Исцеление Вечностью - Евгений Георгиевич Санин

— Но это ведь для православной газеты… — сделал робкую попытку поторопить добровольных помощников Александр.

Но Петр, несмотря на то, что казался совсем слабым с виду, на деле был неумолим.

— Между прочим, это — тоже на православную тему! — почему-то с улыбкой, кивнув на закрытый ящик стола, сказал он.

— И очень, очень интересный! — тоже улыбаясь, поддержала его Надежда.

Они напоили его настоящим крепким кофе с дорогими конфетами из коробки и отпустили.

«Хорошие ребята, веселые! — с удовольствием подумал о них Александр и вздохнул: — Только мне-то от этого не легче…»

Прошло еще несколько дней.

«Помышля̀ю день стра̀шный и пла̀чуся дея̀ний моих лука̀вых: ка̀ко отвеща̀ю Безсмѐртному Царю̀, илѝ ко̀им дерзновѐнием воззрю̀ на Судию̀, блу̀дный аз? Благоутро̀бный Отче, Сы̀не Единоро̀дный и Ду̀ше Святы̀й, помѝлуй мя!», — звучало в комнате.

Потом полусонно стрекотала машинка.

И, наконец, Вера, встретив вошедшего в свою комнату Александра, с загадочным видом с трудом поднялась из-за швейной машинки.

— Снимай поскорей с себя куртку и, если можно, рубашку! — скомандовала она.

— Зачем? — опешил Александр.

— Как это зачем? Подрясник примерять будем!

— А… можно? Ведь время епитимьи еще не закончилось! — забеспокоился Александр. — Может, сначала батюшке позвонить?

— Зачем его зря беспокоить? Он ведь и без того так занят! — остановила его Вера. — К тому же я и без него скажу: можно! Это же ведь еще не подрясник, а слегка оформленный отрез материи — полуфабрикат. И ты не облачаешься в него — я правильно произношу это слово? — а только примеряешь! К тому же, как я понимаю, он будет сначала освящен, прежде чем ты станешь постоянно носить его?

— Да, конечно!

Аргументы Веры успокоили его, и он впервые в жизни надел на себя пусть и не готовый еще, весь обметанный белыми нитками, — подрясник.

Вера, стараясь кашлять в сторону, ходила вокруг него, просила поднять то одну, то другую руку, наклониться, наоборот, выпрямиться, обуть туфли и пройти несколько шагов по комнате…

«Скорей бы, скорее прошел этот месяц, и я облачусь в него — навсегда!» — как никогда старательно выполняя все ее требования, думал Александр.

Но дни шли все медленнее. И время ощущалось, только когда заканчивалась очередная неделя…

Как только Надежда, наконец, набрала интервью, Александр, согласно старым правилам газетной этики, отправил его бизнесмену. И в итоге этого получился совершенно неожиданный результат.

Бизнесмен позвонил ему, поблагодарил за блестящую профессиональную работу и, оговорившись при этом, что он не достоин таких лестных о себе слов, начал, как сам он признался, прозрачный и открытый разговор.

— Понимаете, — сказал он. — У меня скоро несколько очень важных встреч. И эта газета очень может помочь мне. Дело в том, что в последнее время многие серьезные предприниматели предпочитают вести серьезные дела исключительно с православными людьми!

— В этом нет ничего удивительного! — подтвердил Александр. — Еще в древности языческие купцы больше доверяли своим христианским коллегам, потому что знали, что те не обманут и не будут лукавить, так как это для них — грех!

— Вот-вот! — согласился бизнесмен. — И если я приложу к своей визитке эту газету, или хотя бы гранки со ссылкой на нее, то, думаю, мои переговоры принесут самые благоприятные результаты. Когда выходит ваша газета?

— Увы! Я это и сам бы хотел знать! — честно признался Александр.

— Как! — с удивлением пророкотали в трубке. — Разве вы не главный редактор?

— Формально — да, фактически отец Игорь. Но ни он, ни я не можем знать этого, потому что пока нет денег на номер.

— Почему?

— Прежний благотворитель отказался финансировать его…

— Ну, это дело поправимое! — засмеялся бизнесмен. — Я думал у вас какие-то более серьезные проблемы. С цензурой или налогами. А так — отправлю нужную вам сумму на счет отца Игоря с пометкой «на газету».

— Спасибо! — обрадовался Александр. — А гранки я вам обязательно организую! В ближайшее же время!

— Отлично! И если у меня, и правда, выгорит что-то на этих встречах, то чем смогу, еще помогу! — пообещал бизнесмен и повесил трубку.

И опять потекли дни.

Вновь в комнате слышалось:

«Помы̀сли, душѐ моя̀, го̀рький час смерти и Стра̀шный Суд Творца̀ твоего и Бо̀га: А̀нгели бо гро̀знии по̀ймут тя, душѐ, и в вечный огнь введу̀т: у̀бо прѐжде смѐрти покайся, вопию̀щи: Господи, помѝлуй мя грѐшнаго!»

А потом, заглушая почти беспрерывный кашель Веры, оживала швейная машинка…

9

И, наконец, настал день, когда закончился этот, казавшийся уже бесконечным, месяц!

Начиналась ранняя осень. Крона деревьев подернулась первыми прожилками желтизны. И кое-где на дороге уже лежала первая опавшая листва…

С трепетом, не решаясь сделать первый шаг, Александр долго простоял перед дверцей, на которой был изображен святой первомученик архидиакон Стефан, и наконец, вошел в алтарь. Слезы выступили у него на глазах, когда он, как это положено, трижды клал земные поклоны перед Престолом — и благодарил, благодарил Бога за то, что Тот позволил ему снова войти в это самое святое на земле место…

Затем он протянул готовившемуся к началу службы отцу Игорю пошитый подрясник.

Священник прочитал над ним молитву на освящение всякой вещи, покропил его святой водой и благословил Александра облачаться.

Тот, путаясь немного в пуговицах с непривычки, с помощью подошедшего Сергия, надел его и внезапно ощутил удивительное чувство защиты — будто облачился в броню. Ему даже вдруг захотелось, чтобы сегодня в редакцию зашла или позвонила Татьяна. Такая в нем появилась сила, что он был уверен в своем непреклонном отказе ей. И главное понимал, что сила эта не его — а свыше!

«Все?» — вопросительно посмотрел он на отца Игоря.

«Нет!» — тоже без слов ответил тот. Оглядел Александра с головы до ног и, порывшись на вешалке, протянул ему вязанный узкий пояс с молитвой и двумя кисточками на концах…

Александр завязал его вокруг пояса — стараясь сделать это точно так же, как на самом отце Игоре.

— Вот теперь хорош! — одобрил священник. — Хотя… чего-то еще явно не хватает! — Ну, да ладно, иди скорее на клирос. Пора начинать службу!

С каким упоением, — словно вернувшись после тяжелой болезни к жизни! — Александр снова читал обычные часы. Третий, шестой час он читал — словно в великий праздник! А уж Апостола…

Литургия в этот раз прошла до обидного быстро.

Он будто только одну минуту на полной скорости мчался к Богу…

Выйдя из храма, он походил немного около ворот и после того, как одна старушка, приняв его за священника, попросила благословения, кое-как убедив ее в том, что он не тот, за кого она его