Проклятие красной земли - Алина Марина

Где они еще несколько часов назад выстраивались единой цепью, чтобы бесстрашно противостоять торнадо. Разрушения и правда оказались не настолько серьезными, как в прошлый раз, и пострадали разве что несколько домов на краю Форт-Уэйна, да крыша церкви, осыпавшаяся в паре мест.

Бросается в глаза только одно — та красная пыль, которую из прерий принесло с собой торнадо. И теперь она оседает на всех центральных улицах в напоминание о произошедшем. Соломон оглядывает ту дорогу, по которой он вышел к окраинам, и замечает, что легкие порывы полуденного ветра уже замели его следы красноватым настилом.

Еще не скоро домохозяйки Форт-Уэйна выметут эту пыль за свои пороги. Вот уж действительно проклятье.

— С Форт-Уэйном все будет в порядке, — сообщает Соломон, пускай и Сиэтл вряд ли так сильно волновался за город.

Скорее, он переживал за одну определенную девушку, с которой ближе к утру, когда все успокоилось, выскользнул за пределы церкви, оставаясь незамеченным для большинства горожан. Но не для Соломона.

— Если выехать прямо сейчас, то по свежим следам можно обнаружить Джезбел, — бойко предлагает Сиэтл, и в это мгновение легко поверить, что он — еще один из городских жителей.

Не потомок индейской шаманки, который пронизан духом прерий с ног до головы, а именно что обычный завсегдатай захолустных городков на линии фронтира. Соломон придирчиво оглядывает дальнюю полосу высокой травы на горизонте и качает головой.

— Джезбел либо сгинет в тех краях, либо получит по заслугам, но уже без нашей помощи, — выносит он свой вердикт и окончательно отворачивается от песков, окружающих Форт-Уэйн.

— Неужто совсем не интересно, как она справилась с торнадо такой силы? — подначивает Сиэтл, явно рассчитывая пробудить в Соломоне азарт.

Но за прошедшую ночь у Соломона произошло несколько событий, которые здорово поменяли его жизненный расклад.

— Если ты ее обнаружишь, то однажды мне поведаешь эту тайну, — хитро отвечает Соломон и медленно направляется к лошади, которую оставил у полуразрушенной хижины. — А пока меня ждет более серьезная схватка, чем борьба с Джезбел под солнцем прерий.

Соломона ждет его собственная супруга. Которая с утра уже успела обойти город, столкнуться с гвалтом недовольных людей и посетить как уцелевшие дома, так и вновь пострадавшие. Вилма объявится в ратуше после обеда не в самом лучшем расположении духа, но только отказаться от брака у нее все равно не получится.

Для начала, Соломон уже направил своей секретарше просьбу внести Вилму в семейные списки Ротшильдов. А еще — и это главное — церковный брак, совершенный пастором, не может быть разрушен. Не потому что пастор Камски их соединял именем бога и перед столькими свидетелями.

А потому что, кажется, пастор также владеет магией. И те обряды, которые он ночью проводил над Вилмой и Соломоном, были магическими. Не зря ведь священник сказал, что сделает все, что в его силах. Он и сделал.

Все то, что попадало под действие его чар.

Эту новость Соломон обязательно прибережет напоследок, когда Вилма уже вымотается от беспощадного раздражения и будет готова согласиться на любую комнату в доме Ротшильдов, которую ей так щедро выделят.

Соломон, вдруг заприметив вдалеке городского судью, не торопится вскакивать на лошадь. Он мягко перехватывает ее под уздцы и направляется вперед.

— Ларри, — с едким неудовольствием комментирует Соломон, замечая праведное негодование, которым переполняется судья. — День только начался, а ты уже не в духе. Неужто кто-то успел подпортить тебе настроение?

— Эти негодники, — руки Ларри сжимаются в кулаки, но он ничего не может сделать. От бессилия тот только топает ногой и изо всех сил держится от громкой ругани. — Близнецы Рэгланы, Соломон, это точно они! Пробрались в мой кабинет и заколдовали все своды законов. Теперь в штате Мэн у нас почему-то приняты законы шариата, а в родной Оклахоме сплошные чистые листы. Будто бы нет тут никакого закона вообще. Обещаю тебе, я пойду прямо к их матери и потребую выпороть негодников. Так точно, сэр, выпороть. Больше терпеть я не стану!

Соломон только посмеивается. Близнецы вполне могли улизнуть от пристального надзора старших родственников и натворить в пробуждающемся городке дел, пока жители отстаивали утреннюю мессу. Пастор ведь весьма удачно подсуетился под утро, замечая небывалую посещаемость в своем приходе.

Явно же близнецы постарались не только в небольшом здании городского суда. Жди беды, если они добрались до салуна, городских архивов или, того хуже, управления шерифа.

— В наше время такого не было, Соломон, — продолжает негодовать Ларри, распаляясь все больше. — Дети были воспитанными, дамы приветливыми, а никакие торнадо не загоняли нас под церковные лавки. Мир сходит с ума, вот что я тебе скажу. Не лучшее нам выпало время, чтобы провести эту жизнь.

— А мне кажется, наоборот, — Соломон поправляет сюртук, неожиданно цепляясь взглядом за кольцо на своем безымянном пальце. — Мы живем в отличное время.

Чуть позже надо будет заказать у местного ювелира более традиционные кольца. Хотя перстень Аластора Соломон точно оставит у себя. Не каждый день ему в дар приносят такие мощные реликвии. Да и Вилма, если будет носить фамильное кольцо Ротшильдов, не окажется в беде. Когда-нибудь в будущем его можно будет передать по наследству их детям. Когда те появятся на свет, разумеется.

Вот только вряд ли это будет скоро.

Соломон так далеко не загадывает.

Пока он под уздцы ведет свою лошадь и выслушивает мерное недовольство Ларри, прекращая сердиться на все перипетии своей жизни. У Соломона было по-разному, но этот город однозначно сделал его счастливым, когда познакомил с Вилмой Кармак. Она для Соломона стала точкой отсчета его персонального пути.

И сейчас же Вилма вместе с Соломоном собирается идти под руку. Если только не отстрелит ее, когда узнает о магическом браке и невозможности его расторжения.

Но об этом Соломон обязательно подумает потом. А пока он вскидывает голову выше, к солнцу, и замечает, что даже его одежда успела целиком пропитаться красной пылью.

Выходит, прерии добрались и до него.

Выходит, они у Соломона в крови.

Глава 21

— У меня бы получилось сшить отличное свадебное платье, я уверена, — заявляет Бернадетт, упирая руку в бок и нависая над столом Вилмы.

— Себе и сшей.

— Я замуж не собираюсь.

Вилма поднимает на нее усталый взгляд и красноречиво демонстрирует руку с кольцом.

— Я уже тоже. Тебе нечем заняться?

Бернадетт показательно вздыхает и, наконец, отходит. Вилма поднимается со своего места, поводит плечами, чтобы потянуться и решает, что ей стоит прогуляться. В управлении она безвылазно сидит уже пару дней, разбираясь с навалившимися на нее