Проклятие красной земли - Алина Марина

даже толкал неплохие тосты на местных свадебных гуляниях и мог в салуне красиво польстить очередной работнице. Но сейчас от Соломона ждут совсем не этого.

Когда они нашли сына Джезбел, Игниса, то правильные слова так и не пришли Соломону в голову. Он не знал, как лучше почтить память невинного мальчишки, убитого собственной же матерью, но Закари сделал все за него. Неожиданное тепло, которое Блэк отдал Игнису (в прямом и переносном смыслах), оказалось лучше всех сожалений Соломона.

Но сейчас среди них нет Закари, который бы точно смог вдохновить людей на сумасбродный подвиг. Поэтому Соломону нужно справиться своими силами и доказать, что не зря он когда-то был избран мэром.

Это — его самый важный час.

— Мы очень разные, — начинает Соломон, направляясь к окраинам города, которые первые пострадают от приближающегося торнадо. — Кто-то богаче, кто-то трудолюбивее, иные же вообще принадлежат к другим народностям. Прости за честность, Сиэтл. Но белой крови в тебе меньше, чем племенной.

Сиэтл, который неожиданно присоединяется к битве за Форт-Уэйн, только коротко усмехается и вскидывает руки перед собой. Он точно не обижается на Соломона, поскольку не отождествляет себя с горожанами. Соломон, проведя ночь в индейском племени, убедился, насколько от них всех далек Сиэтл Андервуд. И как вместе с этим он искренне привязан к чужеродному для него Форт-Уэйну, который всегда от Сиэтла отворачивался.

— Но нас объединяет этот город, — уверенно заявляет Соломон, не позволяя сомневаться ни себе, ни тем магам, которые следуют за ним. — Мы выросли здесь, ругались с соседями и, по меньшей мере, несколько раз грозились уехать в города побольше, оставляя позади разбитые улицы Форт-Уэйна и его кривые вывески.

Соломон оглядывается на Рэгланов, присоединившихся почти что в полном составе. Аластору в свое время удалось сбежать из их городка, но он все равно сюда каждый раз возвращается. Даже живя в Вашингтоне и регулярно путешествуя в Старый свет, Аластор сентиментально привязан к Форт-Уэйну, прибывая на этот раз сюда, чтобы помочь со всеми трудностями, с которыми сталкивается и его семья в том числе.

Флора не выглядит довольной и вышагивает так яростно, будто бы ее тянут на цепи и против воли. Но она удивляет Соломона тем, как решительно не боится замарать руки и действительно вплетается в защиту города, явно же его презирая. По пути Флора снимает свои элегантные перчатки и передает их супругу, Арчибальду. И тихо переговаривается со старшим сыном, кажется, проводя для него краткий инструктаж. Это первый раз, когда Соломон замечает во Флоре теплоту по отношению к своим близким. И такие удивительные для нее проявления материнства. Раньше Соломону доводилось только наблюдать за тем, как разочарованно Флора смотрит на своих отпрысков. И как она ругает близнецов, которые вредят придомовому участку и создают проблемы соседям.

— Это будет сложно, — следом признается Соломон и искоса поглядывает на Вилму, не желая ее пугать. — Магические потоки были настроены еще отцами-основателями. Они питают наш город и делают его комфортным для жизни магов. Сейчас же нам придется изменить направление потоков и задать им новый курс. Боюсь, что мы не сможем их увести далеко от города, но если сдвинуть магический центр от Форт-Уэйна на добрый десяток миль, то есть шанс уберечься от разрушений.

Микаэла Блумберг, которая оказывается недалеко от Соломона, кладет ладонь на плечо своего бесполезного супруга и вдруг ему улыбается. Микеланджело в ответ сжимает ее руку и едва приобнимает за пояс, явно стараясь приободрить в ответ. Соломон готов поспорить, что отношения между этими двумя по-прежнему остаются запутанными, но в трудные времена им удалось найти в себе силы, чтобы объединиться, а не ожесточиться еще больше.

Человеческая природа, наверно, никогда не прекратит удивлять Соломона. Сколько бы он ни думал, что знает этот городок и его жителей наизусть, столько же раз он и будет удивляться. Порой самые трудные испытания открывают в них куда больше человечности, чем перемирие в ласковые дни. И Соломону остается надеяться, что после того, как они справятся с этой угрозой, жители города хоть ненадолго остановятся в своей ругани и поживут спокойно.

— И вот еще что, — усмехается Соломон, встречаясь взглядом с Флорой. — Магический дозор. Если мы закрепим его именно на энергетических потоках, то перенесем вместе с ними подальше от города. И торнадо, которое постарается завладеть магией потоков, вступит в конфликт с охраняющим их дозором. Флора, Аластор, я же правильно помню, что вы укрепили дозор кровью?

— Будто бы это они делали, — отзывается Микеланджело Блумберг и кривится. — Правильно ты полагаешь, Ротшильд. Этот дозор выстроен на крови.

— И отлично, — кивает Соломон, впервые радуясь, что нерадивые маги Форт-Уэйна использовали запрещенные техники. — Тогда есть шанс, что дозор сможет совладать с торнадо, а после рассеет его по округе.

По крайней мере, такой план. Соломон собирается отделаться малой кровью, как бы это ни звучало, и пошатнуть разве что психику некоторых горожан, а не крыши их домов. Форт-Уэйн до сих пор не пришел в себя после недавних потрясений. Поэтому избавившись от торнадо и одновременно магического дозора, они решат большую часть проблем города.

Остальную же придется закрывать при помощи увеличенного финансирования. Об этом Соломон еще обязательно станет вздыхать, когда размеренная жизнь вновь настигнет его в кабинете мэра. Но до этого еще надо дожить.

На что он очень рассчитывает.

— Тебе бы лучше остаться в стороне, — просит Соломон и указывает Вилме на крайний дом, который находится у самого выезда из города. — Если что-то пойдет не так, ты сможешь укрыться внутри и переждать там шторм.

— Если что-то пойдет не так, то эта хлипкая крыша меня не спасет, — Вилма пожимает плечами, не сомневаясь в своей правоте. — А кто защитит тебя, пока ты тут всеми командуешь? Эта задача как раз таки по моей части.

— Вилма, — Соломон только закатывает глаза, но больше не спорит.

Отчасти такое предложение вполне разумное. Если что-то действительно пойдет не так, крыша дома не сильно поможет Вилме. А Соломон обязательно попытается закрыть ее своей магией. Но он предлагает Вилме укрыться в этом доме, чтобы создать вокруг нее безопасное пространство, пускай и очень условное.

Оказываясь лицом к лицу с красными землями и скользящим впереди торнадо, сложно верить в хороший исход.

— Может, помолиться напоследок? — опасливо предполагает Хесус и нервно притрагивается к своей рубашке, под которой прячется крест.

— Поздно уже, — отрезает Вилма еще до того, как Соломон успевает хоть что-то сказать. — Не думаю, что молитвы пастора Камски могут противостоять урагану. Вот и не будем тратить на них время.

Хесус поджимает губы и кивает, соглашаясь с Вилмой. Он выглядит обреченным, будто бы с самого начала сомневался в