Зло из прошлого - Шеннон Мессенджер

Ответа не последовало.

«Вот теперь я начинаю переживать всерьёз, – призналась Софи, чувствуя, как во тьме заворочалось чудовище. – Может, мы…»

И тут её мысли захлестнул бурный поток.

«КАК СОФИ? КАК СОФИ? КАК СОФИ?»

«У меня всё хорошо!» – заверила Софи.

Но мысли всё равно захлестнуло студёными волнами паники Силвени, так что пришлось стиснуть зубы, снова и снова напоминая себе о том, что это волнение не её.

«Я просто хотела убедиться, что ты в безопасности», – добавила она, повторяя последнее слово, пока не почувствовала облегчение, словно воображаемое солнце прогнало чудовище прочь.

К сожалению, убедить Силвени оказалось не так просто.

Её сознание прорвалось в воспоминания Софи, и когда добралось до фигур в чёрных плащах…

«У меня всё хорошо», – повторила Софи, чувствуя, как мысли захлёстывает новой волной, на этот раз мешаниной ярости, ужаса и отвращения.

Она пыталась посылать в ответ свои образы в здравпункте: как принимает лекарства, улыбается Кифу и Фитцу, да и вообще не кажется такой уж побитой.

«Обо мне заботится Элвин, видишь?»

Но мысли Силвени зациклились на повязках Софи.

«ПЛОХО! ПЛОХО! ПЛОХО!»

И с каждым словом перед глазами Софи возникали очертания серебристых копыт, лягающих и топчущих фигуры в чёрном.

«Ни фига себе, – передал Фитц. – Вот уж действительно, аликорнов лучше не злить».

«Точно».

Силвени всегда была чересчур заботливой – ну вылитая курица-наседка. А сейчас превратилась в разъярённую медведицу, от её ярости вокруг потемнело и потянуло холодом, и наконец донеслось новое слово:

«НЕНАВИЖУ!»

«Точно, – согласилась Софи. – Я тоже от этого не в восторге».

«НЕТ! НЕНАВИЖУ ПЛОХИХ!»

«А-а», – поняла Софи и отпрянула от наводнивших разум образов бросков и укусов.

«ПЛОХИЕ! – повторила Силвени. – НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ! НЕНАВИЖУ!»

«Эй, – окликнула Софи, посылая спокойные, умиротворяющие образы: звёздные небеса, где так приятно парить по ночам. Зелёные луга, по которым можно нестись галопом, а потом резвиться в искрящихся речках или смаковать прохладную воду. – Всё будет хорошо».

«ПЛОХО! ПЛОХО! ПЛОХО!»

Силвени вспомнила о нападении, сосредоточившись на том моменте, когда тени Амбер проникли в руку Софи и начали расползаться по телу, недвусмысленно давая понять, что даже неистовому аликорну понятна его важность.

От слёз у Софи защипало глаза, и она отбросила эти воспоминания.

«Не волнуйся, она за это дорого заплатит».

«КОГДА? КОГДА? КОГДА?»

«Скоро», – подключился Фитц, посылая Силвени выдуманные сцены тренировок Бианы с остальными друзьями.

И глаза Софи опять защипало, когда он показал, как она и он присоединились к остальным.

«СОФИ… ДРАТЬСЯ?» – спросила Силвени.

«Да, – ответила она. – Мы больше никогда не дадим себя в обиду».

Силвени пересматривала сцены тренировок, перебирая слова и пытаясь подобрать нужное.

«ПОМОГАТЬ! – решила она. – ПОМОГАТЬ! СОФИ! ДРАТЬСЯ!»

«Не смей, – передала Софи. – Это очень опасно».

Но Силвени уцепилась за эту мысль мертвой хваткой.

«ПОМОГАТЬ! СОФИ! ДРАТЬСЯ!»

«ПОМОГАТЬ! СОФИ! ДРАТЬСЯ!»

«ПОМОГАТЬ! СОФИ! ДРАТЬСЯ!»

Софи потёрла переносицу, собираясь с силами для окрика:

«ХВАТИТ! Тебе нужно беречь малыша».

Последнее слово обрушилось на Силвени словно внезапный шквал, отбросив прочь все остальные мысли.

«Вот так», – одобрила Софи, передавая ей образ воображаемого жеребёнка – хрупкие ножки, переливающаяся шёрстка, подрагивающие крылышки.

«Ну ты даёшь, такой милоты в жизни не видел», – передал Фитц.

На Силвени этот образ тоже произвёл сильное впечатление, вызвав прилив абсолютного блаженства, незамутнённого восторга и всепоглощающей надежды, но вскоре появились нотки… озабоченности.

«О чём ты беспокоишься? – с замиранием сердца спросила Софи. – Что-нибудь с малышом…»

«МАЛЫШ ХОРОШО! МАЛЫШ ХОРОШО!»

Но Софи всё же ощутила тень сомнения от облака беспокойства в мыслях Силвени.

«Что ты скрываешь?»

«МАЛЫШ ХОРОШО! МАЛЫШ ХОРОШО!»

«Тогда почему…»

Закончить вопрос не удалось из-за хлынувшего потока беспорядочных образов: полная бессмыслица: крохотные копытца аликорна, реки и луга, ветреное небо, горы корма, Силвени и Грейфелл, ещё крохотные копытца – всё это накапливалось в голове, порождая смутное ощущение ответственности.

А потом Софи осенило, и она с облегчением перевела дух.

«Из тебя получится прекрасная мамочка, – пообещала Софи. – А из Грейфелла – прекрасный отец».

Она передала образ пары аликорнов, ласкающих жеребёнка.

«НАДЕЖДА! – сказала Силвени. – НАДЕЖДА! НАДЕЖДА! НАДЕЖДА!»

«Ты ведь знаешь, как стать хорошей мамочкой? – спросила Софи и, дождавшись ответа «ДА! ДА! ДА!», продолжила: – Береги семью!»

«НО СОФИ СЕМЬЯ!»

У Софи подступил комок к горлу.

«Ты тоже моя семья… Поэтому я и хочу, чтобы ТЫ побереглась».

«БЕРЕЧЬ! БЕРЕЧЬ! БЕРЕЧЬ!»

Силвени заполонила мысли Софи образами белых прибрежных дюн, густо поросших травой, и пенистых гребешков волн вдали. Край казался немного суровей обычных убежищ аликорнов, зато там было тихо и свободно, и корма на пастбище достаточно.

«БЕРЕЧЬ, – повторила Силвени. – БЕРЕЧЬ СЕМЬЮ».

Софи не сразу поняла, что это было приглашение.

«Очень мило, – ответила она, передавая, как гладит Силвени по бархатистому носу. – Не сомневаюсь, вы с Грейфеллом не дадите меня в обиду. Но я не могу оставить Хэвенфилд».

Сейчас она не могла даже покинуть здравпункт, но решила не напоминать об этом Силвени.

Силвени ничуть не удивилась… но мысли её лишились былой радужности.

А Софи воспользовалась возможностью.

«Можешь меня навестить. В Хэвенфилде ещё никогда не было так безопасно, и…»

«НЕТ! НАВЕЩАТЬ! НЕТ!»

Софи вздохнула.

«Почему ты перестала мне доверять?»

«ДОВЕРЯТЬ! ДОВЕРЯТЬ! ДОВЕРЯТЬ!»

«Если так, ты бы не стала меня избегать, и даже не оправдывайся, что не слышала. И сегодня ответила только потому, что Фитц заставил тебя поволноваться».