Елизавета Йоркская. Последняя Белая роза - Элисон Уэйр

– Боже правый, нет! – пролепетала Елизавета.

– Узурпатор знает о нашей причастности? – спросила мать.

– Честно говоря, мадам, я так не думаю. Я вас не выдам, и, уверен, леди Стэнли тоже. А что до милорда Бекингема, он ничего не сможет сказать. Его увезли в Солсбери, куда Узурпатор явился с большой армией, и в День Всех Святых, несмотря на тот факт, что было воскресенье, милорду отсекли голову на рыночной площади.

Наступила мертвая тишина. Мать перекрестилась. Она выглядела несчастной, лишенной надежды, вся ее красота померкла.

– Да упокоит его Господь.

– А что с леди Стэнли? – обрела голос Елизавета.

– Король проявил милость, хотя она и совершила измену. – Голос доктора Льюиса дрожал. – Ее лишили титула и поместили под домашний арест под ответственность супруга, к которому отошли ее поместья. Когда события развернулись таким образом, лорд Стэнли объединился с королем.

– Стэнли всегда был как флюгер, – горько заметила мать, – следовал за преобладающим ветром.

Елизавета сглотнула слезы. Она так надеялась на лорда Стэнли.

– Миледи держат в каком-то тайном месте, отдельно от ее приближенных, – продолжил доктор Льюис. – Я не смею ходить к ней.

– Известно ли что-нибудь о моем сыне Дорсете, моих братьях и епископе Мортоне? – спросила мать.

– Узурпатор распространил свою милость и на них, предложил им прощение, но они покинули королевство, чтобы присоединиться к Ричмонду.

– Он еще в Бретани? – поинтересовалась Елизавета. Ее не покидала надежда, что Генриху как-нибудь удастся высадиться в Англии с армией и свергнуть Узурпатора.

– От него нет новостей, – ответил доктор. – А теперь я вынужден вас покинуть. Меня не должны видеть здесь, это опасно. – Быстро поклонившись, он ушел.

– Что ж, – ровным голосом произнесла мать, – конец нашим надеждам.

Елизавету затошнило от страха. Ведь, с точки зрения Узурпатора, они совершили измену. Ополчится ли он на них?

Глава 9

1483–1484 годы

Следующую неделю, или около того, они провели в трепетном ожидании, что капитан Несфилд и его люди в любой момент могут ворваться в двери. Елизавета чувствовала себя пойманной в ловушку. Что делают с женщинами, совершившими измену? Она понятия не имела и не хотела выяснять.

От аббата Истни они узнали, что Генрих совершил попытку вторжения, но из-за непогоды сбился с курса.

– Он добрался до Плимута, но был отброшен обратно к Бретани. Вероятно, он получил сведения о провале последнего восстания. – Аббат обвел их всех пронзительным взглядом.

Старик все знает, поняла Елизавета. Но не выдаст их, она была уверена. В конце концов, он же был с ними заодно.

Она искала утешения в молитвах и часослове, но даже там обнаруживала напоминания о своих разрушенных надеждах. Всего три недели назад под своей подписью «Елизавета Плантагенет» в начале рукописи она добавила имя «Генрих», так как была уверена, что вскоре станет его супругой. Взяв в руку перо, она зачеркнула его. Никто не должен знать, что она испытывала сентиментальные чувства по отношению к Ричмонду.

Рождество прошло мрачно. За столом отсутствовало столько любимых лиц. Отец, Нэд, Йорк, дядя Риверс, Дикон, Бекингем… Все убиты или исчезли. А Дорсет, другие дяди Вудвиллы, леди Стэнли – под стражей или в изгнании.

Аббат как мог старался развеселить их. Он велел подать к столу гуся и сливовый пудинг, привел из аббатства хористов, чтобы развлекать своих гостей в Иерусалимской палате. Они от души благодарили его, но проникнуться настроением праздника по-настоящему так и не смогли.

– Мы провели здесь уже восемь месяцев, и боюсь, никогда не покинем это место, – ворчливо сказала Елизавета Сесилии, пока они наблюдали, как младшие девочки играют в куклы.

– По крайней мере, Узурпатор не выволок нас отсюда, – отозвалась Сесилия. – Но при таких условиях я умру старой девой.

– Жизнь проходит мимо нас, – посетовала Елизавета. – Стоит вспомнить прошлый год в это время… какой роскошный двор был у отца.

– Не надо! Не могу даже думать об этом.

– Если бы он знал, что сталось со всеми нами после его смерти, то ужаснулся бы. И ни за что не доверился бы Ричарду.

– Вы думаете, Генрих попытается еще раз завладеть троном? – спросила Сесилия.

– Молюсь, чтобы попытался. Я не перестаю надеяться на это.

Однажды холодным январским днем, когда все они сидели у очага, аббат принес королеве письмо:

– Оно было вложено в адресованное мне, ваша милость. – Истни улыбнулся и оставил мать читать послание.

– Это от Дорсета! – воскликнула она, жадно пробегая письмо глазами. – Боже милостивый, наконец хоть какие-то хорошие новости. Послушайте! В Рождество Генрих пришел в Реннский собор и публично поклялся, что заберет себе корону Англии, женится на вас, Бесси, и объединит дома Ланкастеров и Йорков. – В глазах у нее стояли слезы.

Елизавета затрепетала, услышав слова матери. Снова появлялась надежда на будущее.

– Дорсет также пишет, что четыреста йоркистов сбежали из Англии и присоединились к Генриху в Бретани. Это потрясающая новость – вот мера поддержки, которую потерял Узурпатор из-за слухов о моих сыновьях. Люди не потерпят убийства невинных.

Вдруг Елизавету осенило.

– Ричард наверняка знает об этих слухах. Почему он не опроверг их?

– Вот именно! – мрачно изрекла мать.

– Когда умер Генрих Ланкастер, его тело было выставлено на всеобщее обозрение.

– Но как объяснит Узурпатор смерть двоих детей? – спросила Сесилия.

– Он мог бы сказать, что они умерли от естественных причин, – сказала Елизавета. – Только никто в это не поверит.

– Возможно, он не хочет, чтобы люди устроили место поклонения им, – предположила мать. – Представьте, если бы Генриха Ланкастера стали почитать как святого. Узурпатор не хочет, чтобы из моих сыновей сделали мучеников. Это вызовет слишком много вопросов. Нет, для него лучше, чтобы они были мертвы, похоронены и забыты.

– Но этого не будет! – заявила Сесилия. – Генрих придет и отомстит за них. А потом мы узнаем правду.

– Думаю, Узурпатор просто так не уступит Генриху, – сказала мать. – Своей клятвой тот достиг почти невозможного – объединил ланкастерцев и йоркистов вокруг одной цели. Дорсет пишет, что многие йоркисты принесли Генриху клятву верности в Реннском соборе, как будто он уже король.

– Это странно, – задумчиво произнесла Елизавета, – до сих пор никто не рассматривал его притязания всерьез.

– Все изменило его обещание жениться на вас, Бесси, – сказала мать. – Люди хотят окончания борьбы враждующих фракций. Они хотят мира, и ваш брак принесет его.

Они знали, что в январе того года заседал парламент. Аббат, как один из лордов духовного звания, ежедневно посещал заседания.

Наступали сумерки, близился к вечеру пронзительно-холодный день, они как раз зажигали свечи, когда Истни открыл дверь и поклонился. Было очевидно, что он принес неприятные новости.

– Что случилось? –