Времени нет - Рустем Халил

Эдем подвинул бумаги на столе архивариуса и присел на краешек.

— Дело Фростова, — сказал он, и прокурор поднял голову, услышав фамилию, преследовавшую его третий день. — Его заключение стало возможным не только из-за братьев Белевичей. Ведь нельзя сбрасывать со счета судью, вынесшему ему приговор, несмотря на отсутствие серьезных доказательств. Кто же вступится за обычного бухгалтера?

Прокурор хмыкнул.

— Тем неожиданнее, что у обычного бухгалтера вдруг появилось столько влиятельных друзей.

— Считайте его историю той же снежинкой, что привела к лавине. Коррупция, безнаказанность чиновников, дырявые законы — это ведь появилось не вчера. Наконец сила давления стала сильнее силы трения. И понеслось!

— В моей профессии не принято верить в снежинки, — прокурор оперся рукой на ближайший стеллаж и, замастившись, сразу же отдернул. — В ней вообще мало объектов веры: законы, факты и, может, еще чистая логика. Единственная причуда, которую может позволить себе Фемида, — на мгновение зажав меч между коленами, перехватить весы другой рукой.

— Мне всегда сильнее нравилась Эквитас.

Прокурор красноречиво поднял рукав, чтобы взглянуть на часы, но Эдем сделал вид, что намека не понимал, и продолжил:

— Помните одну из главных нравственных дилемм в боевиках 90-х? Делать по закону или по справедливости? Обычно герои выбирали закон. Я тоже считал это правильным выбором, пока не повзрослел.

— Обычно выбор в кино был другой: между законом и самосудом, — сказал прокурор.

— Испортили такую притчу.

— Господин Шевченко, мы же дышим пылью не ради того, чтобы обсудить мифологию или кино. Что с судьей? У вас есть доказательства его подкупа братьями Билевичами? Вы ради этого пришли?

Эдем вынул из кармана телефон.

— Братьями Белевичами нет. Но ведь они не единственные, кто стремится решить дело в свою пользу с помощью взятки. Познакомьтесь: судья Назаров. Видео уже на ютубе, но вы пока первый его зритель.

Под аккомпанемент комментариев Эдема, которые, казалось, не иссякнут, пока собеседники сами не пылятся, прокурор просмотрел ту часть признания судьи, которую Эдем снял с водительского сиденья. Однажды не хватило — Мостовой нажал кнопку повтора.

— Интересное кино. Голос изменен, но, я так понимаю, рядом с ним вы? — спросил прокурор.

— А это имеет значение?

— Разве что вы решите дать показания. Само по себе это видео не является доказательством.

Эдем спрятал телефон в карман.

— Мне это известно, но это даст вам основания для ордера на обыск в кабинете судьи. Запаситесь автогеном, может, обнаружите в его сейфе денег больше, чем следовало бы иметь с его зарплатой. И как бонус. После нашего разговора судья захочет поговорить с Борцем тет-а-тет: смена хозяина, словом, долго объяснять. Не удивлюсь, если Борец сам придет к нему в кабинет. Я бы на вашем месте дождался этого момента. Представьте, два фигуранта дела, о котором идет речь на видео, да еще и наличные деньги в сейфе. Если постараетесь сегодня, можете никогда не играть в лотерею, потому что джек-пот не выпадает на табло дважды.

Леонид Мостовой поднял из-под ног и разгладил на столе вылетевшую из папки бумажку.

— Детский сад какой-то, — пробормотал он. — И что дальше?

— Дали? Признание судьи увидят люди. Мы живем в то время, когда Фемида слепа не через повязку — она просто уставилась на фейсбук. Это видео вместе с вашими находками похоронит его надежнее экскаватора.

Прокурор остановился у одной из полок и показал Эдему мастер-класс, как одной рукой завязать ослабевшую веревку на распухшей от бумаг папке.

— Вы идете от мысли, что мне хочется сравнить его с землей. Может, и так — у меня от нечестных судей начинается расстройство пищеварения. Ну, а ваш интерес в чем?

— Кроме желания жить в стране, где станет немного больше справедливости? — на этой реплике прокурор нетерпеливо дернулся, и Эдем решил не испытывать судьбу. — Вечером у меня судьбоносная встреча, и мне очень важно, чтобы Борец на ней не появился. Но это только побочный эффект. Видите ли, я готов раскрыть перед вами карты.

— Партия в карты с людьми вашего круга плохо заканчивается, — сказал Мостовой, не дожидаясь ответа.

На лестнице послышались шаги. Кто-то дернул дверь архива, но увидев Мостового, дальше порога не пошел. Прокурору не пришлось ничего говорить. Перестук шагов повторился, но в обратном звучании, и темп его был гораздо бодрее.

— Нам больше не стоит здесь быть. Отправьте мне ссылку. Я выучу и решу, что делать, — прокурор шагнул в сторону, давая гостю понять, что встреча окончена. — Вы первый, я не могу оставить вас в архиве.

Эдему снова стало неудобно.

— Мне нужен пропуск. Выйти через служебный вход я уже не смогу.

Мостовой сократил расстояние между ними. Эдем мысленно сосредоточился на точке между его бровями, только бы не отвести глаз.

— Я попрошу, и вас проведут.

Не хочет оставлять бумажный след, понял Эдем. Они поднимались по лестнице, когда он вспомнил еще кое о чем.

— Вы слышали о владельце «Трех китов» Хижняка? Он срочно распродает весь свой бизнес. Это не вы прищемили ему хвост?

Прокурор резко остановился. Эдем, обнаружив это, обернулся.

— Не стоит ошибаться по мне, — Мостовой говорил резко, словно деревья топором валил. — Мы не друзья, и вряд ли когда-нибудь станем ими. И я уж точно не буду сливать вам информации. Скажу больше: не думайте, что наш сегодняшний разговор когда-нибудь сможет оградить вас от преследования прокуратуры. Если мы найдем что-нибудь за вами или за вашей компанией, прокуратура не сделает вам поблажки.

Эдем продолжил подъем и, толкнув дверь, заметил вполголоса:

— Если все, что я сегодня задумал, удастся, это поднимет меня на такую высоту, с которой меня не сбить ни одному прокурору. Вы давно употребляли слово «небожитель» в активном словаре?

3.12

На самом деле Эдем лукавил перед прокурором: ему было совсем нетрудно покинуть здание через задний вход. Но у лестницы перед главным его ждала Иванка. Эдем нарочно замер у двери, как человек, который забыл или выключил утюг, и убедившись, что помощница снимает его на телефон, заторопился