У березки я заплакал - Леонид Красников

– лишние деньги не помешают. Мы с Наташей уже второй день во Владимире, завтра рано утром уезжаем обратно. Рады, что вы к нам заглянули.

С волнением я осматривал комнаты, в которых не бывал уже больше десяти лет. Иконы, на которые в свое время молился Андрей Петрович, находились на своих местах. Чай, на этот раз «Бодрость», я пил, сидя на том же стуле, что и в первый приход сюда. По ходу разговора узнал, что Алексей, по-прежнему, занимается изготовлением и реализацией дверей, а Наташа работает воспитателем в детском саду. Дети, Федя и Света, учатся в школе, о дедушке и бабушке часто вспоминают.

– Конечно, в нашей семье истинно верующим был только папа, – заметил Алексей. Мама только подшучивала над его походами в церковь, длинными постами и ночными молитвами. Но это при жизни папы. А по мере приближения к смерти, когда уже совсем плохо себя чувствовала, вдруг однажды созналась: «Как я сожалею, что не слушала Андрюшу… Даже молитвы толком не знаю… Боюсь, что Бог мне этого не простит…»

После этих слов Алексей замолчал. Только спустя несколько минут более оживленно заговорил:

– Мы тут перебирали разные бумаги и случайно натолкнулись на папины записи. Отдадим их вам, возможно, заинтересуют. Так что вы пришли вовремя…

Я, в свою очередь, рассказал о том, что именно сегодня мне во сне привиделся Андрей Петрович. Несомненно, это произошло по Божьему промыслу. При расставании мы обменялись номерами телефонов, чтобы в дальнейшем поддерживать отношения.

… В конце своей жизни Андрей Петрович делал в тетрадке записи, похожие на дневник. Он не ставил даты, а делился сам с собой впечатлениями от встреч с людьми, размышлял о православной вере, порой касался самых глубин своей души. Одна из довольно пространных записей вызвала у меня большой интерес.

«Последнее время служба в Успенском Соборе стала для меня необычно притягательной. Батюшки были те же, хор, как всегда, пел проникновенно, тонкий аромат ладана пьянил и освежал голову. Но был в храме один человек, который привлек мое внимание. С левой стороны, по отношению к алтарю, у стены стоял невысокого роста старичок. Весь седой, глаза как бы слезящиеся, одежда довольно поношенная. Молился незнакомец широко, четко изображая крестное знамение. Часто совершал земные поклоны, что для присутствующих в храме было непривычно.

Прихожане в разговоре между собой называли старичка юродивым. Не знаю, почему закрепилось за ним такое прозвище. Но в чем-то он действительно походил на безумного человека. Старичок ни с кем не общался, разговоров избегал, был как бы сам себе на уме. После службы быстро покидал собор и исчезал неведомо куда. О таких людях апостол Павел сказал: «Никто не обольщай самого себя: если кто из вас думает быть мудрым в веке сем, тот будь безумным, чтоб быть мудрым. Ибо мудрость мира сего есть безумие перед Богом…» (1 Кор. 3, 18 – 19).

Именно странность этого прихожанина на протяжении нескольких недель не давала мне покоя. Наконец, возникло непреодолимое желание познакомиться с ним, узнать, кем же на самом деле является этот молитвенник. Господь предоставил мне для знакомства прекрасный случай.

Недалеко от собора, как раз напротив Палат, прилепился скверик. Среди старых деревьев, в их тени, расположены скамейки, на которых отдыхают жители Владимира и гости города. И вот, на одной из скамеек, я увидел сидящего Анатолия – так звали старца. Он был погружен в свои мысли, и показался мне не только маленьким, но и тщедушным, заброшенным и никому ненужным. Преодолевая чувство жалости, я, с волнением и любопытством подсел к Анатолию и завел с ним разговор. Сначала он смотрел на меня с недоверием, даже диковато, а потом потеплел, и на его лице, обычно сумрачном и неподвижном, появилось что-то вроде улыбки.

– Называйте меня просто Анатолием, – мягко предложил старичок. – Ну, а для меня вы останетесь Андреем Петровичем.

Мы поговорили о службе в соборе. Анатолий знал по именам всех священников и диаконов. Сказал, что такого голоса, как у настоятеля – отца Василия, ни у кого во Владимире нет. Порадовался старичок и тому, что ныне храмы стали наполняться народом – первый признак возрождения православия в стране…

Неожиданно Анатолий оставил привычную тему, и, с каким-то придыханием, торопливо, словно боясь что-то упустить, глядя мне в глаза, выплеснул на меня поток поразительных сведений.

– Скоро восторженность от появления новых и реставрации старых храмов пойдет. На Россию надвигается великая скорбь. Весь мир несет русскому народу зло и смерть, хочет истребить его с лица земли. Приближается время, когда большинство духовенства перейдет в другую веру, а за ними и народ! Чародейство охватит всю Россию! Дойдет до того, что народ не будет знать, как молиться, и не будет молиться. «Всемирная» вера поглотит православие, в котором останутся только самые преданные и твердые христиане. Предателей Христа ожидает в вечной жизни ад. А что такое ад, хорошо сказали святые отцы: как нарисованный огонь отличается от настоящего, так и настоящий огонь отличается от геенского! …

Я слушал Анатолия, и мне становилось не по себе. До меня никак не доходило, что этот рядом сидящий человек, может бить наотмашь такими убийственными предсказаниями. Или он действительно прозорливец, или глубоко знает жизнь старцев и святых, которые много чего говорили о приближающемся Апокалипсисе. В конце разговора Анатолий назидательно выпалил:

– Молись, Андрей Петрович, молись усердно, и не только днем, но и ночью. Сначала немного, а потом – много. В этом твое спасение…

Здесь наша встреча закончилась. Анатолий резко поднялся, перекрестил меня и быстро засеменил в сторону остановки троллейбуса. Вскоре он совсем скрылся из виду.

Придя домой, я подумал: «Может, Анатолий действительно юродивый? Ведь юродивые выступают как обличители неправедной жизни и глашатаи Божией воли».

Спустя неделю Анатолий перестал появляться в храме. Люди говорили, что старичок заболел, и кто-то из дальних родственников увез его из Владимира. Анатолий словно встряхнул меня от размеренной православной жизни. Я стал анализировать факты, на которых ранее не обращал внимание. В одной из городских газет в нескольких номерах публиковались статьи, обличавшие секретаря епархии в безнравственном поведении. В народе говорили также о том, что владыка не терпит священников, которые не подчиняются его воле, и отсылает их служить в отдаленные от Владимира приходы. Были и другие случаи, подрывавшие авторитет епархии. Неужели начинает сбываться то, что предсказал Анатолий?

Получается, что я застрял на одном месте, ограничившись личными взаимоотношениями с Христом. А жизнь вокруг набирает обороты, ставит перед православием вопросы, касающиеся каждого верующего и всего священства. Из