У березки я заплакал - Леонид Красников

спасению экономики. Прежде всего, необходимо немедленно успеть принять решение (указ, закон) о запрете на трансзаграничное движение капиталов. В этом заключается шанс, который дает Господь для спасения России от наступающего мощного финансового кризиса. Далее, опять же без промедления, требуется ликвидировать соглашение о присоединении России к ВТО (Всемирной торговой организации). Вступление нашей страны в эту организацию означает, что «потеря суверенитета будет делом лишь времени». А что такое в этом случае колонизация? «Это контроль над нашими природными ресурсами со стороны транснациональных корпораций, тесно интегрированных с интересами США и других стран НАТО».

И, наконец, по мнению экономиста, третий шаг по спасению отечественной экономики связан с кардинальным изменением деятельности Центрального банка, его статуса. «Центральный банк должен находиться под контролем государства. А пока он проводит линию хозяев из Вашингтона»

Катасонов неоднократно обращался в правительство со своими предложениями. Но сделал неутешительный вывод: «у нас не правительство, а колониальная администрация. Какой смысл писать челобитную в колониальную администрацию?» Поэтому превращение Центрального банка из филиала Федеральной резервной системы в действительно суверенный институт национального экономического развития возможно лишь в результате мощного давления со стороны общества.

Далее в конспекте Логинова я обнаружил еще один факт, также касающийся переустройства России в 90-х годах прошлого века. Ранее я читал об этом в разных источниках, но здесь все было изложено максимально кратко и доступно.

Оказывается, с начала 1995 года ельцинское государство Российской Федерации, якобы для того, чтобы закрыть дыры в тогдашнем бюджете, взяло деньги у олигархов-банкиров под залог ценнейших предприятий. А поскольку отдать долг оно не могло (и не собиралось это делать), то самые лакомые куски собственности ушли в лапы олигархов.

Залоговые аукционы стали плохо замаскированной раздачей русской собственности придворным дельцам-олигархам.

Одновременно с аферой «залоговых аукционов» была запущена афера с продажей государственных краткосрочных обязательств (ГКО). Банки и частные инвесторы покупали у государства ГКО, образно говоря, на рубль, а государство отдавало им три рубля. Так шло выкачивание денег из казны в банки и карманы олигархов, высших сановников ельцинского режима и иностранных спекулянтов. В результате государство было введено в режим банкротства (дефолт произошел 17 августа 1998 года). Денег стране катастрофически не хватало – и самая лучшая собственность ушла в руки олигархов. Которые еще и насосались миллиардами из казны РФ через механизм ГКО.

А уже при Путине эту собственность, взятую олигархами буквально за копейки, пришлось выкупать уже за десятки миллиардов долларов, принося олигархам баснословные барыши. Естественно, эти деньги уходили на Запад.

Трудно описать потрясение, которое я испытал после прочтения записей Логинова. Сергей Андреевич проник как бы в сердцевину наших экономических проблем. И эти проблемы не решить без воли российского руководства. Но пока не видно, чтобы оно проявляло эту волю.

В связи с этим мне вспомнился один эпизод, связанный с деятельностью Римского клуба, созданного в 1968 году. Этот клуб объявил своей задачей выявление проблем, стоящих перед человечеством, и разработку стратегии их решения. В 1969 году Аурелио Печчеи, президент Римского клуба, выпустил книгу «Перед бездной». Вместе с единомышленниками он выступал с лекциями в разных странах мира, но позже признался: «…Наши упорные скитания по свету не привели, по сути дела, ни к каким ощутимым результатам – как будто бы глобальные проблемы, к которым мы стремились привлечь внимание, касались вовсе не нашей, а какой-то иной, далекой планеты. Создавалось впечатление, что большинство людей, которых мы встречали в наших странствиях, готовы были всячески приветствовать создание Римского клуба – при условии, что он никоим образом не будет вмешиваться в их повседневные дела и не посягнет на их интересы». А программист высочайшего класса, один из основателей компании Sun Microsystems, Билл Джой в апреле 2000 года опубликовал в журнале «Wired» очерк «Почему будущее в нас не нуждается». В этом очерке автор рассматривает угрозы, связанные с бесконтрольным развитием инженерии, робототехники и нанотехнологий. Он полагает, что новые технологии будут чрезвычайно опасными и породят неведомые ранее катастрофы и злоупотребления. В худшем случае это приведет к гибели человечества.

Во всем мире аргументы Джоя или отрицались, или обходились молчанием. Это не удивило, хотя и огорчило Джоя. И он сделал вывод, который касается многих сторон и российской действительности. «Одно дело – знать, что в отрасли царит близорукость, но совсем иное – получить столь явное тому подтверждение».

НЕОБЫЧНЫЙ СТРАННИК

Раннее зимнее морозное утро. Самые короткие дни декабря. За окном вокруг все темно. В деревенском доме прохладно. Пора вставать, растапливать печку.

Постепенно маленький огонек охватывает ближайшее полено, потом перекидывается на другие. Спустя минут десять дрова уже объяты пламенем, которое все усиливается и усиливается. Открываю дверку, ладони сами тянутся к приятному теплу. Прислушиваюсь к потрескивающим дровам. И тут неожиданно на память приходят слова песни, исполняемой Вахтангом Кикабидзе:

«В жизни встретились два одиночества, развели на дороге костер. А костру разгораться не хочется. Вот и весь разговор».

Почему вдруг меня охватило воспоминание о довольно далеком прошлом? Тут же рождается ответ на возникший вопрос. Да, именно тогда, в древнем владимирском Гороховце, я впервые услышал эту песню. Причем при весьма необычных обстоятельствах.

Летом мне часто, одному или с семьей, приходилось на электричках ездить из Дзержинска, через Гороховец, Вязники и Ковров, в деревню, расположенную в Селивановском районе Владимирской области. В тот день ожидать электропоезд в Гороховце, где делалась пересадка, пришлось почти два часа. Надо было как-то скоротать время, и я пошел бродить по окрестностям вокзала. Побывал в книжном магазинчике, где увидел все те же застоявшиеся книги. Посетил два продуктовых магазина, в которых был знакомый ассортимент восьмидесятых годов – селедка, консервы, макароны, хлеб и кое-какие другие продукты первой необходимости. В привокзальном кафе в меню значились чай, компот, пельмени, котлеты с макаронами, пирожки.

Есть не хотелось, поэтому я продолжил свой путь по пыльной дороге к краю частного сектора. Сам город, с прекрасным ансамблем из множества церквей, располагался в десятке километров от железной дороги. Между вокзалом и городом было автобусное сообщение, но для посещения древнерусского поселения времени уже не оставалось.

Там, где дорога поворачивала направо и уходила к отдаленному лесу, на пригорке, у небольшого костерка сидел крупный бородатый мужчина. И хотя седина волос выдавала довольно приличный возраст, глаза его смотрели весело, лицо облагораживала добрая улыбка. Рядом стоял рюкзак, из которого выглядывали кроссовки и спортивная куртка. Сам мужчина был одет в клетчатую рубашку с длинными рукавами, на ногах были домашние тапочки, а голова была покрыта бежевым беретом. Мужчина, видимо, уже заканчивал свою скромную трапезу: рядом