Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер

Дару понадобилось всего три выстрела, чтобы положить конец этому нелепому состязанию с искусственным разумом. Впрочем, он знал наверняка здесь не обошлось без знакомой ему гнилой магии того, кто не способен отбрасывать тень.

[1] 1 метр 88 сантиметров

1

Странник восседал на огромном ошлифованном булыжнике, словно король на троне. Только король выглядел неимоверно уставшим: согнутая спина, осунувшееся лицо и невероятная боль приютившаяся в глубине ярко-голубых глаз.

Солнце уже клонилось к закату, а он все продолжал сидеть, задумчиво уставившись на клочок ржавой табличке на которой красовалась странная надпись: «Ограничения Парадокса», а внизу, более мелким почерком. «Для желающих попасть в центр перехода, просим двигаться спиной вперед до окончательного осознания действительности».

— Чертов сукин сын, — наконец прошептал странник.

Его догадка насчет магии оказалась не такой уж беспочвенной, и как выяснилось, оказалась правдой.

Приблизившись к кукле Дар наконец понял, что опять угодил в насмешку человека, который не способен отбрасывать тень.

Все вокруг изменилось. Яркие огни системных блоков скрылись под толстым слоем пыли, а причудливая оболочка Дрянного Разума превратилась в груду разрозненных деталей. Руины оказались заброшены. Причем, судя по мху на стенах и копошащимся в кучке прессованного мусора червям, произошло это очень давно.

— Дрянной Разум! Дрянная магия! — процедил сквозь зубы странник.

Конечно, он уже мог привыкнуть к выходкам своего изворотливого противника. Но каждый раз, когда он сталкивался с его извращенными затеями, приходилось долго приходить в себя, чтобы собрать разрозненные подсказки воедино и продолжить путь по направлению Ключа.

Сверкнув ярким боком, табличка уткнулась в песок.

«Сфера кселотроники», — слово мантру повторил Дар заветные слова. Сначала мысленно, а потом медленно, по слогам, произнес их вслух.

Затем тяжело вздохнул и встав на ноги двинулся в путь. Вроде бы все предельно ясно: следующая цель выбрана. Ну а что же делать с теми, кто, пусть и не надолго, но стал его командой. Чертов Разум! А ведь Дар уже собирался довериться им. Безумному рыцарю и одинокой землеройке. А что теперь?

Впрочем, и здесь не так все однозначно.

Перед тем как кукла обратилась в тлен, она намекнула страннику. Вернее сказала открытым текстом. Только вот что?

Память категорически отказывалась воспроизводить последние минуты пребывание в подвалах засыпанной песком храмины.

Странник вытер со лба выступивший пот. Прикрыл взгляд, но так и не смог дотянуться до недавних воспоминаний. Лишь жалкие обрывки — звуки, предлоги, слова.

А что если и они были всего лишь иллюзией?

Внезапная мысль оказалась тяжелее могильной плиты. Так же не подъемна для сознание, как принятие собственной смерти.

Дар остановился. Оглянулся. В призрачной пелене заката он видел лишь горбыли барханов и темнеющие небеса. Никакого намека на донжон и зубчатые стены. Очередной обман? Или он просто спрыгнул с ума. Такой исход вполне закономерен, если учесть сколько лет он уже топчет каблуки походных сапог, что подарил ему отец.

Опустив голову, странник хотел проверить не стерлись ли в очередной раз подошвы, но вместо этого уткнулся в гладкую поверхность рельс. Скрывшись среди песка она была едва заметна. Но все же она существовала. Самая что ни на есть реальная!

— Значит все-таки они реальные, — пытаясь убедить самого себя произнес странник. И следом, словно хорошенькая затрещина от учителя пришли забытые слова. Одно, второе, третье. Словно из рога изобилия они высыпались на перегрина: только подбирай по смыслу и выстраивай пазл.

Теперь он хорошо помнил, что сказала ему кукла. Ему суждено повстречать своих спутников вновь, если вернуться к изначальному и разделить противоположное. Само по себе это звучало как несуразица, на которую не стоит обращать внимание. Но по своей сути это все же был ориентир. Пускай и весьма туманный, все же ориентир.

— Забавный поворот, — буркнул себе под нос странник.

Он уже давно смирился с одиночеством. Неприятным, гнетущим состоянием, когда ты противостоишь всему миру, даже если мирно бредешь по заброшенному тракту. И что бы не происходило вокруг тебя, это лишь размытые краски на вечном холсте жизни. Люди, события, череда радости и несчастья, глупости и рассудительности, — Дар считал все что кружило вокруг него чем-то вымышленным. Словно место куда он попал принадлежит какой-то странной высшей силе. А он лишь заблудший рыцарь, который способен одолеть лишь ветряную мельницу.

Ох, как же все изменилось. Всего за пару дней, судьба сделала удивительный кульбит. Нить его странствий переплелась с заблудшими путниками, которые решили разделить с ним участь. Пока что неосознанно, — но это ведь лишь вопрос времени. И когда-нибудь он обязательно разожжет костер, присядет на сваленное дерево и вытянув уставшие от бесконечных странствий ноги, под сводом звезд, поведает своим верным приятелям, как решился отправиться в путь, и какая безумная идея теплится в его груди. Пускай послушают и сами примут решение: выбрать другой тракт или отправиться вместе с ним на восход.

2

Человек осторожно поднимался по каменной винтовой лестницы. Был он стар и сед, поэтому рука которая держала огромный масляный фонарь слегка подрагивала, а спина напоминала оглоблю. Натужно шаркая ногами, он мысленно отсчитывал ступени, стараясь как можно отчетливо проговаривать каждое число. Он хорошо знал этот путь и мог с закрытыми глазами добраться до верха башни, но для него это был особый ритуал. Таким нехитрым способом он гнал мерзкую старость прочь, пытаясь обмануть своего естества.

Остановившись на последней ступени, он немного поразмыслил, а зетам резко обернулся, словно кто-то преследовал его все это время. Но на лестнице никого не оказалось — лишь длинные тени на стене. От фонаря, свисающей с потолка паутины — чего угодно, но только не его собственной.

Ладонь прикоснулась к узкой кованой двери, раздался протяжный скрип и в полумрак ворвался яркий солнечный свет.

Щурясь, человек повернул ручку фонаря, заставив светоч потухнуть.

Выбравшись наружу он сделал ровно тридцать шагов вдоль зубчатых бойниц, и остановился. Мощный ветер развивал его седые волосы, словно макушку дерева. Но человек не обращал на это внимания, его мысли сейчас были поглощены будущим. Далеким будущим, которое он торопил желая чтобы дни бежали быстрее, а ночь ускользала за один короткий час.

Дверь в противоположной башне-близнеце открылась с таким же противным звуком. Несмазанные петли, обрушенные стены, плесень и кустарники среди неровной кладки — здесь слишком давно не было людей. Случайных путников — сколько угодно. А вот хозяев, тех кто способен возродить было величие здешней твердыни не нашлось ни одного.