Жребий обреченных. Механическая пустошь - Константин Нормаер

Дар открыл глаза. Несущие на себе смерть щиты были уже близко. Но он не стал продолжать бесполезную стрельбу. Развернувшись, он ринулся к игровому столу. Карты все еще лежали на своих местах рубашками вверх. Дару хватило всего секунды, чтобы оценить их внешний вид и выбрать ту, что оказалась наименее потертой. Ту самую, что еще не была в игре. Это был единственный способ противостоять Разуму. Попробовать одолеть его в состязании, где еще не существовало алгоритма.

Схватив карту, Дар не взирая на оборот, продемонстрировал ее транслятору, не сомневаясь, что Дурной Разум увидит его.

Но щиты продолжали двигаться.

— Я желаю повысить ставки! Мне нужны те, кто пришел со мной!

Протяжное поскрипывание — иглы оказались уже в паре футов от странника. Наезжающая платформа повалила стол, разметав в стороны оставшиеся карты.

— Игра на твоих условиях и по твои правилам! — прокричал Дар продолжая держать карту над головой.

Никакой реакции.

Платформы уже коснулись границ круга. Секунда, две, три…

Выдохнув, Дар уставился на острие шипа, который замер прямо напротив его глаза. Платформы застыли на месте.

Динамик отозвался протяжным свистом, и из него вырвалось одно единственное слово:

— Проходи.

3

Очередное перестроение превратило арену в вытянутый коридор. Вперед вел узкий проход, а по бокам расположились высоченные металлические стеллажи с ровными рядами хранилищ информации представляющих из себя пластиковые ящики с проводами светодиодами. Правда, от их идеального вида не осталось и следа. Многие блоки буквально доживали свой век. В зиявших дырах странник разглядел тонкие, истлевшие провода, которые упорно продолжали исполнять свою функцию, гнали по своим внутренним каналам информацию прямо к главному центру процессора.

Прямо как кровь по венам, — подумал Дар.

Ему ужасно не хотелось сравнивать гребаную машину с человеком, но в данном случае оно было очень образно. Он словно двигался вдоль человеческого тела скованного ужасным недугом. Поскрипывали стальные кости скелета парализованного налетом ржавчины, из охлаждающих резервуаров капала желочь, а перетянутые резинками провода пузырились бляхами тромбов, — Дрянному Разуму оставалось жить не так долго.

Добравшись до конца коридора, странник свернул налево. Он чувствовал обладатель стального голоса где-то совсем рядом.

Ровные ряды закончились абсолютной пустотой. Сделав осторожный шаг Дар остановился. Точнее последовал строгому приказу.

— Ваше оружие, миста. Если вы собираетесь продолжить игру, вам лучше от него избавиться, — посоветовал голос.

Вынув револьверы из кобуры, огляделся. Сквозь пустоту проступали призрачные очертания, вот только чего именно понять было не возможно.

Яркая вспышка! Она не просто ослепила странника, а вынудила его согнуться по полам, закрыв лицо рукой.

— Я же сказала: без оружия. Положите его на ленту и сделайте шаг назад.

В правое ухо вплелось неприятное жужжание — явно конвейерная лента. Немного поразмыслив странник вытянул руку, но пальцы не разжал.

— Без оружия…

Какого дьявола! Все одно в этой игре можно обойтись без пуль. Дар припомнил картинку на выбранной карте: профиль головы верхняя часть которой срезана ножом, и сверху, словно какой-то диковинный фрукт, торчит полушарие мозга.

Револьверы медленно поплыли в темноту.

— Великолепно, миста Дар. И если честно, мне уже не терпится начать наше состязание.

— Как и мне, — соврал странник.

Очередная вспышка света!

Кому-то могло показаться, что таким образом его оппонент выражает свое неудовольствие. Но это было неверным суждением. Машина не человек, она не способна на такое. Что же тогда это такое? Результат. Ей не нравится мой ответ, вот она и устраивает мне световую встряску, мерзкая тварь! — решил странник. И в очередной раз посетовал на собственное тугодумство. Перед ним всего машина. Не человек, а машина. И одолеть ее можно лишь при помощи «замкнутой схемы». Правда сам странник слабо представлял, что это такое. Просто давным-давно, когда окружавший его мир не был столь велик и умещался в небольшую округу состоящую из пары прилегающих к рубежу полей и старому кряжистому лесу, он услышал это выражение от глухого Больца. Старик был обычным техником, который следил за тем, чтобы в колбах слепило электричество, а фырчащие термосистемы вырабатывали тепло зимой и прохладу — летом.

Дар хорошо помнил как орудуя отверткой старик недовольно пнул погнутый кожух рефрижератора и окрестил его настоящей развалюхой, которая способна лишь проедать ему плешь. Тогда юный потомок семьи Маршалов спросил: «… а легко ли чинить эти перепачканные черным маслом механизмы». Старик хмыкнул, стер со лба пот, и сообщил мальцу, что сделать это практически не возможно. «А как же тогда это получается у вас?» — не унимался Дар. «Да никак», — отмахнулся старик. — «Просто я умею хорошо обманывать и людей, и механизмы».

Яркая вспышка вырвала странника из прошлого, словно овощ из земли. Но на этот раз Разум остался нем. Достаточно было просто привлечь внимание. Теперь можно было начинать.

Медленно, один за другим начали загораться подвесные лампы — под огромными жестяными плафонами напоминающими перевернутую тарелку, под которой пузателись матовые лампочки. Переселенцы называли их «тлеющими погремушками», за долговечность и постоянный самопроизвольный треск.

Темные пятна покорно отступили в сторону и помещение приобрело привычный вид. Хотя по мнению Дара лучше бы оно сгнило среди мрака. Справа и впрямь оказалась всклокоченная словно змея лента, но револьверов на ней не было. Зато в ее конце, всего футов в десяти, горбатилась раздаточная лента. А рядом с ней стоял тот самый громоздкий фонарь на массивной треноге.

— Как вам мой уютный уголок? — поинтересовался голос. Но на этот раз он звучал не из динамика. Его источник находился совсем близко, в темноте.

— Я что-то должен ответить? — уточнил странник.

— Совсем не обязательно. Вы люди настолько прагматично, что я за две секунды просчитаю возможные варианты ответов.

— И какой же из них будет верный?

— Тот что у вас в голове, — с нажимом ответил голос.

Глаза странника загадочно блеснули:

— Звучит чертовски интересно, тем более если учесть один простой факт: я еще не решил как ответить.

Машинерию не возможно поставить в тупик, но можно обмануть. Отличный совет сработал безукоризненно.

Из темноты показалось вначале лицо, а потом и крохотное, несуразное тельце. И Дар в очередной раз убедился, что этот мир вряд ли вернется в привычную плоскость бытия, уж слишком далеко он закопался в своем безумии.

Дрянной Разум действительно обрел плоть. Пускай и слишком уродливую, но все же плоть. «Он» или «Она» буквально собрал себя по частям, словно куклу. Только скажите на милость, где вы видели куклу, у которой были бы человеческие глаза. И о схожести здесь не могло идти речи, зоркий взгляд Дара его не подвел. Разум умудрился выковырять глаза у какого-то несчастного пленника и втиснуть их в пластмассовую оболочку фарфорового лица.