Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

Такая забота в первое мгновение вызвала у меня приступбешенства, хотелось орать, топать ногами и послать этого Олега к черту с егодобротой. Конечно, я себе этого не позволила и ответила:

— Спасибо, ничего не надо.

— Мама, я хочу сок, — зашептала мне на ухо Сашка,и пришлось обратиться к парню. Сок он принес и, передавая мне пакет ипластиковый стакан (иная посуда отсутствовала, может, они опасались, что я попримеру графа Монте-Кристо начну рыть подкоп алюминиевой ложкой?), так вот,передавая мне пакет, он опять улыбнулся, и выглядело это вполне по-человечески.

Но радоваться я не спешила. Нормальные люди женщин и детейне похищают, следовательно, обольщаться тем, что парень так мило улыбается, нестоит. Как известно, маньяки часто выглядят тихими, скромными людьми, которымты охотно доверишь перевести через дорогу своего ребенка. Однако вскоре во мнезатеплилась надежда, а потом появилась мысль, что при правильном подходе ясмогу убедить его помочь мне выбраться отсюда.

Когда находишься с человеком в одной комнате восемь часовподряд на протяжении нескольких дней и при этом ни ты, ни он ничем особо незаняты, поневоле начинаешь приглядываться к человеку и узнавать его. Так вот,очень скоро я решила, что с Олегом мне повезло, он хороший парень. Приходилосьтолько удивляться, какая нелегкая занесла его в эту компанию. Он был не прочьпоболтать, а я слушала и время от времени кивала, никакой ценной для меняинформации разговоры не несли, он болтал о погоде, о рыбной ловле, о фильмах,которые смотрел на днях, еще рассказывал о племяннице, которой, как и Саше,четыре года. Племянницу он очень любил, лишь только он вспоминал о ней, лицоего становилось нежным и даже красивым.

На следующий день он явился на дежурство с большим пакетомпод мышкой, сменил на посту Славу и, как только тот ушел, развернул пакет. Внем оказался альбом для рисования, карандаши и краски, а также две толстыекнижки сказок. Сашкиному счастью не было предела. Она рисовала целый день ивроде бы на время забылась.

— Мама, нарисуй зайчика, — попросила она.Художником я была весьма посредственным, и заяц у меня вышел похожим наоригинал лишь длиною ушей, но Сашке он понравился, она весело хохотала, тыча внего пальцем.

— А я умею рисовать бегемота, — заявил Олег, сулыбкой наблюдая эту сцену. — Хочешь, тебя научу?

— Хочу, — обрадовалась Сашка, и через минуту ониустроились рядом и занялись рисованием. Будь у меня под рукой что-то тяжелое,мне бы ничего не стоило подойти со спины и огреть Олега по голове. Если в домемы втроем (а так, судя по всему, и было), это реальный шанс выбраться, да вотбеда, ничего тяжелого под рукой не было.

Возможно, такие мысли не делали мне чести: человек спониманием отнесся к нашему положению и пытался облегчить его в меру сил, надобы спасибо сказать, а не вынашивать коварные замыслы, но мне на это былонаплевать, я думала лишь о том, как спасти своего ребенка. В общем, пришлосьлишь горько сожалеть, что я упустила такую возможность.

Урок длился где-то около часа, и Сашка была совершенносчастлива, когда смогла самостоятельно нарисовать бегемота.

— Молодец, — похвалил Олег и отправился на своекресло, а я стала читать дочке сказку.

К концу своей смены он сделался менее разговорчивым и вродебы даже погрустнел. Около восьми появился псих, вошел, по привычке огляделся,не поздоровался с Олегом, должно быть, считая это излишним, и тут взгляд егоупал на альбом и краски, которые все еще лежали на лавке.

— Это что? — вдруг спросил он, разворачиваясь кОлегу, тогда-то я впервые услышала его голос, он был неприятным, под стать еговнешности.

— Что? — удивился Олег. Голос его звучалнеуверенно, он сам это почувствовал, откашлялся и сказал:

— Что особенного? Принес девчонке краски… — Договоритьон не успел. Псих легко приподнял его с кресла и ударил так, что Олег пролетелпару метров и, не удержавшись на ногах, упал.

— Придурок, — покачал головой псих, перевел взглядна меня и бросил:

— Успокой ребенка. — Потому что перепуганная Сашказашлась отчаянным криком: ранее таких сцен ей наблюдать не приходилось, да имне тоже, поэтому напугана я была не меньше, хоть и не издала ни звука.

Олег поднялся и, не глядя в нашу сторону, поспешно ушел, амы с Сашкой забились в угол, спиной к этому мерзавцу, боясь повернуться, и такпросидели до тех пор, пока Сашка не начала дремать. Рано утром его сменилСлава, и я вздохнула с облегчением. Восемь часов тянулись очень медленно, ягадала, появится сегодня Олег или нет. Психу ничего не стоило рассказать опроисшедшем своим хозяевам, и у Олега могли быть неприятности. Скорее всегопарня заменят другим охранником.

Однако в положенное время он появился в доме. Увидев его, яне смогла скрыть вздоха облегчения. Как только мы остались одни, Олег достал изсумки куклу Барби и протянул Сашке:

— Держи, это тебе в подарок от моей племянницы.

— Не надо, — испугалась я.

— Вашей дочке не нравится Барби? — улыбнулся он.

— Не в этом дело. У вас будут неприятности. Этотчеловек… не знаю, как его зовут…

— Да пошел он… Что плохого в том, что я принес куклу?Девочка целый день взаперти, надо же ей чем-то играть.

— Спасибо вам, но… я не хочу, чтобы он…

— Он что, приставал к вам? — нахмурился Олег.

— Он? — пролепетала я: даже теоретическаявозможность такого шага вызывала у меня животный ужас. — Нет… мне ведьобещали, что если я… если мы… нас никто не тронет.

— Он психопат, и похоже, ему наплевать на чьи-тообещания. Просто я видел, как он на вас смотрит. Поосторожнее с ним. Извините,не стоит об этом говорить при ребенке.

Я стояла замерев, боясь пошевелиться, и только после егослов вспомнила о Сашке. Она ничего не поняла из нашего разговора и ждаламомента, когда можно будет поиграть с Олегом.

Мы пообедали, я искупала Сашку, и она уснула в обнимку скуклой. Я села рядом и таращилась на дочь, пытаясь сдержать слезы.

— Не переживайте, — подал голос Олег, — яуверен, все будет хорошо. Потерпите немного.

— Вы знаете, почему нас здесь держат? —повернувшись к нему, спросила я.

— Нет. Но догадаться нетрудно.

— Они требуют деньги у моего мужа? — Я самаудивилась, сказав «они», но поправлять себя не стала.

— Ничего об этом не слышал. Думаю, все дело в бизнесе.Что-нибудь не поделили, теперь будут улаживать. Надо просто потерпеть.