Брудершафт с терминатором - Татьяна Полякова

— Конечно. Ты же знаешь, я не стал бы тебя обманывать.Тут все здорово перепугались, когда ты слегла. А это значит, что ты нужна имживой и здоровой. Понимаешь?

— Да… кажется. Они отпустят меня?

— Конечно. Уверен. С чего бы им тогда беспокоиться отвоем здоровье? Как ты себя чувствуешь? — немного понаблюдав за мной,спросил он.

— Нормально. Если ты сказал правду…

— Я сказал правду.

— Только бы это было так, — прошептала я. —Сашка с отцом, и ей ничего не грозит.

— Она с отцом, успокойся. Хочешь, приготовлю тебе чаю?Тебе обязательно надо поесть.

— Нет, спасибо…

— Послушай меня. Я хочу, чтобы Сашенька увидела тебятакой, как обычно: очень красивой, улыбающейся, а не такой, как сейчас, сзапавшими щеками и глазами красного цвета.

— Должно быть, выгляжу ужасно, — слабо улыбнуласья.

— Для меня ты всегда красива, но если ты мне немногопоможешь, например, для начала выпьешь бульон, то через три дня от твоейболезни и следов не останется.

— Хорошо, — согласилась я и выпила бульон, нечувствуя его вкуса.

— Отлично, — похвалил Олег. — У меня для тебяеще одна хорошая новость. Я буду дежурить шестнадцать часов. Славка понадобилсяв другом месте, а я вызвался трудиться за двоих.

— Спасибо тебе, — кивнула я.

— Не благодари. Я сам рад. Если б меня спросили, яохотно согласился бы дежурить все двадцать четыре часа. Когда я дома, думаютолько о том, что поеду сюда, и тороплю время. Оно, как назло, идет медленно, аздесь проходит слишком быстро. Теперь мы будем расставаться лишь на восемьчасов… Может, подложить еще одну подушку? Будет удобнее.

— Нет, спасибо. Так хорошо.

Мы выпили чаю, и я опять уснула. Проснувшись, япочувствовала себя вполне выздоровевшей и даже решила принять душ. Я расчесывалаволосы, сидя на лавке, а Олег наблюдал за мной. Иногда он вдруг становилсямолчаливым, и это меня беспокоило. Но такое случалось редко. В основном мыболтали о всяких пустяках, старательно избегая запретных тем. Неожиданно онспросил:

— Ты его любишь?

— Кого? — растерялась я, не сразу сообразив, чтоон имеет в виду.

— Мужа. Ты очень его любишь?

— Да… конечно, — ответил а я неуверенно, потомучто испугалась: он не должен был спрашивать, это одна из запретных тем.

— Как он выглядит?

— Выглядит? Обыкновенно, то есть я считаю, что он оченькрасив, у него лучшая в мире улыбка и… Извини. Ты ведь не это хотел услышать?

— А ведь он прав, — сказал Олег с горечью. —Конечно, прав.

— Кто прав?

— Алексей. Когда все кончится и ты окажешься со своиммужем, ты даже и не вспомнишь обо мне.

— Что нам мешает быть друзьями? — неувереннопредложила я.

— Друзьями, — хохотнул он. — Не смеши.Друзьями… Ты и думать обо мне забудешь.

— Не правда, — повысила я голос.

— Нет, ты не забудешь… Конечно, нет… — Голос егоизменился, и теперь в нем слышалась злость. — Возможно, даже в гостипригласишь, чтобы я полюбовался вашим счастьем. Это будет просто здорово… Всамом деле здорово, ты, я и твой муж… — Он засмеялся, глядя на меня.

Я поежилась от этого взгляда и от этого смеха и спросила:

— Ты поэтому не хочешь мне помочь?

Он тут же перестал смеяться и переспросил:

— Помочь? Смыться отсюда? Конечно, я должен тебепомочь, чтобы ты могла вернуться к своему мужу. И я больше никогда не увижутебя…

— Но ведь это не может продолжаться долго? —сглотнув, спросила я. — Не будут же они вечно держать меня здесь?

— Почему бы и нет? — улыбнулся он, и я вдругподумала, что он спятил. — Я бы не возражал. Так, по крайней мере, я могувидеть тебя каждый день.

— Это ведь тюрьма для меня, — сказала я тихо.Впечатление, что он неожиданно спятил, только усилилось. — Нет, гораздохуже тюрьмы, там, по крайней мере, знаешь, за что сидишь и когда отпустят.Олег, пожалуйста, помоги мне, — всхлипнула я. — Я знаю, что не имеюправа просить тебя об этом… Мне бы только позвонить мужу, убедиться, что Сашкадома.

— Она дома, клянусь. Я сам видел, как се передалитвоему мужу.

— Ты говоришь правду? — нахмурилась я. — Тывидел моего мужа?

— Не пытайся меня подловить. Я видел, как девочкузабрал мужчина, и я знаю, что забрать ее должен был твой муж. Этого достаточно?Слушай, почему мы говорим о твоем муже? Почему бы нам не поговорить о нас стобой?

Он подошел и взял меня за руку. Я попыталась освободить ее,но он рывком поднял меня и теперь держал за локти, я попробовала отстраниться,но мешала лавка.

— Олег, — пробормотала я испуганно.

— Ты боишься меня? — вроде бы удивился он иотступил на шаг. — Ты в самом деле меня боишься? Глупенькая… — Онторопливо обнял меня и принялся целовать, а я с трудом подавила в себе желаниезакричать. Наверное, я бы ударила его, если бы он неожиданно меня неотпустил. — Ты ведь любишь меня? Любишь? Скажи, что любишь… Да соври ты,дура! — крикнул он, я таращила на него глаза, не в силах вымолвить нислова, а он говорил, точно в бреду:

— Ты такая красивая… Ты даже не знаешь… Конечно,знаешь, не один я тебе это говорю. Все мужики от тебя без ума, и ты к этомупривыкла. Тебе наплевать, что я чувствую.

— Нет, — перебила я, — мне не наплевать. Я… яне знаю, что тебе сказать. Что я могу сказать? Я люблю мужа, и с этим ничего неподелаешь. Я не хочу тебя обманывать даже ради того, чтобы сбежать. Пожалуйста,прости меня.

— Ты не то говоришь, — тихо и убежденно сказалон, — не то… Ты все выдумала, нет никакого мужа. Есть ты и я. И больше никого. —Он притянул меня за плечи, руки его шарили по моему телу, вызывая у меняотвращение. — Ты ведь тоже этого хочешь, ты хочешь…

— Нет, — ответила я твердо, стараясь бытьспокойной.

— Нет? — Нет.

Он легонько оттолкнул меня и горестно покачал головой:

— Конечно, я тебе не нужен. На кой я тебе черт? Да тебяс души воротит от такого, как я.