Убийство в доме викария - Агата Кристи

Я испустил вопль торжества. Я своего добился! Что ж, пустьконстебль Хэрст облил меня ледяным презрением – я все-таки оказался прав, моирассуждения оправдали себя. Передо мной, без сомнения, был чемодан, которыйнесла мисс Крэм. Я потрогал замок – он был заперт.

Поднявшись на ноги, я заметил на земле маленький буроватыйкристалл. Почти автоматически я поднял его и сунул в карман. Затем, крепко взявза ручку обретенный чемоданчик, я пошел обратно к тропе.

Когда я занес ногу над перелазом, выходившим к аллее, яуслышал рядом взволнованный голос:

– О! Мистер Клемент! Вы его нашли! Какой же вы молодец!

Отметив про себя, что в искусстве все видеть, никому непопадаясь на глаза, мисс Марпл не имеет себе равных, я поставил чемодан наразделявшую нас ограду.

– Он самый, – сказала мисс Марпл. – Я его сразуузнала.

Мне показалось, что она слегка преувеличивает. Таких дешевыхлакированных чемоданчиков тысячи, и они абсолютно неотличимы друг от друга.Никто не может опознать подобный чемоданчик, да еще видевши его мельком, издалии при лунном свете. Но я понимал, что вся история с чемоданчиком – личныйтриумф мисс Марпл, а победителей не судят, и ей можно простить это безобидноемаленькое преувеличение.

– Я думаю, он заперт, мистер Клемент?

– Да. Я сейчас отнесу его в полицейский участок.

– А вы не считаете, что сначала лучше позвонить?

Ну конечно, лучше было позвонить. Прошествовать по всейдеревне с чемоданом в руке – это совсем нежелательная сенсация, способнаявызвать лишь брожение умов.

Я отворил калитку и вошел в дом. В полной безопасности – изгостиной с закрытой дверью – я позвонил и сообщил о находке. Инспектор Слакответил, что мигом подскочит – лично. Он явился в самом сварливом состояниидуха.

– Значит, мы таки его раскопали, а? – выпалилон. – Не следовало бы вам, сэр, запираться. Если у вас есть основанияпредполагать, что вы знаете о местонахождении данного предмета, полагаетсядоложить об этом кому следует.

– Да это была чистая случайность, – сказал я. –Неведомо откуда у меня вдруг возникла идея.

– Хороша сказочка, да верится с трудом, – сказалинспектор Слак. – Почти три четверти мили пробирались лесом, вышли точнона место и прибрали его к рукам.

Я мог бы изложить инспектору Слаку шаг за шагом терассуждения, которые привели меня на нужное место, но он в кратчайшее времядобился обычного результата – вывел меня из себя. Я промолчал.

– Ну, – сказал инспектор Слак, глядя на чемодан снеприязнью и притворным безразличием, – пожалуй, можно взглянуть, что тамвнутри, раз уж на то пошло.

Он прихватил с собой связку ключей и проволоку. Замок былсамый простенький. Через две секунды чемодан открылся. Не знаю, что мы ожидалитам увидеть – что-нибудь сенсационное, должно быть. Но первое, что намбросилось в глаза, был засаленный шерстяной шарф. Инспектор вытащил его. За нимпоследовало сильно поношенное пальто, некогда темно-синего цвета. Далее былаизвлечена клетчатая кепка.

– Ну и тряпье, – заметил инспектор.

Там еще оставалась пара стоптанных, сбитых башмаков. Насамом дне лежал сверток, завернутый в газету.

– Крахмальная рубашка, не иначе, – язвительно проронилинспектор, разрывая газету.

Тут он ахнул от неожиданности. Ибо в свертке оказалосьнесколько простеньких вещиц из чистого серебра и круглая чаша из того жеметалла.

Мисс Марпл пронзительно вскрикнула, узнав их.

– Прибор для пряностей! – воскликнула она. –Прибор для пряностей полковника Протеро и чаша Карла Второго. Ну кто бы могподумать!

Инспектор стал красным как рак.

– Значит, вот в чем было дело, – пробормотал он себепод нос. – Грабеж. Но чего-то я тут не понимаю. Никто не заявлял опропаже.

– Возможно, пропажа еще не обнаружена, – предположиля. – Не думаю, чтобы эти вещи все время были в ходу, слишком уж большаяценность. Возможно, полковник Протеро держал их в запертом сейфе.

– Надо это выяснить, – сказал инспектор. – Янемедленно иду в Старую Усадьбу. Теперь понятно, почему доктор Стоун отсюдасмылся. Убийство, переполох, расследование – он и струсил, что мы докопаемся доего делишек. Его имущество запросто могли подвергнуть обыску. Он велел девушкеспрятать вещи в лесу и вместе с ними – одежду, чтобы переодеться. Он собиралсявернуться тайком и забрать добычу, а она оставалась здесь для отвода глаз. Чтож, это, пожалуй, к лучшему. Отводит от него подозрение в убийстве. В этом он незамешан. У него была своя игра.

Он побросал вещи в чемодан и удалился, отказавшись отпредложенного мисс Марпл стаканчика хереса.

– Ну вот, одна тайна разгадана, – сказал я со вздохомоблегчения. – В этом Слак совершенно прав: к убийству Стоун не имелникакого отношения. Все объясняется наилучшим образом.

– На первый взгляд, может быть, и так, – сказала миссМарпл. – Хотя никогда нельзя быть в полной уверенности, не правда ли?

– Полное отсутствие мотивов преступления, – напомнил яей. – Он получил то, что хотел, и уже собирался уходить подобру-поздорову.

– Да...

Было очевидно, что у нее что-то на уме, и я глядел на нее небез любопытства. Мисс Марпл поспешила ответить на мой молчаливый вопрос; онаговорила с живостью, словно оправдываясь:

– Конечно, я ничего не понимаю. Я такая бестолковая. Ятолько хотела узнать... Кажется, это серебро – большая ценность или я ошибаюсь?

– Такая чаша продавалась недавно больше чем за тысячуфунтов, насколько я помню.

– То есть ценность не только в самом металле, да?

– Отнюдь – они имеют ценность для коллекционеров, длязнатоков.

– Так я и думала. Сразу такие вещи продать не удастся, и,даже если удастся найти покупателя, дело надо держать в тайне. Я хочу толькосказать, что, если бы о краже стало известно и поднялся бы большой шум, вещивообще нельзя было бы продать.

– Я не совсем понимаю, что вы хотите сказать, –признался я.

– Я знаю, что ничего не умею толком объяснить. – Онаеще больше разволновалась, чувствуя себя виноватой. – Но мне кажется, чтотакие вещи нельзя просто украсть. Есть только один способ – заменить ихкопиями. Тогда кража некоторое время не будет раскрыта.

– Весьма хитроумная идея, – сказал я.

– Это единственный правильный способ, верно? А ежели так, товы совершенно правы: как только подмена удалась, нет никакого резона убиватьполковника Протеро – скорее наоборот.