Ее заветное желание - Лесия Корнуолл

Было еще кое-что. Он пообещал Николасу, что у него нет никаких намерений совершить то… ладно, то, что совершил. Нужно остановиться. Нужно проявить благоразумие. Он всегда был уравновешенным и осторожным: анализировал ситуацию, а потом решал, как лучше поступить в том или ином случае, но Дельфина была созданием страстным и непредсказуемым. Она смешала его карты, и самое ужасное – ему это понравилось. Ему нравилась она. Чувства взяли над ним верх. Он оказался на краю пропасти. Еще раньше, с Джулией, Стивен был убежден – то была любовь. Он ошибался. Бросив его, Джулия разбила ему сердце, но то, что он испытывал к Дельфине, разрушит его до основания, если она выйдет за другого. А она выйдет! Не за Сиденхема, так за кого-то другого, кто объявится рядом.

В нем заговорило чувство самосохранения. Надо покончить с недопониманием – ничего, кроме короткой любовной интрижки, он не может ей предложить, а это недостойно их обоих. Необходимо быть решительным и сделать так, чтобы у нее не осталось никаких надежд на что-то большее.

Но он оказался жестоким, а не решительным. Она убежала в слезах. Стивен выругался и изо всех сил ударил кулаком в стену – еще один безумный поступок. Он даже не предполагал, что способен на такое. Он никогда не впадает ни в похоть, ни в гнев, не ведет себя глупо и импульсивно. Однако разбитые костяшки пальцев свидетельствовали об обратном. Он чувствовал, как капает кровь, но это не могло заглушить сердечную боль.

Стивен двинулся вперед, не считая шагов, не пользуясь тростью, не касаясь веревок. Он не думал о том, что врежется в стену.

И врезался в Николаса.

– Куда ты, черт возьми, так разлетелся? Где Браунинг? Куда делась Дилли? – резко спросил тот. – У тебя кровь на сорочке.

– Я стукнулся о стену, – пробормотал Стивен.

– Я думал, ты вместе с Дилли в библиотеке. Где она?

– Откуда я знаю, где она? – отрезал Стивен. – Я не смогу увидеть ее, если она будет стоять передо мной в пяти футах! – Нет, он мог. Он знал, когда она была рядом, чувствовал ее каждой клеточкой своего тела, даже если она не издавала ни звука.

– Ты уверен, что не простудился после прогулки под дождем? Я могу послать за доктором. Я спрашиваю только потому, что Дилли была какая-то рассеянная сегодня за завтраком. Почти ничего не ела.

Стивен сжал зубы. Ему не хотелось обсуждать Дельфину с Николасом.

– Ты искал меня или Дельфину?

– Тебя, – сказал Николас. – Я получил письмо из штаба полка.

– Я, наверное, не пойду на праздничный ужин, – сказала Дельфина подруге.

Они вдвоем срезали розы в саду. Мэг столкнулась с Дельфиной, когда та возвращалась после утренней прогулки, хотя вид у нее был совсем не умиротворенный. Казалось, она только что кубарем скатилась с горы. Мэг была готова поклясться: Дельфина утром собиралась почитать Стивену, а оказалась здесь без шляпки, раскрасневшаяся и в расстроенных чувствах.

Садовые ножницы Мэг повисли в воздухе.

– Не пойдешь? Почему? Ты заболела?

Дельфина принялась изучать свои ногти.

– Наверное, подхватила простуду под дождем. Да и настроения участвовать в вечеринке нет.

Мэг смотрела, как лепестки роз слетают на юбку Дельфины: красные, будто кровь, на бледно-зеленый муслин, – и искренне переживала за подругу. Делли была такой счастливой за завтраком, а сейчас отказывает себе в удовольствии, до которых всегда была большой охотницей. Мэг подавила желание приложить ладонь ко лбу подруги.

– Но ты должна там присутствовать. Я буду занята с Николасом. Кажется, ему очень хочется показать всем своего наследника. – Она похлопала себя по животу. – Муж очень счастлив. И я тоже.

Ей так хотелось, чтобы и все чувствовали себя счастливыми!

Дельфина улыбнулась.

– Могу представить. Ты вся светишься, да и Николас – тоже.

– Кроме того, Стивену нужна компания. – Мэг заметила, что при этих словах щеки у Дельфины стали такими же красными, как розы.

– У него есть Браунинг, да и мистер Брилл может поддержать его.

– Мистер Брилл будет занят со своей новой паствой – благословлять хлебы, читать молитвы, ободрять прихожан и все такое, ты же знаешь.

– Он целиком отдает себя служению, тебе не кажется?

– Надеюсь, он уже заказал новое облачение к крестинам наследника Темберлея, – засмеялась Мэг. – На него большое впечатление произвел сержант Браунинг. Мистер Брилл говорил, что тот очень серьезно изучает Библию. Ему кажется, что сержанту было дано какое-то откровение во время сражения.

Дельфина нахмурилась.

– Откровение? Мне кажется, сержант – человек безграничной доброты и скрытых достоинств по меньшей мере.

– Я считаю, нужно подговорить дюжину самых красивых девушек в деревне, чтобы они весь вечер танцевали с сержантом, – предложила Мэг. – Это означает, что Стивену потребуется кто-то в качестве спутника. Он не знает ни единой души, кроме тебя, нас с Николасом и Браунинга.

Дельфина уткнулась лицом в розы.

– Пожалуй, ты права.

– Конечно, права! – улыбнулась Мэг, забрала у подруги цветы и положила в корзину.

– По всей видимости, письмо от лейтенанта Джонатана Гринфилда предназначалось полковнику Фэрли, – сказал Николас, когда они вошли в его кабинет.

– Я знаю Гринфилда. Это один из тех офицеров, которые обвинили меня в воровстве, – кивнул Стивен.

– Да. Он написал Фэрли о том кольце, что было украдено из его квартиры в Брюсселе. Представляешь, он случайно наткнулся на него в ломбарде здесь, в Лондоне.

– В Лондоне? Теперь-то он поверил в мою невиновность? – с надеждой спросил Стивен.

– Нет. Вместе с кольцом было похищено несколько довольно ценных старинных книг, и Гринфилд интересуется, находятся ли они до сих пор у тебя и можно ли получить какую-нибудь информацию о том, где они сейчас.

Стивен был озадачен.

– Понятия не имею. Я останавливался в Лондоне всего на пару часов, израненный, почти без сознания…

– Вот именно. – По голосу Николаса стало понятно, что он улыбается, причем торжествующе! – Ты понимаешь, что это означает? Кто-то другой стащил кольцо у Гринфилда и заложил его.

Стивену показалось, что у него гора свалилась с плеч.

– Значит, теперь обвинения снимут? Что-то в этом роде, да?

Он услышал, как Николас складывает письмо.

– Пока нет, но это очень хорошее начало. Завтра я еду в Лондон, сразу после праздничного ужина, и поговорю сам с хозяином ломбарда – дознаюсь, что ему известно. Постараюсь вернуться как можно скорее, чтобы поделиться новостями.