Счастливый неудачник: Как Дональд Трамп растратил состояние своего отца и создал иллюзию успеха - Russ Buettner

но так и не произвел особого впечатления. Дональд настаивал на том, чтобы покатать их в лимузине с шофером, расспрашивая о различных лотах и предлагая свои идеи. Время от времени он отлучался, чтобы якобы поговорить по автомобильному телефону с Хью Кэри, новым губернатором Нью-Йорка. Окончание разговоров так напоминало плохой комедийный номер - "Да, верно. Да, нет. Я займусь этим. Я перезвоню вам", - что они заподозрили, что это уловка.

Шосталь посоветовал Бейлкину не тратить время зря. "Этот придурок никогда ничего не сделает. Он никогда ничего не построит".

"Знаете, возможно, вы правы", - ответил Бэйлкин. "Но Джон сказал мне работать с ним".

Джон - это Джон Зуккотти, который был в офисе Бейма в тот день, когда мэр сказал Эйхлеру, что Трампы получат в городе все, что захотят. С тех пор Зуккотти был повышен до заместителя мэра, второй по значимости должности в городе, и дал Бейлкину понять, что Дональд Трамп имеет статус привилегированного сына. Бэйлкин послушно послушался. Он даже ходил на обед с Дональдом, хотя и отказался от предложения Дональда заплатить в "Клубе 21". Не лучший вид для городского чиновника, подумал он.

Трамп также часто приезжал с Сэмюэлем "Сэнди" Линденбаумом, сыном Банни. Сэнди, который был старше Дональда примерно на десять лет, получил диплом юриста в Гарварде в 1959 году и к тому времени уже был влиятельным юристом в сфере недвижимости. Привлечение его к работе, а значит, и оплата его труда, произвело впечатление на Шостала и Бейлкина. А связи Сэнди с мэром через его отца послужили еще одной причиной не отправлять молодого Дональда Трампа в отставку.

Однажды Дональд явился в офис Бейлкина с реквизитом - фотографией отеля "Коммодор". " Эй, ты должен мне помочь", - сказал Трамп. Бейлкин был хорошо знаком с гигантским старым отелем. Он знал, что "Коммодор" находится в ужасном состоянии, что он может закрыться в любой момент и что его закрытие может еще больше разрушить важный коммерческий район вокруг Гранд-Сентрал. Трамп сказал ему, что у него есть соглашение с Penn Central о перестройке отеля. Бейлкин на мгновение задумался. Он понял, что, несмотря на отсутствие у Трампа опыта, у города теперь нет другого выбора, кроме как иметь с ним дело. Он контролировал участок.

На самом деле у Трампа не было даже неофициальных обязательств с Эйхлером или Коскиненом. Он блефовал, рассчитывая на то, что богатство и достижения его отца позволят поверить в то, что в двадцать восемь лет и без резюме он, возможно, просто выделил миллионы долларов на покупку разрушенного отеля.

Блеф удался, и Трамп поделился с Бейлкином, что банки не дадут ему в долг 70 миллионов долларов, которые, по его расчетам, ему нужны, если он не убедит город отменить налоги на недвижимость отеля. Он думал, что благодаря связям с губернатором ему удалось добиться этого на уровне штата, но из-за финансового кризиса в Нью-Йорке дело сорвалось. Теперь он хотел, чтобы город вмешался и отменил налоги на недвижимость. Только так банки могли поверить, что у него есть шанс стать прибыльным и выплачивать кредиты. Это была смелая просьба. Городской бюджет живет за счет налогов на недвижимость. Каждый владелец коммерческой недвижимости жалуется на размер налоговых счетов, которые, как правило, являются одним из самых крупных расходов. Как городские власти, чьи собственные финансы рушатся, могли бы оправдать предоставление связанным девелоперам, впервые пришедшим в город, такого конкурентного преимущества?

Трамп сказал Бейлкину, что "его отец поддержит это дело, что он вложит в сделку деньги" и убедит мэра Бима пойти навстречу. Бейлкин не только знал о бедственном положении отеля, но и понимал, что его собственные усилия по привлечению застройщиков и предпринимателей, желающих расширяться в городе, ни к чему не привели. Он отбросил размышления о том, подходит ли Трамп для того, чтобы изменить обветшалый отель. Важно было то, что этот молодой человек получил контроль над участком и согласие отца на азартную игру с частью семейного состояния.

На ходу Бэйлкин предложил план. Вместо того чтобы город полностью отказался от налогов, Трамп передал бы отель правительственному агентству, исключив его из налоговых списков, а Трамп арендовал бы его у агентства по ставке, основанной на его прибыли. Если бы налоги на недвижимость зависели от прибыли, это снизило бы риск того, что Трамп не сможет выплатить кредит. Идея показалась Трампу интересной, и он попросил Бейлкина поговорить об этом с Сэнди Линденбаумом.

Линденбаум и Бейлкин добились того, что городской контролер подписал законность этого маневра, прежде чем представить его мэру. Бэйм, все еще не до конца уверенный, что все это хорошая идея, вызвал Дональда и Фреда Трампов в свой офис в мэрии. Фред и Дональд прибыли вместе. Они решили убедить Бима в важности сохранения отеля и четырнадцати сотен рабочих мест, а также остановить разрушение важной части Манхэттена. Фред дал понять своему старому другу, что его молодой сын не будет использовать проект в качестве стажировки. " Я буду наблюдать за строительством и обеспечивать финансовое доверие", - сказал Фред Биму. Мэр был убежден. Наконец он повернулся к Бейлкину и сказал: "Я хочу попробовать. Я верю во Фреда Трампа".

Городские власти хотели быть уверены, что в итоге получат стабильный и качественный отель, подходящий для проведения съездов. Они поставили условием сделки то, что Трамп должен сотрудничать с первоклассным гостиничным оператором. Всего за пару месяцев до начала этих переговоров журнал The New York Times опубликовал подробный очерк о чикагской семье Прицкер. Их флагманская компания, Hyatt Hotels, выросла с одного отеля в 1957 году до более чем сорока, включая дюжину за границей. Но у компании не было ни одного отеля в Нью-Йорке. Трамп позвонил Джозефу Аморозо, исполнительному вице-президенту Hyatt, который руководил развитием из штаб-квартиры компании в Южной Калифорнии. Аморозо искал возможность открыть отель Hyatt на Манхэттене, но когда он слушал, как Дональд Трамп быстро говорит по телефону, ему пришло на ум одно слово: "чокнутый". Тем не менее, работа Аморозо заключалась в поиске новых возможностей, поэтому он не стал полностью отказываться от этой идеи. Во время поездки в Нью-Йорк он встретился с Трампом. Молодой человек показал ему грубый рисунок своего плана, который свидетельствовал о том, что он не готов к большому делу. Аморозо подумал, что с ним, наверное, уже покончено. Затем Трамп упомянул о снижении налогов, и эти слова прозвучали для Аморозо как музыка.

Отдельно один из помощников Фреда Трампа связался с Джеем Прицкером, патриархом семьи.