Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Впрочем, лорд Децимус рад был видеть Пескаря.Он также был рад видеть мистера Мердла, рад видеть Цвет Адвокатуры, рад видетьСтолп Церкви, рад видеть Врача, рад видеть Тита Полипа, рад видеть фигурантов,рад видеть своего личного секретаря, Фердинанда. Дело в том, что лорд Децимус,один из великих мира сего, не отличался тонкостью обращения; и Фердинандупришлось долго натаскивать его, прежде чем он приучился замечать всехприсутствующих и произносить несложную формулу «рад видеть». Совершив этотподвиг снисхождения и светской любезности, милорд уселся на желтый диван иувеличил собою количество кейповских коров до трех.

Спустя несколько минут к диванупританцовывающей походкой приблизился Цвет Адвокатуры: он считал, что весьсостав присяжных уже все равно что у него в кармане, осталось только обработатьстаршину. В качестве предмета беседы, наименее обязывающего к официальнойчопорности, он избрал погоду. Говорят, начал он (в подобных случаях всегдассылаются на то, что «говорят», хотя кто говорит и зачем остается покрытомраком неизвестности), в нынешнем году шпалерным плодовым грозит неурожай. ЛордДецимус не получил никаких тревожных сведений насчет груш, но вот яблок, есливерить его садовнику, кажется, действительно не будет. Не будет яблок? ЦветАдвокатуры был совершенно ошеломлен этим удручающим известием. По правдеговоря, его нимало не тронуло бы, если бы на всем земном шаре не осталось ниединого яблока, однако же со стороны можно было подумать, что речь идет онасущнейшем для него вопросе. А позвольте узнать, лорд Децимус — такой уж мы,юристы, докучливый народ, обожаем собирать всякого рода сведения, просто так,на всякий случай, — позвольте узнать, чем это может быть вызвано? Лорд Децимусне имел никаких соображений на сей счет. Другого, пожалуй, удовлетворил бытакой ответ: но Цвет Адвокатуры тут же пошел на новый приступ: — А как обстоитдело с персиками? Уж после того, как Цвет Адвокатуры получил пост генеральногопрокурора, эти слова еще долго приводились к качестве образца гениальнойнаходчивости. Дело в том, что лорд Децимус с юношеских лет лелеял воспоминаниео персиковом дереве, которое росло под окном его комнаты в Итоне[30]. На этомдереве неувядаемо цвела его единственная в жизни острота — довольнотяжеловесный каламбур насчет разницы между итонскими персиками и парламентскимипэрами. По глубокому убеждению лорда Децимуса, чтобы оценить утонченнуюпрелесть этой остроты, необходимо было подробное и обстоятельное знакомство систорией дерева. А потому рассказ начинался вовсе без дерева, затем набредал нанего в зимнюю стужу, с ним вместе проходил через всю смену времен года, следил,как набухали на нем почки, как оно цвело, как появлялись и зрели плоды, словом,столь усердно и заботливо ухаживал за ним в ожидании того дня, когда можнобудет вылезть в окно и наворовать персиков, что истомленные слушателиблагодарили всевышнего за то, что дерево было посажено и привито до поступлениялорда Децимуса в Итон. Но Цвет Адвокатуры слушал этот рассказ с волнением,совершенно затмившим проявленный им прежде интерес к яблокам; как зачарованныйследил он за всеми перипетиями с той минуты, как лорд Децимус произнесторжественным тоном: «Кстати, о персиках — вы мне напомнили об одном персиковомдереве», и вплоть до многозначительной фразы, заключавшей собою повествование:«Вот так и мы свершаем свой жизненный путь от итонских персиков допарламентских пэров», — и чтобы дослушать до конца, ничего не упустив, емупришлось сопровождать лорда Децимуса в столовую и даже поместиться рядом с нимза столом. После этого он почувствовал, что симпатии старшины присяжных завоеваны,и с аппетитом принялся За обед.

От такого обеда разыгрался бы аппетит даже утех, кто страдает его отсутствием. Редчайшие блюда, изысканно приготовленные иизысканно сервированные; дивные фрукты; отборные вина; великолепные изделия иззолота и серебра, хрусталя и фарфора; все, что способно услаждать вкус, зрение,обоняние сидящих за столом, было в изобилии представлено здесь. Ах, какойзамечательный человек этот Мердл, как он умен, как он силен, какими обладаетдобродетелями и совершенствами — короче говоря, как он богат!

Мистер Мердл, как всегда, съел на полторашиллинга чего-то, как всегда, думая о своем желудке, и сидел за столом такойунылый и молчаливый, что непосвященным трудно было угадать в нем замечательногочеловека. По счастью, лорд Децимус принадлежал к тем великим мира сего, которыене нуждаются в том, чтобы их занимали разговорами, ибо они всегда достаточнозаняты размышлениями о собственном величии. Благодаря этому застенчивый молодойчлен палаты мог время от времени приоткрывать глаза и смотреть, что он ест. Ностоило лорду Децимусу заговорить, и он тотчас же снова зажмуривался.

Разговором с начала обеда завладелиобходительный молодой Полип и Цвет Адвокатуры. Столп Церкви тоже старался неотставать, но его невинность мешала ему. Малейший намек на какие-либо скрытыеходы и соображения сбивал его с толку. Дела мирские были выше его понимания;разобраться в них он не умел.

Это сразу сказалось, когда Цвет Адвокатурымимоходом упомянул о приятной новости, которую ему довелось услышать: что скороряды слуг общества пополнит и укрепит своей житейской мудростью — я имею в видуне поверхностное остроумие, а настоящую житейскую мудрость, опирающуюся наприродный здравый смысл, — наш молодой друг мистер Спарклер.

Фердинанд Полип засмеялся и сказал, что да, онтоже об этом слышал. Что ж, лишний голос никогда не мешает.

Цвет Адвокатуры выразил сожаление, что нашегодруга мистера Спарклера нет сегодня за этим столом.

— Он за границей с миссис Мердл, — ответилхозяин дома, медленно выходя из глубокого раздумья, во время которого онпытался засунуть себе в рукав столовую ложку. — Его присутствие вовсе необязательно.

— Я полагаю, — сказал Цвет Адвокатуры споклоном воображаемым присяжным, — магическое имя Мердл говорит само за себя.

— Мм-да, надеюсь, — пробормотал мистер Мердл,положив ложку на стол и неловко стараясь запрятать руки и обшлага. — Думаю,что, считаясь со мной, местные жители не станут чинить затруднений.

— Что за славные люди! — сказал ЦветАдвокатуры.

— Вы находите? Очень хорошо, — сказал мистерМердл.