Крошка Доррит. Книга вторая - «Богатство» - Чарльз Диккенс

Они дошли до церкви св. Георгия, стоявшейневдалеке, поднялись по ступенькам и подошли к алтарю, у которого уже дожидалсяпосаженый отец — Дэниел Дойс. Старый друг Крошки Доррит, пономарь, давший ейкогда-то книгу погребений, чтобы подложить под голову, тоже был здесь и от душирадовался, что она сюда же пришла совершить свадебный обряд.

И обряд был совершен в лучах утреннего солнца,озарявшего их сквозь цветные стекла витража с изображением Спасителя. И онипоставили свои подписи в книге бракосочетаний, хранившейся в том самомпомещении, где когда-то Крошка Доррит нашла приют после своего ночного бала. Исвидетелем этого радостного события был мистер Панкс (в недалеком будущемстарший клерк, а потом и компаньон фирмы Дойс и Кленнэм); превратившись изГоловореза в доброго друга, он галантно поддерживал под руки Флору с однойстороны и Мэгги с другой, а за ним теснились в дверях Чивери-младший иЧивери-старший, а также и другие тюремщики, на время покинувшие Маршалси, чтобыпосмотреть, как Дитя Маршалси выходит замуж. Что до Флоры, то, вопрекивыраженному ею недавно намерению, она отнюдь не походила на отшельницу,удалившуюся от мира, а напротив, была разряжена в пух и в прах, и видимонаслаждалась всем происходящим, хотя и не без некоторого волнения.

Когда Крошка Доррит расписывалась в книге, еедруг пономарь держал чернильницу, а все свидетели затаили дыхание, и дажеслужка, помогавший священнику разоблачаться, замешкался на миг.

— Оно и понятно, — сказал друг пономарь. —Ведь эта молодая леди — одна из наших достопримечательностей, и она, можносказать, добралась теперь до третьего тома нашей приходской летописи. Книгу,где записано ее рождение, я называю первым томом; та, на которой лежала еехорошенькая головка, когда ей однажды пришлось заночевать под этими самымисводами, — том второй; а в третьем она сейчас выводит свое имя в качественовобрачной.

Как только с подписями было покончено, всерасступились, и Крошка Доррит с мужем вышли из церкви вдвоем. С минуту онипомедлили на паперти, любуясь далью, залитой светом ясного осеннего дня; потомпошли своей дорогой.

Пошли туда, где ждала их скромная и полезнаяжизнь, полная радости и труда на благо ближнему. Туда, где им предстояло вместес собственными детьми растить и воспитывать заброшенных детей Фанни, чтобы этасветская дама могла целиком посвятить себя Обществу. Туда, где Тип снисходительнопринимал заботу и попечение сестры, которая терпеливо исполняла все, чего он нитребовал от нее взамен богатства, чуть было ей не подаренного, и спустянесколько лет любовно закрыла глаза этому бедняге, так и не изжившему в себетлетворного влияния Маршалси. Спокойно шли они вперед, счастливые и неразлучныесреди уличного шума, на солнце и в тени, а люди вокруг них, крикливые, жадные,упрямые, наглые, тщеславные, сталкивались, расходились и теснили друг друга ввечной толчее.