Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев

Сердце сегодня с утра приятно колотилось в груди. Хотелось прыгать и веселиться. Даже странно, что ее родные дети в такой удивительный день лежали, как тюлени и лениво позевывали. Понятно, что еще не отошли после сытного завтрака и вчерашних развлечений. Молодость-молодость, не бережете вы себя, а потом не хватает сил на самое главное. На жизнь в полный рост.

– Лариса, пойдем на йогу, – предложила Катя, – я сегодня не хочу сидеть, тем более лежать.

– Вам, если честно, не рекомендованы занятия йогой, – Лариса тяжело выдохнула, от ночевки в номере Алексея она совсем не вдохновилась и не зарядилась. Даже наоборот, хотелось полежать. О, боже, сойдешь с ума с этими Громовыми. Ладно, не беда. На йоге тоже можно посидеть или даже полежать.

– Мне все можно, милая моя. Не боись, – Катя отодвинула стоящего на пути Артема и шагнула вперед. Потому что так надо. Потому что так хочется. Потому что жизнь короткая.

Катя вышла на солнечную лужайку, где еще в первый день заметила разновозрастных и разноразмерных йогов, исключительно, женского пола. Вот такое гендерное неравновесие.

Занятия как раз начинались. Катя выбрала коврик розового цвета. Инструктор, женщина явно за сорок с необычайно стройным телом, была в обтягивающем трико тоже в розовых тонах.

– Дорогие друзья, здравствуйте. Меня зовут Инга, – представилась женщина-йог, – садимся в позу лотоса. Дышим полным дыханием, вдыхаем через нос от живота через грудь и до ключиц. Выдыхаем в обратном порядке. Спину держим прямо, затылок тянем за макушку вверх и немного назад…

Катя закрыла глаза. Спокойный плавный голос Инги умиротворял и вселял. Наверное, хорошо так работать, – подумала Катя, – и здоровье хорошее, и фигура на загляденье, и деньги неплохие заработает, и живет в теплой стране. Но, может, йогиня здесь не от хорошей жизни? Вдруг, она сбежала из России от мужа-алкоголика и долгов по ипотеке. В деревне у бабушки влачат жалкое существование еще пятеро малолетних детей, сидят по лавкам, есть-пить просят. Инга каждый месяц отправляет на родину значительную часть своей зарплаты, а сама ютится в кладовке в подвальном помещении отеля вместе с пятью нелегальными эмигрантами из Бангладеш. Катя внимательно посмотрела на Ингу. Нет, бред, не похоже. Инга сильная и уверенная. Такая не может жить несчастливой жизнью. У нее должно быть все хорошо.

– Перекатываемся вперед и принимаем позу кошки, – продолжила Инга.

Я тоже так хочу, – подумала Катя. Инга если и младше ее, то ненамного. Почему Катя в молодости не занялась йогой? Может, и ее жизнь сложилась бы иначе. Подышал правильно через нос и печали ушли в нирвану. Или куда они должны уходить? Не знаю. В пранаяму. Катя выгибалась и втягивала живот. Представляла себя кошкой.

Лариса нехотя сделала пару поз и отошла в сторону. Извините, не хочу. Вернее, не могу. Не мое это, – медсестра передала Кате жестами свою нелюбовь к восточным практикам.

Бывает. У каждого человека свой путь. Что поделаешь? Ничего. Наверное, у меня тоже свой, – подумала Катя, – без йоги. Но никогда не поздно изменить собственную судьбу. Даже если осталось совсем немного пути. Пока ты дышишь, еще не все потеряно. Она же дышит.

– Поднимаем таз вверх и фиксируем позу «собака мордой вниз», – Инга прогнулась на вытянутых руках и ногах, высоко подняв ягодицы вверх.

Катя встала, как показывала йогиня. От напряженного стояния вниз головой, мир вокруг нее поплыл по часовой стрелке. Катя немного испугалась внезапного мироверчения и присела на коврик. Сжала ладонями виски. В ту же секунду подбежала Лариса.

– Екатерина Витальевна, вам плохо?

– Нормально, голова закружилась. Сейчас все пройдет.

– Пойдёмте отсюда, – Лариса помогла Кате подняться и проводила на ближайшую скамейку.

Лариса достала из сумочки аптечку и бутылочку воды. Отсчитала необходимые таблетки. Катя лекарства проглотила залпом.

– Видимо пока нельзя без допинга, – Катя виновато улыбнулась, – ничего не говори. Я помню, что ты предупреждала. Я сама во всем виновата.

– Я и не собиралась, – Лариса нацепила на Катину руку тонометр, прибор глухо заурчал.

– Вот так соберешься начать новую жизнь, а старые болячки не пускают. Обидно. Тебе не кажется?

– Не знаю. Я вообще в шоке от вашего поведения, – Лариса вытерла лоб, утреннее солнце уже хорошо припекало.

– Доживешь до моих лет, тогда поймешь, – Катя улыбнулась и погладила свободной рукой заботливую ладонь Ларисы, – нельзя жить всегда и только по правилам. Кем-то, когда-то и для чего-то заведенным. Надо иногда чудить, искать свой, возможно, бестолковый путь. Иначе, попадешь в мое положение. Знаешь, я же никогда не жила своей жизнью. Всегда мне что-то мешало и что-то тянуло. Я что-то откладывала на потом. Мало того, я даже боялась признаться в собственных желаниях. Сейчас я понимаю, что это моя внутренняя проблема. Но почему я прожила бестолковую жизнь, не знаю.

– Давление повышенное: 154 на 120, – сообщила Лариса и сняла тонометр.

– Ого! С чего бы это? – Катя виновато посмотрела на Ларису снизу-вверх, – прости.

– Проехали. Дышите глубже, как вас учили на йоге. Должно помочь.

– Ага, – Катя сделала несколько вдохов и выдохов. Через пару минут действительно полегчало. Держась за Ларису, прикрыла глаза. Верчение в голове прекратилось.

– Пойдем прогуляемся, – предложила Катя, – лучше двигаться, чем сидеть. Пока есть силы, конечно.

Лариса поддержала Катю под локоть, и они пошли на море. Шум внутри головы улетучился и сменился шелестом морских волн. Они шли вдоль прибоя. Было ветряно. Длинный подол синего Катиного платья развевался, привлекая унылых от безделья и вчерашнего алкоголя мужчин. На них засматривались, привставая с лежаков. Поворачивали мыльные глазки, прикрытые от жен темными очками. Глупыши, ваши жены все видят. Они просто не хотят бесполезных скандалов. Но вам воздастся за все.

Вдруг один из пляжных мужчин поднялся, замахал руками и побежал навстречу Кате.

– Екатерина! Здравствуйте!

– А? Виталий, добрый день, – узнала Катя художника.

– А мы здесь с матушкой купаемся. Не хотите присоединиться?

– Почему бы и нет? – Катя и Лариса переглянулись. Раз уж день странно начался, то не стоит нарушать тенденцию.

– Мама, знакомься, – Виталий подвел девушек к навесу из тростника, – это Екатерина, я тебе показывал ее портрет. Это ее подруга Лариса. Милые дамы, это моя мама Нина Иосифовна.

– Очень приятно, – Катя с достоинством кивнула головой.

– Очень приятно, – Лариса присела церемониально в книксен.

– И мне, – улыбнулась из-под широкополой шляпы Нина Иосифовна.

Пенсионерка, но бодренькая, – отметила про себя Катя, – властная. Виталию, наверное, тяжело. Как матушка отпустила столь дорогого сыночка в брак? Непонятно. Не мечтала ли мама втайне отправить невестку на тот свет? Тьфу! Ну, почему же мрачные мысли про столь милую женщину?

– У вас очень талантливый сын, – Катя с восторгом перед гением художника посмотрела на Виталия, тот сиял, как новогодняя звездочка, – мне очень понравился портрет. Он передает, что у человека внутри.

– Дерьмо у человека внутри, ха-ха-ха, – грубовато рассмеялась пенсионерка на отдыхе, – не дело для настоящего мужчины – малевать рисунки.

– Мама! – возмутился Виталий, – не начинай. Я директор таксопарка. Я хорошо зарабатываю, могу себе позволить безобидное хобби.

– Вечно дети не слушаются родителей! – махнула рукой Нина Иосифовна, – если бы ты меня слушался, то жил бы с Верочкой Ушаковой душа в душу. И горя бы не знал.

– Она мне не нравится! – Виталий расстроился, похоже сам был не рад, что позвал Катю, лучше бы девушки прошли мимо. Какой позор! – мама, зачем нашим знакомым рассказывать о наших семейных дрязгах?

– Нина Иосифовна, – решила заступиться Катя, – мне кажется Виталий имеет право на собственный выбор. Тем более он взрослый мужчина.

– Ты же ничего не знаешь, девочка! – остановила ее Нина Иосифовна суровым взглядом, – а чего влезаешь? Если ты положила глаз на моего мальчика, так знай: ты мне тоже не нравишься. Не будет у вас с Виталькой счастья. Даже не думай.

– Я и не думала, – Катю рассмешила ситуация, – вот может быть, Ларисе нужен муж? Она пока не замужем. У меня есть и дети, и семья.

– Мне не нужен. У меня Женька есть, – Лариса замотала головой.

– Тогда