Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Леша хотел посильнее обнять Катю, но не решался. Откуда непонятная робость у закаленного армейскими лишениями и видавшего виды полковника? Непонятно. Возможно, Кате надо сделать первый шаг и показать, что она не сердится. Она не могла. Она сердилась. Надо быть честной. Врать нельзя. Ей было хорошо, но надо соблюдать дистанцию. По крайней мере, пока.
Вспомнили детские годы, общих учителей и одноэтажную из силикатного кирпича школу. Скамейку у Катиного дома и рябину, склонившуюся над прудом, красную от ягод в сентябре-октябре. Вспомнили, как оба не любили ходить на колхозную картошку. А собирать лен Катя любила и всегда навязывала больше всех снопов. Леша любил убегать с поля, чтобы выкурить отцовские папиросы с одноклассниками, скрываясь от учителей в ивовых кустах.
Еще вспомнили деревенских дедов и бабок, которые, наверное, давно все померли, поскольку уже тогда находились в преклонном возрасте. А сейчас их души, наверное, встрепенулись. Ведь о них вспомнили ныне живущие. Ментальный сигнал пришел не из Калининской области, а с побережья Средиземного моря. Удивительна и разнообразна современная жизнь. Лет сто назад о таком и представить было сложно.
Наверное, так они шли бы и дальше. Кате легко дышалось. Она почти не уставала. Но надо возвращаться? Так можно и до границы с Сирией дойти. А там и до Земли Обетованной недалеко. Надо разворачиваться. Не хотелось. Алексей подумал, если вернуться, волшебство прекратится. Как бы продлить сегодняшний день?
– Искупаемся? – предложил мужчина, чтобы хоть как-то отсрочить возврат и неминуемое разрушение иллюзий.
– Давай, – согласилась Катя.
Море было теплым и ласковым. Волн почти не было. Близко к ногам подплывали мелкие полупрозрачные рыбки и, лизнув Катины колени, стремительно уплывали прочь. Тоже так хочу, – подумал Алексей, – тоже хочу прикоснуться к коленям.
Зашли поглубже и поплыли медленным брассом. Поглядывали друг на друга, улыбались. Алексей поднырнул под Катю, как рыбка коснулся ее ног, и радостный, как в детстве от полуразрешенной шалости, вынырнул с противоположной стороны.
– Не пугай меня, – Катя остановилась, встала на дно. Оказалось, что вода еще не дошла даже до плеч. Под ногами – ровный белый песок.
– Извини, – улыбнулся Алексей, но поднырнул еще раз. Катя выставила руки перед собой, ожидая очередной подводной диверсии.
Но Леша исхитрился и подплыл сзади. Скользнул руками по Катиным ягодицам, затем обнял сзади за талию. Вынырнул и пустил струйку воды в затылок. Руки скользнули вверх по Катиной груди. Оказалось, что нельзя было делать на воздухе, под водой почти разрешено. Как будто воды Средиземного моря дали добро на преодоление неприступной границы.
– Можно! – сказал Нептун, – вперед! Смелее, Алексей!
– Слушаюсь, – обрадовался Леша.
– Детский сад, – смутилась Катя, – тебе не стыдно?
– Совсем нет, – Леша развернул Катю к себе лицом. Совсем близко оказались желанные глаза, губы, нос…
Наглые, но все еще несмелые, руки гладили Катю по спине и плечам. Однако пока не позволяли спуститься ниже и между ног. Между лицами остались всего три сантиметра воздуха, которые почему-то не преодолевались. Всего лишь один жалкий дюйм!
Катя смотрела на знакомые и почти забытые глаза Алексея. Не позволяла себе качнутся вперед, чтобы поцеловать в губы. Ведь это значило бы слишком многое. Прощение и обещание. Алексей тоже замер и не решался сделать последний рывок, чтобы «вырвать лаской» поцелуй. Понимал, что с Катей сейчас так нельзя. Сейчас можно только взаимно. Только нежно. Только честно. Нельзя с камнем за пазухой. А камни, они же обиды, они же скелеты в шкафу, они же обязательства перед семьей, они же привычки прошедшей жизни имелись. Всего этого хлама накопилось слишком много. Слишком. У обоих.
Катя отняла правую руку Алексея со своей талии, левую – с плеча. Не торопись, – сказали глаза Кати. Понял, – ответили глаза Алексея.
– Пойдем, – сказала Катя вслух.
– Извини, – ответил Леша вслух.
Он все же нашел под водой правую руку Кати и, они вышли из моря на тех же позициях, как и заходили, взявшись рука за руку. Катя ловила себя на мысли, что прикосновения Алексей были приятными. Ей хотелось ему отдаться прямо в море. Пускай, даже на глазах туристов. Любить искренне не стыдно. Но нельзя! Нельзя. Нельзя…
Алексею казалось, что ничего за тридцать лет не изменилось. Катя была такая же мягкая, желанная и волнительная. Как он тогда решился и прошел путь соблазнения до конца? Наверное, был молод и не думал о последствиях. Как Катя разрешила парню делать с ней все по-взрослому? Сама сняла лифчик, была внимательна и нежна. И сейчас было почти тоже самое. Катя не стала за тридцать лет большой и грузной женщиной. Она осталась той же малолеткой, которую можно без труда подхватить на руки и унести на родительскую перину, чтобы там слиться во вселенском блаженстве.
Так что же ему помешало сегодня? Чего же не хватило Кате? Всего три сантиметра воздуха. На самом деле, в тех трех сантиметрах было спрессовано тридцать лет жизни. Сложной, обидной, в разлуке с любимым. По одному сантиметру на десять лет. По одному миллиметру в год. Как отмотать назад? Как преодолеть время? Как пройти дорогу в три сантиметра за один всего день?
Тяжкий груз прожитых лет не пропускал. Легко быть молодым, когда у тебя жизнь впереди. Когда ты еще молод и полон сил. Когда ты еще не знаешь, как несправедлив и не приветлив мир. Когда ты даже не догадываешься, как бывает тяжело жить, когда тебя обманывают и предают самые близкие люди. Тогда ты смело идешь вперед. Влетаешь в дерьмо, но отряхиваешься, отмываешься и идешь дальше. Слегка недоумеваешь, откуда оно взялось? А сейчас, когда тебе почти пятьдесят, ты точно знаешь, обиды и негатива не избежать. Если есть яма с отходами, ты обязательно в нее вляпаешься.
А если вдруг не попадешь, то подумаешь, что сработал богатый жизненный опыт. Мол, ты правильно поступил и поэтому обошел преграду. Может и так. А может и нет. Просто на твою душу отпущено определенное количество испытаний, и тебе их не миновать. Страхуйся, не страхуйся. Без разницы. И опыт здесь не причем.
– Не обижайся, – сказала Катя на берегу.
– Я не обижаюсь, – улыбнулся Алексей, – я понимаю, что слишком долго уходил от тебя. Теперь за один день обратную дорогу не осилить. Не получится. Спешкой можно только навредить.
– Я рада, что ты понимаешь. Даже я не смогла бы так красиво сформулировать. Вот, что значит рациональный мужской ум. Мы, женщины, так не умеем.
– Это твои женские штучки? – улыбнулся Алексей, – вселяешь в меня уверенность?
– Примерно так, – Катя рассмеялась, ее хитрость не сработала. Но она хотела, как лучше. Чтобы окончательно поверить нужно время. Сколько? Не известно.
– Ладно, пошли в отель. Скоро ужин. Проголодалась?
– Не-а, – Катя протянула правую ладонь, Алексей подхватил, держал и перебирал Катины пальцы. Поглаживания были приятными. А это почти секс.
Солнце светило теперь в лицо, немного слева. С моря подул легкий ветерок, который деликатно подталкивал в спину. Зачем же он их ускорял? Ах, если можно было пойти другой дорогой или хотя бы заблудится. Ведь можно свернуть с пляжа прямо в город и пойти в отель вымощенным плиткой тротуарам. Или вообще сбежать. А городе нетрудно затеряться в жилых кварталах. Переночевать пару ночей можно прямо под теплым южным небом. Чуть устроиться сборщиком апельсинов и гранатов. Можно жить вдали от России, вдвоем. Вместе. Долго и счастливо.
Но ни Катя, ни Алексей не решились в тот момент круто изменить свою судьбу. Окно возможностей захлопнулось, когда им навстречу вышел мужчина в свободных льняных штанах, в белой распахнутой рубашке с коротким рукавом, в темных каплевидных очках, как у Сильвестра Сталлоне в голливудском фильме про Рембо. Мужчина шел босиком, подбрасывая ступнями комочки слипшегося песка.
И уж совсем было поздно что-то менять, когда мужчина узнал Катю и помахал ей рукой. Катя удивилась. Кто это? Виталий? Не похож. Еще
