Берег Турецкий. Жить счастливо не запретишь - Александр Викторович Соболев
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я п-п-понимаю тебя, – Леша сделал усилие и постарался зафиксироваться в сидячем положении, но земного притяжение не отпускало, Алексей наконец сел, но продолжил качаться, как маятник, – ты можешь мне говорить, что считаешь н-н-нужным. Ты во всем права. А я не прав. Тоже во всем. Потому что я пьяная бессовестная мразь.
– Ты завтра не откажешься от своих слов?
– К-ка-ка-какое это имеет значение? Жизнь прожита напрасно. Посиди со мной. А? – Алексей громко икнул, – извини. Мне так тебя не хватало вс-с-се эти годы, – Леша скривил пьяную улыбку, но получилась гримаса пренебрежения. Он сделал усилие, чтобы исправить невербальное послание. Снова не получилось.
Катя показала Ларисе, чтобы та посидела на соседней лавочке. Лариса отошла об бывших возлюбленных. Она тревожно наблюдала за Катей. Катя показала Ларисе жест «Все будет хорошо», и села слева от Алексея. От мужчины пахло потом и перегаром, Катя отвернулась и вдохнула чистый воздух.
– Пахнет? – Алексей открыл на мгновение глаза и увидел Катю, жадно глотающую воздух на стороне.
– Есть немного, – улыбнулась Катя.
– А ведь наша жизнь могла сложиться по-другому. Правда?
– Да, Леша.
– Жил бы я сейчас в Торжке, завел бы пять коров. Ты бы вышла за меня?
– С коровами-то?
– Я ж хозяйственный мужик, Кать. Как без коров в деревне?
– Это сейчас не шибко популярно. Лучше открой фирму по производству жевательной резинки в Подмосковье. Купи квартиру в Москва-Сити.
– Или в пентхаузе с видом на бульвар имени Тараса Шевченко.
– Это в Щекове?
– Ага. Это крутой район, между прочим. Жить там – мечта любого уважающего себя поранца.
– Чего-то не хочется, Леш. Я вынуждена тебе отказать. Ищи себе хохлушку, которая мечтает щеголять нарядами в центре Щеков.
– Жаль, я бы тебе показал такие места!
– Всего не объять, Леша. Иногда надо делать непопулярный, но правильный выбор.
– Ты думаешь, что я сделал неправильный выбор?
– Ты же извинился? Значит, понял. Или это была шутка? – Катя внимательно посмотрела на Лешу.
– Нет, нет, нет. Все так. Извиняясь. Виноват. Я, кстати, не понял, а ты меня простила?
– Простила, – улыбнулась Катя, – только поздно уже. Вот, беда. Ты бы пораньше что-ль объявился, пока сын был жив. А сейчас-то что?
– Я не знал. Вернее, я не думал, что виноват. Только вот сейчас понял, когда лежал мордой на лавке. Увидел твои ноги в кроссовках. И понял, что должен был целовать эти ноги каждый день. Носить их на руках. Дарить хозяйке этих ног подарки и… Ну, ты меня понимаешь?
– Красиво говоришь. Не понимаю, как ты не женился до сих пор. С такими-то поэтическими данными, неужели не нашлось претендентки на твое сердце?
– Не нашлось, Кать. Не нашлось. Вернее, были, но все не те.
Алексей вздохнул. Посмотрел на звезды. Катя тоже посмотрела наверх.
– Знаешь, мне сейчас кажется, что я во всем этом виноват.
– В чем?
– Ну, в том, что случилось между Россией и Поранией. Мне кажется, что признай я свою ошибку лет тридцать назад, и не было бы всего вот этого. Ты, конечно, должна меня простить. Это важно. Без твоего прощения ничего не получится. Мы бы жили в одной стране. Ездили бы свободно отдыхать под Аркадию И так далее.
– Это ты махнул.
– Нет, ты только представь. Где-то существуют параллельная реальность, в которой мы с тобой муж и жена. У нас трое детей. И страна не развалилась. Но я в 90-м году совершил подлый поступок, и мне это в наказание. Печально, правда? Только не пойму за что тебе такое наказание?
– Леша, ты слишком много на себя берешь. СССР распался не из-за тебя.
– Шутишь?
– Нет. Правда не из-за тебя. Не переживай.
– Но ты сама подумай. Я же мог приехать к тебе в 95 году. Мог? Мог. И, скорее всего, ты бы простила меня. Мы жили бы вместе долго и счастливо. Представь, что тогда наши страны пошли бы по пути сотрудничества. Ведь были предпосылки – общая экономика, близкая культура, один язык. Потом, как ты говоришь, не все потеряно было даже в 2011-м году. Тоже мог приехать? Мог. Но не приехал. А теперь уже поздно. И сына нашего, важного связующего звена в этой истории уже нет. И наши прежде братские страны в непримиримой вражде.
– Мне кажется, что все наладится, – Катя мечтательно посмотрела вперед, – наши Президенты побузят для порядка, а потом сядут за стол переговоров и договорятся.
– Нет, Катя. Не договорятся. Согласно моей теории, мир между Поранией и Россией в наших с тобой руках. Ты же не думаешь, что мы здесь встретились случайно? Нет ничего случайного, Катя. Мы должны воссоединиться, тогда вернется мир. Понимаешь?
– Леша, я замужем. Твои слова – пустой пьяный бред. Ты завтра проснешься, протрезвеешь и будешь жалеть обо всем, что мне наговорил.
– Не буду, – Алексей отрицательно мотнул головой, его тут же повело в сторону, Катя остановила падение, подставив свое хрупкое плечо, – и наши Президенты не договорятся. Будет только хуже. Никто не хочет отступать с занятых позиций. Всем участникам надо чем-то жертвовать, но никто не хочет. Мы обзавелись отдельным хозяйством и новыми привычками. Мы не хотим идти навстречу. Ты не хочешь, и я тоже боюсь. Потому что мне совсем нечего предложить тебе.
– Мне ничего не надо. Да, и недолго мне осталось.
– Что?
– Не бери в голову. Леша, жизнь наша прожита, по крайней мере, большая ее часть. Думаю, даже если ты раскаиваешься, заново начинать уже поздно.
– Почему? Я часто вспоминаю нашу молодость. Ведь у меня не было лучшего времени, чем то мое восемнадцатилетние. Тогда я был по-настоящему счастлив. Я любил и был любим. Передо мной открывались все возможные двери. Можно было учиться, рожать детей, строить дома. Да, что я говорю? Со мной рядом была моя любимая женщина. Я такой, как ты больше не встречал. Никогда. Ни разу. Поверь, мне есть с чем сравнить.
– Ага, видела я твою губастую блондинку.
– Людку-то? Да, это не серьезно. Я, мой внутренний мир, мои мечты ей не нужны. Ей бы только погулять. Мозгов – ноль. Мне иногда хочется поговорить искренне и душевно, а с ней не о чем.
– Бедняжка, – Катя проговорила эту фразу утрированно мультяшным голоском, – как ты с ней страдаешь! Мне тебя так жаль, мой мальчик. Иди я тебя пожалею. Тьфу!
– Ну, Кать! – Леша закрыл глаза, – не убивай меня совсем.
– Хорошо, – Катя выдохнула, – давай серьезно. Семейная жизнь, Леша, – это тебе не просто так. Это взаимная работа и великое множество взаимных уступок, основанных на взаимном доверии и уважении. Понимаешь, о чем я?
– Д-да, – кивнул Алексей.
– Ты тридцать лет выстраивал независимую и самостоятельную жизнь. Мне было без тебя плохо, честно говорю. Но пришлось привыкать. Я вышла замуж. Сережа – очень хороший муж. У нас дети, дом, все хорошо. Зачем мне это бросать? И зачем тебе нужна я?
– Не зачем, а почему? Потому что мы оба несчастливы. Время идет, и скоро будет совсем поздно. Я почему-то думаю, что мы неслучайно встретились.
Если бы Катя услышала такие слова двадцать или даже пятнадцать лет назад, она бы не раздумывая пошла за Алексеем. Точнее, подумала немного, потом бы потерзала ухажера, но все-таки решительно пошла в новую жизнь, полную любви и взаимоуважения. А сейчас? Что получится из ее нового союза с Алексеем? Разрушить отношения с Сергеем легко. Раз. И нет их. Дети? Дети уже взрослые. Никто не пострадает. Даже Сережа обрадуется освобождению.
Но дело даже не в этом! Катя потрогала правый висок. Там, внутри черепной коробки, сидела противная скользкая субстанция, которая все равно не позволит ей жить. Счастливо или горестно, богато или в бедности. Просто ее скоро не будет. И все. Надо ли совершать бессмысленные поступки? Перед смертью не надышишься, как в народе говорят.
Пока ты молодой, легко кидаться в безрассудство, веря
