Под скорбной луной - Карен Одден

черных капюшонах. Наглецы! Принесли с собой факелы и швырнули их в лавочку Пэдди. Этим-то повезло, — указал он на остальные здания, — отделались разбитыми стеклами.

— Кто-нибудь пострадал? — осведомился я, заранее опасаясь услышать ответ.

— Один человек погиб, еще двоих отвезли в госпиталь.

Развернувшись, я с тяжелым сердцем побрел обратно. Под навесом мясной лавки укрылся мальчишка-газетчик. Даже не глянув, что именно покупаю, я вручил ему монету и поймал кэб. Бедная лошадь, приходится работать под холодным ливнем… Впрочем, сегодня несчастна не только она.

Устроившись на сиденье, я развернул газету и прочел набранный жирными, кое-где уже расплывшимися от дождя буквами заголовок:

Ирландское республиканское братство виновно в происшествиях в Ситтингборне и на Темзе!

Ожидаются новые акты террора!

Официальные лица с Уоппинг-стрит просят устрашенных лондонцев оставаться дома!

Я не отрываясь смотрел на газетный лист, пока не почувствовал резь в глазах. Проморгавшись, глянул на название газеты. На этот раз не «Бикон» и не «Сентинел», от которых только и ждешь провокаций. У меня на коленях лежал вечерний номер «Ивнинг стар».

Что ж, дальше можно не читать. Хотя…

Одно из самых страшных за последние годы происшествий на железной дороге случилось в субботу в Ситтингборне, в какой-то сотне ярдов от вокзала. Чудовищной силы толчок сбросил поезд с насыпи. Сотни израненных, окровавленных пассажиров бродили между обломков вагонов вдоль железнодорожных путей, крики и рыдания пострадавших женщин и детей потрясали до глубины души.

Расследование сразу позволило установить, что причиной катастрофы стал отсоединившийся от шпалы рельс. В дальнейшем стало очевидно, что на путях сработал маломощный заряд динамита, после чего поезд проехал по поврежденному участку. Также выяснилось, что стрелочник, ирландец по имени П. Макферсон, направил по главному пути товарный состав, в связи с чем пассажирскому поезду пришлось уйти на путь второстепенный, где и был заложен динамит. На месте крушения обнаружен флаг Ирландского республиканского братства с изображением солнечных лучей. Мистер Макферсон после происшествия исчез, и наша газета занимается изучением его связей с ИРБ.

На сегодняшний день у нас есть уверенность, что и крушение «Принцессы Алисы» вызвано действиями единственного человека — лоцмана «Замка Байуэлл» мистера Джона Конвея, также ирландца, заменившего основного лоцмана буквально в последнюю минуту. Уже имеется подтверждение, что его имя значится в книгах учета сочувствующих, которые ведет Братство. Мистер Шмидт, который должен был встать у штурвала, найден убитым за день до того, как «Замок Байуэлл» вышел из Миллуолла. В результате на борт попал мистер Конвей.

Каждый из нас с содроганием вспоминает хаос и боль, вызванные взрывами в тюрьме Клеркенуэлла и в театре Мэйфер. Тогда пострадали сотни лондонцев и даже члены королевской семьи. Являются ли инциденты в Ситтингборне и на Темзе первыми эпизодами новой серии атак, направленных против невинных лондонцев? Представители речной полиции рекомендуют гражданам оставаться дома и не подвергать себя риску!

Как обычно, репортеры опустили ряд важных фактов, а значение несущественных преувеличили. С одной стороны, некоторые грузовые составы в Ситтингборне действительно переводили на основной путь, и в этом не было ничего необычного; разумеется, пассажирский поезд стрелочник направил на запасную ветку.

Однако я впервые услышал, что стрелочник — ирландец. А потом эта фраза: «газета занимается изучением его связей с ИРБ»… Что это значит? Макферсон действительно связан с Братством? Или это лишь предположение репортера? И кто сообщил в редакцию о подобном факте?

Я бросил газету на сиденье и, упершись локтями в колени, погрузился в размышления.

Кто мог знать о подробностях происшествия больше, чем полиция? Только тот, кто его организовал.

Точно ли это ИРБ? И что это за чушь насчет «представителей речной полиции»? Слава богу, что в статье не позвучала моя фамилия, однако, прочитав в заголовке: «Официальные лица с Уоппинг-стрит», каждый сразу предположит, что речь обо мне. Я застонал. Черт, что же этот кэб так тащится?

Если Стайлз не напал на след Конвея, богом клянусь: глаз не сомкну, пока не найду лоцмана!

Доехав до Уоппинг-стрит, мы едва не столкнулись с отъезжающим от участка экипажем.

Бьюсь о заклад, Винсент уже здесь…

Перешагнув порог, я поприветствовал дежурного сержанта.

— Доброе утро, сэр! — отозвался тот, многозначительно мотнув головой в сторону моего кабинета.

— Винсент? — спросил я и сделал шаг вперед, не дожидаясь кивка.

— Вам сообщение, сэр. От мистера Стайлза.

Сержант протянул мне сложенный лист бумаги. Записку я развернул на ходу. Датирована вчерашним вечером…

Джон Конвей в госпитале Святой Терезы на Турбин-стрит. Поговорить не удалось — он спал под воздействием успокаивающих. Доктор говорит, что у него повреждения внутренних органов, но жить будет.

С.

Я сложил листок с долгим облегченным вздохом и, уже не первый раз, возблагодарил Господа за то, что Стайлз столь усерден. Госпиталь Святой Терезы был совсем маленьким, и принимали там обычно женщин и детей.

Открыв дверь, я остановился у порога. Винсент стоял у выходящего на Темзу окна точно так же, как обычно делал в своем собственном кабинете в Скотланд-Ярде, только мое окошко было не в пример грязнее. Вряд ли директору удалось что-то разглядеть сквозь мутное стекло.

— Здравствуйте, директор Винсент.

Он обернулся.

— А, Корраван! Ваши люди на реке?

— Да, все еще помогают поднимать со дна трупы, ну и опознание тоже на них.

— Что читаете? — спросил он, глянув на зажатую в моей руке газету.

— «Ивнинг стар».

— В «Стэндард» и в «Таймс» то же самое.

Судя по взгляду, директор был разозлен, однако держал себя в руках. Мы с ним оба понимали, что на прессу повлиять не можем. Просто надо делать свою работу, причем делать быстро.

Я бросил газету на стол и расстегнул пальто.

— Флаг наверняка подброшен, — заговорил Винсент. — Мы при осмотре ничего подобного не обнаружили. Удовлетворите мое любопытство, — сказал он, потеребив борт жилета, — что значат солнечные лучи для ИРБ? Ведь Ирландия — страна далеко не солнечная.

Странно… Вопрос совершенно не по делу.

— Это дань ирландскому мифу о Фианна, ордене храбрых воинов, совершивших множество подвигов. Они называли себя «Гэл Грейне» или «Скэл Грейне». И то, и другое переводится с гэльского как «солнечный луч».

— А, понятно… — рассеянно пробормотал директор и, помолчав, добавил: — «Стэндард» говорит, что мистер Луби выступит с заявлением.

Разумеется, я знал, что такая возможность существует, и все же мое сердце сбилось с ритма.

— То есть Братство примет на себя ответственность?

— На подобную вероятность всячески намекают.

Намекают, но не утверждают… Впрочем, надежда на иной исход едва теплилась.

— Корраван, я… я должен задать вам