Охотники за пламенем - Хафса Файзал

Охотник тоже ответил стрелой. Она умчалась в пустоту, но поразила бы Насира, если бы тот в последний момент не повернулся. Он не упустил из виду тот факт, что Охотник сумел точно прицелиться прямо посреди боя.

Генерал смотрел на принца снизу вверх, выглядывая из тени тесной арки.

– Ты с ума сошёл? Ты чуть не убил Охотника, – сквозь зубы выдавил Насир.

Альтаир расплылся в жуткой улыбке.

– Но не убил же, а?

Они были настолько близки к тому, чтобы потерять Охотника, свой единственный билет на поиски Джаварата, а этот ублюдок искрится самодовольством?

Насир схватил стрелу, торчавшую из-под плеча генерала, и резко провернул её в ране. Альтаир поднялся с дрожащими руками и стиснутыми от боли зубами.

– Дерись! – гаркнул Насир и громко выругался.

Он жаждал боли. Нуждался в ней, чтобы вспомнить и забыть. Если бы не вмешался деменхурец, Охотник бы умер. Вся миссия попала бы под угрозу срыва.

Альтаир не двинулся с места.

Насир зарычал, снова потянувшись к стреле. Глаза Альтаира вспыхнули в темноте, и принц ощутил прилив удовлетворения, когда генерал толкнул его к камню. В воздух поднялись клубы пыли. От напряжения из раны Альтаира хлынула кровь, и Насир дёрнул головой при виде брызжущей алой жидкости.

– Не трогай меня, – огрызнулся Альтаир. Тепло его дыхания коснулось кожи Насира. В голубых глазах плыли пятна тьмы.

– Продолжай, – насмехался Насир. – Дерись так, как умоляет твоё сердце.

Мощные руки Альтаира сомкнулись вокруг шеи принца; пальцы пульсировали на гладкой коже, сжимаясь, пока Насир вдруг не почувствовал укол… страха.

Это был долгожданный порыв, всплеск, который обострил его чувства. Он почти улыбнулся.

Но затем Альтаир моргнул, вспомнив что-то, и упал обратно на камень, будто ничего не произошло.

– Я не пытался его убить.

Насир медленно сел. Замешательство вновь притупило его чувства. Он осторожно посмотрел на генерала.

– Но именно это обычно случается, когда в дело идёт стрела. Кто-то умирает. Чья вина, что ты ужасный стрелок?

– Убей меня, – проворчал Альтаир, с гримасой прижимая руку к плечу.

Из всего, что Насир ожидал от Альтаира…

Альтаир невесело рассмеялся:

– Ты действительно думал, что я отправлюсь сюда, не разузнав о планах твоего отца? Я знаю об Охотнике и о том, что думает о нём Гамек. Я знаю, что он приказал тебе. Покончим с этим, мой Султан. – Титул он выплюнул с яростью.

– Ты ничего не знаешь, – прошипел Насир. – Ты лишь предполагаешь.

Со скрежетом Альтаир вытащил стрелу из плеча, и кровь заструилась по руке. Древко и оперение были грубо сделанными, столь же непримечательными, как и сам ифрит. Но почему существо целилось в Альтаира, а не в Насира? Неужели Гамек может контролировать Шарр?

Рот генерала скривился, но он взял себя в руки.

– У меня… везде… есть глаза.

Зажав язык между зубами, он бросил стрелу к обломкам и подтянул к себе сумку. Пот на его коже блестел от света, проникающего через небольшую арку.

– Ты хочешь сказать, что у тебя есть шпион? – спросил Насир.

– И не один. Много, – фыркнул генерал, копаясь в сумке.

Насир вспомнил, как два дня назад поутру его вызвал султан. Как он стоял на коленях на жёстком полу покоев Гамека, слушая приказы об этом походе. Как в комнату ворвалась служанка, держа в руках поднос с фруктами. Как она задержалась, зажгла бахур и наполнила комнату чувственным ароматом.

Он вспомнил, как встретил её в своих покоях в ту ночь, когда они с Альтаиром ходили в «Проклятого Всадника».

Rimaal.

Kharra.

Не может быть. Жестокими руками неверие сжало его лёгкие.

– Кульсум, – прохрипел Насир. – Она твоя шпионка?

Альтаир внимательно наблюдал за Насиром.

– Ты думал, она пришла к тебе по своей воле? Ты и правда решил, что кто-то, украденный из семьи и порабощённый кем-то вроде тебя или твоего отца, сможет влюбиться в монстра? – Он усмехнулся, после чего зубами оторвал полоску ткани.

Насир почувствовал, как что-то внутри рвётся вместе с бинтами, оставляя в душе неровные края и болезненные раны.

Он знал, что Альтаир чудовище. Признавал это. Но Кульсум…

– Ты ещё глупее, чем утверждает Гамек.

Насир отрешённо глядел в ответ. После всего, через что он прошёл и что повидал, ему верилось, что он избавился от слабостей и эмоций. Но Кульсум. Кульсум была исключением. Кульсум вытащила его из бесконечного отчаяния.

Кульсум любила его. Она пришла к нему даже после той страшной ночи, когда отец подарил ему серебряную шкатулку.

Или всё это – проделки Альтаира?

Насир всегда понимал, что найти человека, которого он смог бы полюбить и который полюбил бы его в ответ, – почти невозможно. Он знал, но был ослеплён любовью. Фальшивой любовью.

Принц, сжав кулаки, потянул за уже спущенные рукава. Не зря те годы остались в прошлом. Слова на его правой руке имели значение. Однако теперь они обрели иное значение: он никого не любил, и никто не любил его. Любовь была иллюзией.

Его жизнь, его ужасное существование будет продолжаться.

– Вставай, – велел Насир.

Побледневший от потери крови Альтаир закончил перевязку. На мгновение принц задумался, что ему следовало бы помочь спутнику залечить рану. Однако порыв, как и паника, которая охватила его в момент стрельбы, миновал. Насир больше ничего не чувствовал.

Генерал отбросил в сторону остатки окровавленной ткани.

– Решил, что я всё-таки нужен?

Насир не собирался доставлять подлецу удовольствие, реагируя на его шпионаж. Реагируя на Кульсум.

Да и какой вообще смысл за мной шпионить?

– Пока не решил.

Альтаир встал, крепко прижимая правую руку к ране. Его рубашка окрасилась алым.

– Не беспокойся обо мне, мой Султан. Мои раны залечиваются быстрее, чем может вообразить твой лишённый воображения разум.

– Конечно. Потому что ты – какое-то легендарное существо.

– Ты бы сам удивился своей правоте.

– Ничто в тебе не сможет меня удивить.

– Он мёртв? Деменхурец мёртв? – спросил Альтаир. Тон его смягчился чем-то вроде сожаления.

Насир нахмурился.

– Ты знал его.

Альтаир ответил пожатием плеч. Ещё один фрагмент его таинственного знания, для которого, казалось, не существовало границ между халифатами.