Его Высочество Ректор - Лючия фон Беренготт

Пнув ногой дверь ближайшего туалета, я зашла в кабинку, заперла за собой дверь, и даже не снимая трусиков, вытащила из себя притихший вибратор. С размаху бросила его в мусорное ведро, села на бачок и разрыдалась.

Вот ведь гад! Да как он мог так со мной поступить?! У него самого тогда был выбор, между прочим — смотреть или не смотреть, как я соблазнительно ем банан, и он выбрал смотреть! У меня же такой свободы и в помине не было. Он просто — напросто заставил мое тело возбудиться! И не кончила я (на виду у всего класса!), лишь только потому что его милость надо мной, видите ли, сжалились и остановили процесс — за секунду перед оргазмом, и никак не раньше!

И сидит, небось, сейчас, ломает голову, отчего я так взбесилась. А сам не помнит уже, что готов был бросить меня из — за идиотского банана…

Повсхлипывав еще пару минут себе в ладони, я вытерла глаза туалетной бумагой, встала и вышла из кабинки. Не пойду, решила, забирать сумку — Ксюха принесет. И к нему в кабинет не пойду — а то получится как в том анекдоте — сэр, я бежала за вами три квартала, чтобы сказать вам, как вы мне безразличны.

Вообще не знаю, куда мне идти, поняла я, бредя по пустынному коридору, второго этажа.

«Мисс Красновская, пройдите, пожалуйста в кабинет к господину ректору.» — мягко попросил громкоговоритель прямо над моей головой.

Ага, сейчас… Размечтался. Я насильно остановила собственные ноги, с готовностью развернувшие меня и радостно зашагавшие к лестнице. Да, похоже, мое тело окончательно взбунтовалось и решило зажить самостоятельной от мозгов жизнью.

Но вот ведь — даже конца урока не дождался! Усадил небось всех экзамен писать со злости, а сам побежал искать меня.

Не дождется. Я покончила с этими дебильными отношениями. Найду себе нормального мужика — без всех этих бэдээсэмных замашек… и нафиг мне его титул не сдался. Я и сама, между прочим, не из золушек…

Подойдя к лифту, я твердо нажала кнопку вызова. Поеду с Майлсом лучше встречусь, как договаривались — он хоть и нимфоман, однако ж представлений на людях не устраивает.

Пока ехала вниз, сообщение повторили еще два раза, а потом еще разок на первом этаже. Волнуется, гад. Думает загладить вину качественным сексом у него в кабинете. Вот только я этого секса наелась сегодня — до сих пор подташнивает. А вас, милорд, ручки есть. И туалет собственный — в том же кабинете.

И, одержав решительную победу над собственным телом, я устремилась в общежитие. После наказания № 2 хотелось как следует помыться.

* * *

На мое счастье, в комнате никого не было. Захлопнув дверь, я скинула с себя одежду и пошла в нашу общую с Ксюхой душевую, совмещенную с туалетом. Жалобно пискнув, залезла под холодную воду. Я не хотела, чтобы теплая вода с пеной напомнили мне о том, как мы с Ником нежились сегодня утром в душе.

«Все кончено, все кончено…» — твердила я себе, гоня мысль о том, как прекрасно было проснуться на рассвете, чувствуя на своем боку тяжесть от его руки… слышать за спиной его сонное дыхание… повернуться и поцеловать своего мужчину в нос, улыбаясь ожидаемому, недовольному бормотанию…

— Еще дырку там себе не протерла?

Я вскрикнула и чуть не поскользнулась, отпрянув от стеклянной двери, за которой возник темный силуэт. Ник? Ник?! У меня в ванной?! Какого черта?

Рывком, он открыл дверь и уставился на меня — голую и мокрую — непроницаемым, пронзительным взглядом. Таким, что я непроизвольно прикрылась руками и вжалась в стенку.

— Долго бегать собиралась? — протянув руку, он выключил душ, достал со стены полотенце и раскрыл его для меня. Не дал мне в руки, а именно раскрыл, что, видимо, предполагало мою пассивную роль в процессе вытирания меня же после купания.

— Долго, — выдавила я, уже стуча зубами, но не сделала и шага вперед.

Он вздохнул, накинул полотенце мне на голову и сгреб в охапку. От такого обращения я совершенно растерялась и даже забыла, что следует сопротивляться.

Воспользовавшись моим шоковым состоянием, Ник поднял меня на руки и вынес из душевой в ванную. А потом и в комнату — как я поняла, когда он стянул с моей головы полотенце и закутал меня в него по плечи. В панике оглядевшись, я вздохнула с облегчением — додумался все — таки закрыть дверь.

— Говори, — приказал он, усадив меня на кровать.

Ага, может, еще сплясать? Я шмыгнула носом, отвернулась от него и уставилась в окно.

— Обиделась, значит… — утверждающе кивнув, он повернул мое лицо к себе за подбородок.

Надо же, какая прозорливость, капитан Очевидность…

Будто не зная, что еще сделать, он вдруг неловко притянул меня к себе и уткнул мою голову себе в грудь.

— Если я извинюсь, это поможет? — спустя пару минут пробормотал он мне в волосы.

Я уже знала, что прощу его. Черт, достаточно было пару раз вдохнуть этот запах, и я уже знала, что все прощу.

— А просто так извиниться нельзя? — для виду поворчала я. — Обязательно нужны гарантии, что «это поможет»?

— Можно, конечно… — он придвинул меня ближе, снимая с моего плеча полотенце. — Но все же хотелось бы гарантий.

Не выдержав, я подняла лицо, подставляясь для поцелуя…

Однако, поцелуй на этот раз длился недолго. Хватило буквально пары секунд, чтобы огонь вспыхнул с новой силой и меня буквально бросило к Нику — будто кто-то в спину толкнул.

Опрокинув его на спину, я налезла сверху… и поняла, что в этой позе мы с ним еще не были.

Что ж, воспользуемся ситуацией. Не успел он и охнуть, как я расстегнула его ширинку и дернула штаны вниз, вместе с боксерами.

— Извиняйся, — приподнявшись над воспрявшей к жизни эрекции, я скользнула по ней голым животом… и прижала к промежности.

Он быстро кивнул. Как-то… слишком быстро.

— Конечно, извиняюсь. Безоговорочно. Очень глубоко извиняюсь… — и схватив меня за бедра, насадил на себя.

Да, действительно глубоко.

И задвигался — мерно и сильно, крепко держа меня, обжигая черным, как ночь, взглядом.

— Ну что, любовь моя бестолковая? Принимаешь извинения?

Но я уже не могла отвечать, сосредоточившись на ощущениях. Низко нависая над ним, я оперлась руками о кровать за его головой и полностью отдалась подбрасывающим меня вверх сильным толчкам. В голове вдруг пронеслось, что как-то не очень я пользуюсь ситуацией, если даже в этой позе он меня трахает…

Меня вдруг прошибло потом, и я прокрутила в голове его слова назад.

— К-как ты меня назвал?..

Он был уже почти на пике… Я видела это в его глазах — по тому, как затуманились и высоко поднялись к векам его зрачки.

— Что? — поморгав, спросил он, явно не соображая, о чем я вообще говорю.