Непримиримые разногласия - Сандра Браун

знаю о последствиях. Черт возьми, я сам сажал людей в тюрьму за нарушение запретительного приказа.

— Кроме того, на слушании об опеке решение почти гарантированно вынесут в пользу Гилроев. Как преступника, тебя могут годами держать подальше от Джорджии. Поэтому, пожалуйста, пообещай мне, что ты будешь соблюдать условия.

— Насколько они плохи?

— До слушания ты не можешь приблизиться к Джорджии, Гилроям или их собственности ближе чем на сто ярдов. Никаких контактов вообще. Даже по телефону. Любая попытка будет считаться нарушением.

— Господи.

— Мне жаль. Я знаю, что это трудно. И слышать, как тебя называют «преступником»…

— К черту! — огрызнулся он. — Джо и суд могут называть меня, как угодно. А как насчет Джорджии? Что она подумает, когда я внезапно исчезну? Она подумает, что отец ее бросил. — Его грудь вздымалась и опускалась от волнения. — Веришь или нет, нравится это моим родственникам или нет, но моя маленькая девочка любит меня. Последнее, о чем мы говорили: сюрприз, который я приготовил ей у себя дома. А теперь… — он сердито взмахнул кулаком. — Я никогда не прощу Джо за это. Мне нужно идти.

Обойдя ее, он направился к двери.

— Куда? Что ты собираешься делать?

— Не знаю. Может, напьюсь.

В панике Холли схватила его за рукав и держала, даже когда он пытался стряхнуть ее руку.

— Я не позволю тебе уйти, когда ты в таком настроении.

— Лучше отпустила, Холли. Когда я в таком настроении, я склонен действовать.

— Если ты будешь действовать, то потеряешь Джорджию навсегда.

Он сбросил ее руку

— Забавно слышать это от тебя, — усмехнулся он. — Я бы уже получил опеку. Тебе просто нужно было сказать: «Вот ваша дочь, мистер Хант. Идите с миром» и стукнуть молотком. Но нет, тебе надо было высказать свои глубокие размышления, и потратить время на перечисление всех моих прегрешений.

Холли отпрянула от него. Она знала, что эти резкие слова были сказаны в гневе и крайнем разочаровании, но это не делало их менее обидными. Или менее правдивыми. Они расширяли пропасть между ними, которую уже создали обстоятельства.

Кроуфорд пошевелился первым. Он резко повернул тяжелую дверную ручку, рывком распахнул дверь и вышел.

***

— Они были вместе сегодня вечером. Наедине.

— Кто?

Пэт Коннор кивнул в знак приветствия другому полицейскому, когда тот проходил мимо, неся пакет с чем-то. Как только полицейский оказался вне пределов слышимости, он прошептал в одноразовый телефон:

— Судья и Кроуфорд встретились. Они пробыли в ее личном кабинете более получаса. Он вышел с таким видом, будто мог либо трахнуть, либо убить кого-нибудь. Не обязательно в таком порядке.

Пэт подумал, что это был довольно умный оборот речи, но на другом конце провода не рассмеялись.

— Когда это было?

— Только что. Он практически бегом спустился на первый этаж и вышел из здания. Я последовал за ним и смотрел, как он уезжает.

— Где судья? — спросили Пэта.

— Все еще в своем кабинете.

— Возможно, они обсуждали расследование.

— Один на один? Нил Лестер здесь. Как и Ньюджент. Почему бы и им не присутствовать на обсуждении? И кое-что еще.

— Ну?

— Сегодня утром после пресс-конференции он утащил ее для приватного разговора. — Пэт рассказал все, что видел и подслушал, опустив часть о том, как он чуть не напортачил, когда Кроуфорд Хант его заметил. — Сказал мне, чтобы я никому не позволял им мешать. Но появился Нил Лестер, и это положило конец их разговору.

Прошло несколько мгновений, затем у Пэта спросили:

— Он заметил, что ты его видел?

— Сегодня вечером, ты имеешь в виду? Да, когда он вылетел из кабинета судьи, мы встретились взглядами. Он кивнул головой, типа «как дела?», но ничего не сказал. — Пэт подождал и, когда ничего не последовало, спросил: — Что ты хочешь, чтобы я сделал сейчас?

— Проследи, чтобы Нил Лестер узнал об их встрече. Упомяни об этом ему мимоходом, но подчеркни, что Хант был зол, когда уходил от нее.

— Я не знаю, — промямлил Пэт. — Не хочу слишком сильно привлекать к себе внимание.

Смешок мужчины был зловещим.

— Слишком поздно беспокоиться об этом.

 

Глава 19

Кроуфорд не держал спиртного в доме. После смерти Бет он начал выпивать, чтобы притупить боль. Это не помогало, поэтому он стал пить еще больше. Получение штрафа за вождение в нетрезвом виде стало тревожным сигналом. Он понял, как быстро становится похож на Конрада, а этого он хотел меньше всего. Теперь, когда ему хотелось выпить, он ходил в бар и ограничивался одним дринком.

Он сидел в баре популярного питейного заведения, медленно потягивая неразбавленный бурбон, не обращая внимания на шум вокруг: грохот полдюжины телевизоров, настроенных на один и тот же бейсбольный матч, стук бильярдных шаров, гул разговоров и заунывную музыку в стиле кантри, льющуюся из стерео системы.

Если бы его мобильный телефон не был включен на вибрацию, он бы пропустил звонок. Он заколебался, но только на полсекунды, прежде чем вежливо ответил:

— Привет, Нил. В чем дело?

— Ты ублюдок!

— Прости?

— Это был ты?

— Что-то не так? У тебя такой взвинченный голос.

— Ты слил его имя в СМИ?

— Чье имя?

— Это передавали в десятичасовых новостях: «Новое лицо в деле о стрельбе в здании суда — Чак Оттерман».

Кроуфорд не мог не улыбнуться, слыша огорчение Нила. Он подал знак бармену переключить один из телевизоров на новостной канал. На экране был репортер перед зданием суда округа Прентисс. Звук был приглушен, но Кроуфорд мог догадаться, что он говорил, потому что он практически скормил эту новость парню с ложечки.

Из-за неуклюжего подхода Нила к расследованию и его преклонение перед Оттерманом, Кроуфорд почувствовать, что необходима встряска. Используя одноразовый телефон, который всегда держал в бардачке внедорожника, он сделал анонимный звонок на горячую линию и попросил поговорить с репортером.

Кроуфорд строго придерживался фактов, и не ответил ни на один из вопросов, заданных ему репортером, который к тому времени практически ссал кипятком от радости. Кроуфорд же изображал нервозность из-за утечки информации, надеясь, что эта тактика подогреет аппетит репортера и обеспечит более глубокое расследование. Его тактика, очевидно, сработала.

Нил все еще разглагольствовал:

— Ты был этим «неназванным источником». Я точно знаю.

— Они не стали бы передавать анонимную информацию, не получив