Браслеты нэшу. Книга I - Ира Галина

он развернул своего коня и поехал на встречу Сцо-Йат-Толло, ибо именно она правила лошадью. Что-то или кто-то ещё был перекинут через её коня…

Асми и Зонтол не преминули последовать его примеру…

Маг спешился на землю и помог девушке сойти с коня.

— Во имя Нидо! Сцо! Что произошло? И кто это?

Воины тем временем переложили бесчувственное тело с коня на спешно расстеленные на земле походные одеяла. Человек еле-еле дышал, но по всему было видно, что час его смерти неумолимо приближался. Саринцы склонились над старейшиной.

— Вы меня слышите? Генниссен, что произошло?

Ответа не последовало. Вся в слезах, Сцо-Йат-Толло подошла к воинам и села возле старца. Она нежно погладила его седые волосы.

— Я не успела… Они набросились на него как голодные звери…

Слёзы текли по её щекам. Говорила она бессвязно, ничего нельзя было понять из её слов. Махиф решил кардинальным образом изменить эту ситуацию, а именно, привести её в чувства и выяснить, наконец, что произошло, пока им кто-нибудь не помешал. Он поднял отнюдь не маленькую Сцо над землёй и хорошенько встряхнул. Надо признать, это возымело своё действие. Девушка перестала плакать.

— Благодарю. Я успокоилась. Думаю, можно поставить меня на землю… Просто всё было так ужасно.

Она с благодарностью приняла протянутый Асми платок и вытерла им мокрое от слёз лицо. И начала свой рассказ.

— Минут через сорок после того, как вы уехали, — заметив недоумённые взгляды, она пояснила. — Я специально встала пораньше, чтобы проводить вас. Так вот, минут через сорок после вашего отъезда к нам ворвались солдаты. Генниссен сразу заподозрил неладное и велел мне спрятаться. Я слышала, как солдаты сказали, что мы обвиняемся в неповиновении закону и пособничеству преступнику. Генниссен сказал им, что меня нет дома, солдаты поискали меня немного, но потом оставили поиски и увели Генниссена куда-то. Я немного выждала, а затем выбралась из своего укрытия. Когда я очутилась на улице, то сразу услышала шум, идущий с главной площади. Осторожно я направилась в его сторону. Добравшись до площади, мне удалось спрятаться в тени какого-то здания, где меня никто не заметил. Там творилось что-то невообразимое. Люди кричали все сразу. Но одному из них всегда удавалось перекричать других… Это был староста Дегоут. Я не разобрала, что именно он говорил людям, но вскоре все стали поддерживать его криками. Затем… они вывели старейшину…

Девушка тяжело сглотнула. Зонтол достал из седельной сумки флягу с водой и дал ей отпить.

— Мне трудно заново переживать это…

— Мы понимаем тебя. Но, прошу, продолжай.

— Да, конечно. Я не знаю, насколько мне удалось оторваться от своих преследователей… — и она продолжила. — У меня гудела голова от шума толпы. Поэтому, когда староста в очередной раз что-то прокричал, я не поняла, что именно. Люди не сразу поддержали его. Но через мгновение они снова что-то закричали в ответ и… стали забрасывать старейшину камнями…

— О, боги! — в один голос воскликнули саринцы.

Они и представить себе не могли, как можно решиться на такой жестокий, варварский поступок. Люди в очередной раз удивили их. И вновь не самым лучшим образом. На какой-то момент у них появилось сомнение, а стоит ли помогать людям, заслуживают ли они помощь. Но тут же отбросили эту опасную мысль.

Инсэль сидел в стороне и беззвучно шевелил губами, как будто бы проговаривая какое-то своё заклинание. Почему-то у саринцев промелькнула мысль, что бедному юноше пришлось пройти и через такой кошмар. Тем временем Сцо-Йат-Толло продолжила свой рассказ.

— Не помню, как я очутилась возле конюшен. Я вскочила на Свелто, он самый быстрый и сильный конь во всём Тале, и понеслась на площадь… Я надеялась, что успею… Что будет ещё не слишком поздно… Даже не знаю, как мне удалось прорваться через толпу к Генниссену…

Девушка закрыла глаза, переводя дыхание.

— Он уже падал на землю, когда Свелто поравнялся с ним. Мне удалось подхватить старейшину и втянуть его на седло. Наверное, весь этот ужас и страх перед толпой придали мне сил… Я слышала, как кричал и ругался староста, и страх перед расправой ещё сильней подстёгивал меня. Я направила коня в ту сторону, в которую, как мне показалось, уехали вы. По дороге я несколько раз оборачивалась, и всякий раз я видела за спиной погоню. Тогда я заставила Свелто скакать во весь опор, и чуть было не загнала его насмерть. Но это дало свои результаты. Когда я в последний раз обернулась, то уже никого не увидела… Потом я встретила вас…

Преследователи не появились и через час, когда скончался старейшина. Может быть, они сбились со следа. Может быть, решили не продолжать дальнейшее преследование. Тем не менее, это дало путешественникам возможность достойно проводить Генниссена в последний путь. По людскому обычаю его похоронили в земле. Воины вырыли могилу, завернули тело Генниссена в одеяло и предали его земле. Маг провёл что-то вроде прощальной церемонии.

Простившись со старейшиной, путешественники снова двинулись в путь. Только теперь к ним присоединилась и Сцо-Йат-Толло на своём коне. Возвращаться ей было некуда, поэтому она также решила поехать в Свенск. Возможно, там она сможет найти приют…

Сцо хотела обернуться в последний раз на Тал, который в течение трёх лет был ей хорошим домом, но передумала. И не потому, что он уже давно скрылся за горизонтом. Просто теперь он уже не был тем местом, в которое она приехала несколько лет назад. Люди, которые так хорошо приняли её, которые так хорошо к ней относились и всегда спешили на помощь, их больше не было. Теперь это были злобные существа, жаждущие её смерти. Единственный человек, который до самого конца был на её стороне, умер и похоронен. И Сцо поклялась себе, что когда-нибудь отомстит за его смерть…

Сцо-Йат-Толло хотела обернуться, но так и не обернулась. Но если бы она всё же сделала это, то наверняка заметила бы одинокого всадника. Он стоял в стороне и наблюдал за ними всё это время, видел, как они предали земле тело старейшины. Он выждал немного после того, как они скрылись за горизонтом, и потом, не спеша, поехал следом за ними…

Эльфы

В то время как почти весь Кайдис оделся в зелёные одежды, эльфийское королевство по обыкновению своему окрасилось не только в зелёный, но и во все оттенки синего. И теперь Тау смотрел на всё это буйство красок впереди себя, и ему было немного не по себе, как только он представлял,