Умри сегодня - Питер Джеймс

Мне это помогает. Помогает. Мне помогает.

Нет, очень жарко!

Он толкнул дверь, которую специально не закрывал до конца, но та вновь не поддалась. Ну и ну. Рой саданул по ней плечом, вылетел наружу, промчал через раздевалку и прыгнул в бассейн.

Увидел рядом Бруно – тот, словно рыба, попавшая в родную стихию, мастерски повернул у бортика и мощно поплыл к дальнему концу.

Грейс хлебнул хлорированной воды, закашлялся. К тому времени, как он пришел в себя и созрел для плавания, Бруно вновь стрелой промчал мимо. Однако Рой уже погрузился в размышления и ничего не заметил.

У любого убийцы есть мотив.

Корин Беллинг был психопатом.

У Сеймура Дарлинга больная жена. Он считал, что Лорна Беллинг обманом выманила у него деньги, предназначенные на подарок жене. Могло ли это послужить мотивом?

Кипп Браун – темная лошадка. Какой мотив у него?

Самоубийство? Не исключено. Однако Лорна Беллинг никогда не проявляла суицидальных наклонностей.

Что же в этой каше Рой упускает?

Что-то ведь есть.

Шестое чувство твердило – ты чего-то не замечаешь.

Очевидного.

Оно перед носом, а ты не видишь.

Когда расследование заходило в тупик, Рой всегда вспоминал слова Артура Конан Дойла, вложенные в уста Шерлока Холмса: «Если исключить невозможное, то оставшееся, сколь бы невероятным оно ни казалось, и будет правдой».

Правда – мысленно отметил Грейс. И еще – невероятное.

Бруно в очередной раз сделал разворот возле Роя и с мрачной решимостью поплыл прочь – словно за мальчиком демоны гнались.

Лорна Беллинг. Какой демон убил тебя? Близкий мужчина или твой личный, внутренний демон?

Понедельник, 25 апреля

Электрические кованые ворота поползли в сторону. Как только они открылись достаточно для проезда машины, Кипп Браун нетерпеливо нажал на педаль газа, матово-черный «Порше 911» взревел, рванул вперед и влился в плотный поток утреннего транспорта на Дайк-Роуд-авеню.

Между белым фургоном и паршивеньким «Хёнде» был просвет. Как только нос «Порше» поравнялся с «Хёнде», его водитель прибавил скорость и закрыл просвет.

– Мудак! – выпалил Браун, тоже поддал газу и резко вильнул влево, вынудив «Хёнде» затормозить.

Возмущенный водитель нажал на клаксон. Дорогущие «Порше» не любили многие, но никому не хотелось столкнуться с такой машиной и потом всю оставшуюся жизнь платить грабительские страховые взносы.

– Папа! – укоризненно воскликнул неженка Мунго, сын Брауна.

Водитель «Хёнде» вновь сердито посигналил, и Браун ответил неприличным жестом, поднеся пальцы к стеклу.

– Что? – вызывающе откликнулся он.

– Опасно же, мы могли врезаться.

Кипп взъерошил темно-каштановые волосы сына, тот отпрянул.

– Знаешь, дружок, жизнь вообще штука опасная. Никто живым не выбирается.

– Да, но мы могли погибнуть прямо сейчас.

– Нас что, грохнула бы паршивая тачка, которая ползет со скоростью десять миль в час? Слабо верится.

– Ты водишь, как ненормальный.

– Так ты, может, пешком в школу пойдешь? Не вопрос. Остановить машину?

– Ё-моё!

– «Ё-моё»? Что за выражения? Ты из какой подворотни? Вас этому в Брайтонском колледже учат?

– Знаешь, пап, ты – идиот.

– Да ну?

– Ну да. Я из-за тебя опять на занятия опоздаю.

– Не подрежь я того олуха, мы опоздали бы еще больше.

Мунго ничего не ответил, уткнулся в телефон и стал яростно тыкать в клавиши. Отец скосил глаза вниз, увидел открытую программу «Снэпчат», слова «хамство на дорогах» и сердитый смайлик. Тут зазвонил телефон самого Брауна – его секретарь.

– Да, Чарли? – ответил Кипп по громкой связи.

– Когда вы приедете? – спросила помощница.

– Когда местный совет Брайтон-энд-Хоув перестанет ремонтировать все городские дороги одновременно! Завтра. Или, судя по нашей скорости, послезавтра. В чем дело?

– Позвонил Джей Аллан. Сказал, что другой финансовый консультант предлагает ему ставку по ипотечному кредиту на семьдесят пять сотых процента ниже, чем наша, с фиксацией на пять лет.

– Что за консультант?

– Аллан не хотел распространяться, но я выудила у него имя. Скерритс.

– Чертов Скерритс! Обходит нас в третий раз за неделю.

– Аллан спрашивает, не понизим ли мы ставку.

– Напомни стоимость дома.

– Два с половиной миллиона.

– Пошли Аллана к черту. – Браун нажал отбой.

Сын осуждающе посмотрел на отца. Тот ответил уничтожающим взглядом.

– Чего тебе?!

Мунго пожал плечами и продолжил печатать на телефоне.

* * *

Полчаса спустя Кипп Браун, который обсуждал по телефону очередной ипотечный кредит, затормозил перед величественным неоготическим входом в школу. Занятия начались двадцать минут назад. Мунго глянул на отца, покачал головой и, схватив рюкзак с заднего сиденья, побежал в арку.

Браун одновременно отъезжал от школы, орал по телефону на кретина из банка и доставал пачку сигарет (сын не одобрял курения отца, двое других детей и жена – тоже, но сейчас ему позарез нужно было покурить) – и тут в зеркале заднего вида вспыхнул синий проблесковый маячок полицейской машины. Браун прижался к обочине, пропуская машину, однако та сбросила скорость, дважды мигнула ему фарами и коротко взвыла сиреной.

Он остановился, оборвал разговор на полуслове и опустил стекло. Подошел сотрудник дорожной полиции, на ходу поправляя головной убор.

– Я говорил по громкой связи, – заявил Браун.

Светловолосый полицейский лет тридцати с лишним заглянул в салон, приблизил лицо к Брауну – чуть ли не нос к носу, принюхался.

– И я не пил. У меня нет привычки в пьяном виде отвозить сына в школу. Всё, господа?

– Это ваша машина, сэр? – вежливо спросил полицейский.

– Нет, она принадлежит Барту Симпсону[14], а я – его водитель. Барт сидит сзади. – Браун широко улыбнулся стражу порядка.

– Ясно.

Полицейский без тени улыбки отошел к капоту «Порше», поговорил по рации и вернулся к водительской двери.

– Откуда вы едете, сэр?

– Что происходит? Я опаздываю на работу.