Антирусская красная смута - Владимир Михайлович Лавров

с многожён-ством, он потерпел бы поражение. Но он был лидером, он принял разумное и твёрдое решение, надавил: кто не придёт креститься в Днепре, тот будет для меня врагом. Это прозвучало, это есть в древнейшей сохранившейся летописи «Повесть временных лет». В результате - он великий глава государства и святой.

Великая, неизвестная и оболганная.

К столетию Первой мировой войны

Лавров: В советское время мы проходили, что Первая мировая война - империалистическая, несправедливая, потом началось постепенное открытие для себя этой войны. Открытие, что было всё вовсе не так, как мы изучали в советской школе, в ВУЗе.

Если говорить о том, как её называть, то тогда называли Великой, иногда Отечественной, всё это было. И сейчас, уже знакомясь с документами, уже имея возможность сказать правду, понимаешь, что Россия спасла Европу, а может быть и не только Европу, приняв на себя основной удар немецких агрессоров.

Здесь очень важно понимать, что Германия образовалась позже других крупных стран. Образовалась она в результате военных действий, в результате военной победы Пруссии, и это заложило какой-то код, уверенность, что крупные проблемы можно решать агрессией, насилием, вооружённым путём. Германия пыталась добиться своего, захватить колонии и рынки, пробиться в ряд самых могущественных стран с помощью силы, но на пути встала Россия. Наша страна удар приняла, остановила агрессора, причём не просто остановила, а в 1914 году спасла Францию, ведь Франция потерпела военное поражение. Немецкие войска стояли перед незащищённым Парижем, откуда уже бежало французское правительство.

Почему у немцев родилась эта идея блицкрига? Дело в том, что Германия вместе с союзниками, с Австро-Венгрией, намного уступала России с союзниками - с Францией, Великобританией; уступала в экономике, в финансах, в сырьевых запасах и людских ресурсах, многократно уступала. То есть если война затянется, то германские агрессоры обязательно проигрывают. И отсюда идея блицкрига.

Немецкие генералы понимали: длительную войну проигрываем. И даже срок просчитан: России с её огромными просторами нужно примерно два месяца, чтобы мобилизовать армию. Вот это время, два месяца нужны Германии, чтобы разгромить Францию. То есть немецкие генералы просчитывали, что на два фронта воевать не могут. С запада у Германии была Франция, с востока - Россия, нужно было кого-то уничтожить молниеносно. Два месяца после нападения на Россию немцы не планировали активных действий на востоке, два месяца Россия мобилизуется, и за два месяца надо разгромить Францию. И они её разгромили!

Но тут Франция буквально взмолилась о спасении Парижа. И Император Николай II пошёл на шаг, который не следовало делать по общепринятой военной теории: нельзя наступать, не отмобилизовав войска. Но стали спасать Париж, Францию от оккупации, перешли совершенно неожиданно для немцев в наступление в 1914 году, поначалу в успешное наступление, на чужой территории. И немцам пришлось перебросить на восток войска из-под Парижа. Париж русские спасли, Францию спасли, но мы оказались лицом к лицу с отмобилизованной вражеской армией, а у нас мобилизация не завершена. И начались сложности: серьёзные потери, отступление. Но Уже 1914-й год мы заканчивали тем, что блицкриг против Франции провалился.

И тут немецкие генералы думают дальше: раз провалился блицкриг против Франции, а длительную войну Германия вести не может, значит, необходим блицкриг против России. Ставится задача - в 1915 году разгромить (путём опять же блицкрига) Россию. Происходит немецкое наступление на Восточном фронте. И ситуация сложилась настолько тягостная, что главнокомандующий Великий князь Николай Николаевич был деморализован, даже плакал, поставив перед Императором вопрос о своей отставке. Тогда все переживали как это так, мы отступаем? Хотя это были дальние рубежи

И в августе 1915 года Император Николай II принимает решение возглавить армию. Это было исключительно ответственное, очень непростое решение. Министры высказались против, прямо говорили Императору: «Мы против». Против была и вдовствующая императрица Мария Фёдоровна, мать Николая II. Они приводили два серьёзных довода: первый заключался в том, что, если главнокомандующим становится сам Император, то любая неудача - кто виноват? Император! Второе, о чём говорили, выступая против, заключалось в том, что, а вдруг опять какие-нибудь революционные события? Ставка Верховного главнокомандующего не в столице, Ставка в Могилеве. Если что-то происходит, - главы государства в Петрограде нет. Так, кстати, и произойдёт. То есть имелись весьма серьёзные доводы против того, чтобы Николай II принял на себя командование.

Но, с другой стороны, а кем заменить Великого князя Николая Николаевича? Какого-то выдающегося полководца, каким являлся, скажем, Кутузов в 1812 году, не было. И подобного Барклаю-де-Толли не было. Кого вместо Великого князя, вместо Романова? Очень деликатная ситуация. А в массовом сознании, особенно рядовых солдат, да и офицеров, было: кому как не Царю возглавить армию? Поэтому получалось, что Царю нужно взять на себя эту ответственность. И он её взял.

Император Николай II не был великим полководцем, и по званию он был полковником. Непосредственное каждодневное руководство он доверил генералу Алексееву, который возглавил Штаб при Верховном главнокомандующем. Но Николай II успокоил и сплотил генералов, которые y$e стали поддаваться панике, внёс уверенность в победу. И наступление немцев удалось остановить!

Осенью 1915-го года немцы были остановлены на дальни* рубежах. Ни у Петрограда немцев не было, ни у Москвы, ни к Царицыну - будущему Сталинграду - немцев не пустили, ни к Кавказу, ни к Минску и Киеву. То есть очень дальниерубежи. И для людей, способных мыслить стратегически или-можно сказать, исторически, стало ясно в конце 1915 года что войну мы выиграли! Оставался вопрос, когда она закончится

и какой ценой? Блицкриг опять провалился: в 1914-ом оду против Франции, а в 1915-ом против России; и Германия ^печена, но это понимали далеко не все.

Собеседник: Можно я немножечко возражу? Попробуем взглянуть на события с нашей точки зрения, когда мы знаем то, что произошло. Во-первых, мы знаем, что Англия и франция охотно Россию бросили, когда грянула революция. То есть, мне кажется, что удачная попытка спасти Францию _ это некий донкихотский шаг.

Второе, мы знаем то, что в результате произошла революция, но если бы Германия разгромила Францию, как показывает опыт Второй мировой войны, Великой Отечественной, Россия один на один со всей Европой выстояла. Причём, начиная с гораздо худших начальных условий: разгромлен высший командный состав, офицерский корпус, промышленность не на том уровне, на каком была в царской империи, и так далее.

Я могу это проиллюстрировать таким образом: известно, что в 1910 или 1912 году была принята большая военно-морская программа. Она была рассчитана на 20 лет, где-то