Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс

«Кошерный порядок», или «кошерное очищение» на Пасху – это тщательное мытье тарелок, кастрюль, сковородок, всей фарфоровой и стеклянной посуды, полок, кухонной утвари, мебели и полов очень горячей водой, с тем, чтобы полностью очистить их от любых следов хамеца. Некоторые ортодоксальные иудеи даже приносят тарелки в микву и устраивают им ритуальное «купание». После кошерного очищения все очищенные предметы тщательно заворачивают в полиэтилен, чтобы до наступления праздника на них не попало ни крошки хамеца.

– Готовиться к Пасхе и Седеру очень тяжело, – продолжала Ахава. – В прошлом году перед праздником я видела, как одна женщина в панике металась по продуктовому магазину. Все мы перед Пасхой немного сходим с ума.

Мне было уже не смешно. Все это слишком напоминало Рождество. Я понимала, что должна найти какой-то выход – и быстро.

– Но ведь указания очистить весь дом от хамеца нет в Торе? – спросила я с надеждой. – Это ведь раввинистическое предание, а не часть закона.

(В конце концов, я обещала прожить год по Библии, а не по Талмуду!)

В ответ Ахава прислала мне ссылку на Исх 13:6–10:

С Библией не поспоришь.

Что ж, для начала я прошлась пылесосом по полам во всех комнатах, где могли оказаться хлебные крошки. По зрелом размышлении, это оказались все комнаты, даже ванная и туалет (можно я не буду объяснять, почему?) Затем вымыла пол на кухне и тщательно протерла с горячей водой все поверхности. Но, когда настало время выкинуть в огромный мусорный бак все готовые блюда, весь хлеб, муку, рис, макароны, какие у нас были, я поняла, что просто не могу. Не в том мы финансовом положении, чтобы отправлять на помойку половину своих кухонных запасов – особенно учитывая, что живет по-библейски только один из нас. Вместо этого я все рассортировала, разделила полки шкафов, ящики стола и полки в холодильнике на «кошерные» и «некошерные» и наклеила желтые стикеры с надписями и строгими предостережениями не смешивать одно с другим, под угрозой «изгнания» нарушителя из дома.

Как оказалось, не я первая до такого додумалась. Хоть раввинистическая традиция и запрещает иудеям держать в доме хамец во время Пасхи, на случай, если финансовое положение или логистика не позволяют совсем от него избавиться, раввины придумали церемонию его «отчуждения» на время праздников. Это делается так: семья дает раввину разрешение на время Пасхи продать их хамец нееврею. В конце праздников сделка объявляется недействительной, и хамец (скорее всего, не покидавший своего законного места) возвращается к прежним владельцам.

Да, это выглядит сущим жульничеством. Но, по крайней мере, я честно старалась. Так что, пожав руку Дэну, я шагнула вперед и произнесла традиционную клятву: «Если осталось в доме что-либо квасное, чего я не видела и не смогла убрать, да будет оно как ничто, как пыль земная».

Подготовив таким образом дом в субботу, в воскресенье я отправилась в Чаттанугу (от нас сорок пять минут пути) на поиски кошерной еды для Седера. Я решила не только убрать из дому хамец, но и соблюсти все ветхозаветные пищевые ограничения и есть только то, что у иудеев считается чистым. Это значило, среди прочего: никакой свинины, никаких морепродуктов, никакого смешения мяса и молока, никакого вина или продуктов виноградного сока, приготовленных неиудеями, а также никакого мяса, кроме мяса животных, забитых и приготовленных согласно библейскому закону.

Если верить интернет-сайту иудейского центра «Хабад» в Чаттануге, лучшую кошерную еду в этом городе следовало искать в «Пабликс» на Ист-Брейнер-роуд; туда я и отправилась под проливным дождем, от души надеясь, что ко времени, когда мне придется переселиться в «красный шатер», непогода утихнет. В самом деле, в «Пабликсе» я нашла кошерный мед, морскую соль, виноградный сок, а также масло парев («парев» означает продукт, не содержащий мясных или молочных элементов, который можно есть вместе с мясом), кошерный шоколад и целую полку разнообразной мацы.

Маца (пресный хлеб) продается большими плоскими лепешками, напоминающими огромные соленые крекеры. «Пабликс» предлагал традиционную мацу, цельнозерновую и мацу с яйцом: на всякий случай я набрала по две упаковки каждого сорта. Нашла даже пасхальные салфетки с картинками, изображающими десять казней египетских: можно вытирать губы стаями саранчи или полчищами жаб – и вспоминать освобождение израильтян из Египта. За какие-то полчаса я разделалась с большей частью своего списка. Эшет хайиль!

Но как же быть с мясом?

Честно говоря, в мясном отделе мне никогда не удается выбрать кусочек получше – уж очень я стесняюсь мясников. Кажется, это связано с нежеланием беспокоить людей попусту, а оно, в свою очередь, связано с заниженной самооценкой, ну а низкая самооценка, должно быть, связана с каким-нибудь подавленным воспоминанием из детства или еще с чем-нибудь этаким.

То, что мясо должно быть кошерным, усложняло мне задачу. Иудеям разрешено употреблять в пищу только животных, жующих жвачку и с раздвоенными копытами: это условие исключает свиней, кроликов и еще массу зверей, которых и так никто в здравом уме есть не будет, но, по счастью, включает коров и овец. Домашняя птица, например, куры или индейки, разрешаются, дичь запрещена. Обычные форматы мяса на продажу – вырезка, стейк-портерхаус, стейк на косточке, филе-миньон – считаются некошерными, поскольку Тора запрещает иудеям есть мясо с задних ног животного, в память о библейской истории, когда Иаков боролся с Богом и охромел (Быт 32:32). Кошерное животное должно быть забито согласно библейским правилам, дарующим ему максимально быструю и безболезненную смерть. Из туши необходимо удалить всю кровь (Лев 7:26), а также срезать весь жир (Лев 7:24).

Для начала мне предстояло решить, какое мясо поставить на пасхальный стол. Сперва посмотрю, какие есть варианты, подумала я. Первое, что пришло мне в голову – запечь баранью ногу; но это обычная ошибка новичка. Иудеи стараются не подавать на пасхальную трапезу жареное мясо, особенно баранину, не желая, чтобы гости думали, что едят пасхальное жертвоприношение – ягненка, традиционно закалываемого и съедаемого в канун Пасхи вплоть до разрушения Второго Храма в 70 г. н. э.

Я долго бродила по мясному отделу, высматривая надпись «КОШЕРНОЕ» или хотя бы символ OU («союза ортодоксов»), который уже научилась узнавать. Но безуспешно. Наконец, набравшись храбрости, позвонила в колокольчик на прилавке, чтобы спросить у мясника.