Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс

Нам с Тиффани хватило двух бокалов вина, а Дэн и Крис выпили все четыре. Пожалуй, это было одно из лучших застолий за все время проекта. И в конце вечера, когда Крис, Тиффани и Эрли уже направлялись к дверям, я вспомнила, что надо крикнуть им вслед:

– Лешана хаба бе Ерушалаим! На будущий год в Иерусалиме!

Месячные начались у меня три дня спустя, в Страстную пятницу. Дэн смотрел по телевизору «Вселенную», когда я вышла из ванной и объявила:

– Милый, настало время переселяться в палатку!

Еще неделю назад Дэн сам достал красно-бежевую палатку с чердака, где она мирно почивала последние семь лет, надул и подыскал для нее подходящее местечко во дворе. А в тот же день чуть раньше, когда я все утро негодовала из-за того, что кто-то поспорил со мной в интернете – мягко предположил, что, возможно, палатка мне скоро понадобится.

Апрельская погода в Восточном Теннесси бывает двух видов: либо солнечно, ветрено и температура на улице не выше двадцати по Цельсию, либо ураган. По счастью, прогноз погоды на Пасху обещал легкую облачность, ветер и под двадцать градусов тепла. Первые три дня месячных я собиралась провести в палатке, дабы полностью соблюсти требования нидды, а заодно воздать должное «красному шатру». Оставшиеся девять дней своей «нечистоты» планировала жить в гостевой комнате, пользоваться гостевой ванной и туалетом (Лев 15:28) и следить за тем, чтобы вся моя одежда и постельное белье стирались отдельно (ст. 20–23).

Чтобы не сидеть ни на чем таком, что потом придется очищать (ст. 20), я предполагала повсюду носить с собой подушечку-думку с эмблемой «Золотых орлов», футбольной команды Старшей школы округа Реа, и садиться на нее. На двенадцать дней мне будут запрещены любые прикосновения к мужчинам: не пожимать руки, не обнимать, не хлопать по спине, даже не передавать соль (ст. 19). Разумеется, никакого секса с мужем. В церковь ходить можно, но от участия в ритуалах, например от причастия, придется воздержаться, пока я не стану снова ритуально чиста (ст. 28–30).

Так что после обеда мы поставили палатку, вынесли надувной матрас, спальный мешок, добавили к ним кемпинговую лампу, мобильник и рацию. Последнее – чтобы успокоить маму, нерушимо убежденную, что палатка во дворе каким-то волшебным образом привлечет к нашему дому насильников со всей округи. Я долго спорила с мамой и убеждала, что это лишнее – но, признаюсь вам, в первую ночь, когда лампа помигивала, а за стенами палатки завывал ветер, потянулась за рацией и крепко сжала в руке. Просто чтобы помнить, что она здесь.

Чуть раньше в тот же день мы отправились поужинать с мамой, папой, а также сестрой Амандой и ее мужем Тимом, приехавшими в Дейтон на выходные. Обычный ужин у Хелдов: чизбургеры, чипсы, домашний салат – капуста, морковь и лук под майонезом – и богословские дискуссии за столом, а на десерт – любимое мамино мороженое. Кошерной еды на столе не было, так что, пока все прочие набивали себе животы, мне приходилось довольствоваться остатками мацы. На мне по-прежнему были пейзанская юбка и вязаный берет, и бедняга Тим краснел всякий раз, видя, как я подкладываю под себя подушечку. Самый свободомыслящий человек в семье вдруг превратился в ультрафундаменталиста, и никто толком не понимал, как к этому относиться.

Очень странно не прикасаться к собственному мужу. До того я не замечала или, быть может, не ценила важности прикосновений, быстрых молчаливых жестов любви и поддержки: сжать руку, положить голову на плечо, почесать спинку, «дать пять». Прикосновения образуют между людьми мощную связь, и, лишившись их, начинаешь ощущать себя в изоляции. Мы то и дело забывали об этом правиле, соприкасались плечами или тянули друг к другу руки, но тут же кто-нибудь вскрикивал: «Нельзя!» – и мы отшатывались друг от друга, словно в тюремной сцене в ситкоме «Задержка в развитии».

Когда настало время ложиться спать, я прошествовала через двор с подушкой в одной руке и фонарем в другой и залезла в палатку. Рацию мы с Дэном проверяли несколько раз, но не думаю, что она была так уж необходима: окно в спальне он оставил приоткрытым и, очевидно, слышал все, что происходило снаружи. Во всяком случае, когда около полуночи что-то попало мне в нос, и я чихнула, из рации донеслось:

– Будь здорова!

И мне сразу стало намного легче.

Не то чтобы я чего-то боялась, просто… просто было непривычно. Я настороженно прислушивалась к каждому шороху в кустах, и безобидные бездомные кошки и белки в моем воображении превращались в пум и бешеных койотов. В какой-то момент замигал сенсор движения, и я испугалась самого худшего. Размышления о том, на каком расстоянии способен привлечь медведей запах крови, тоже не радовали.

Жить в палатке во время месячных – то еще удовольствие. В списке того-чего-не-хочется-делать-в-эти-дни туризм, пожалуй, идет сразу после йоги и катания на водных лыжах. Что может быть хуже, чем спать на земле на тощем, наполовину сдувшемся матрасе? Только спать на земле на тощем, наполовину сдувшемся матрасе, когда тебя мучают судороги… или головная боль… или не в меру разыгрывается воображение. И именно тогда, когда наконец удалось задремать, полночный поезд, проходящий через Дейтон, будит меня и заставляет подскочить пронзительным гудком!

Поезд, ночные шорохи, мигание уличного фонаря… в общем, поспать мне удалось часа три, не больше. А гормоны, бурное воображение и изжога от мацы наградили кошмарами, которые вспоминаю до сих пор.

Дневник Дэна

23 апреля 2011

Рейчел повсюду таскает с собой подушку, и это как-то неловко. Конечно, так удобнее, чем ритуально очищать любой стул, на который она сядет, но все равно странно как-то.

Всем взрослым людям известно, что у женщин в определенном возрасте бывают месячные. Это нормально. Это совершенно обычное дело. Но как-то странно и неприятно, когда об этом знают все вокруг. Почему? Не знаю… и, честно говоря, не хочу больше об этом думать.

Да, и на случай, если подушку не все заметят, во дворе у нас теперь стоит красная палатка. Так что все, кто знаком с проектом Рейчел, наверняка уже поняли, что к чему.

Что ж, этот месяц принес мне кое-что новое. Впервые:

1. Мы отпраздновали иудейскую Пасху.

2. Сходили на службу в Пепельную среду.