Как я год жила по Библии - Рейчел Хелд Эванс

– Скажите, у вас есть кошерное мясо? – робко поинтересовалась я, когда из-за раздвижных дверей показался крепкий хмурый мужчина в белом переднике.

– Конечно, есть! – ответил он и ткнул пальцем в отдел замороженного мяса. – Вон там!

– А-а… Вы хотите сказать, свежего нет?

– Здесь точно нет, – ответил он, усмехнувшись так, что я ощутила себя безнадежной дурой.

«Да где же, черт возьми, покупают мясо евреи в городе Чаттануга?!» – хотелось воскликнуть мне. Но я ведь уже упоминала, что стесняюсь мясников.

Итак, я поплелась в отдел замороженного мяса и там чуть не околела от холода, разыскивая что-нибудь кошерное. Минут через пятнадцать наконец нашла: «Котлеты из курицы и индейки ПАСХАЛЬНЫЕ». Продавались они в ярко-синей коробке с изображением котлет, чуть ниже было написано крупными буквами «КОШЕР» и прилагались все соответствующие символы.

Эта маленькая коробочка поставила передо мной большую проблему. С одной стороны, приготовив на Пасху куриные (или индюшачьи) котлеты, я точно никаких библейских законов не нарушу. С другой, мы собирались пригласить на Седер гостей – а какая же библейская женщина станет угощать гостей в праздник морожеными куриными (да хоть бы и индюшачьими) котлетами? Я понимала, что надо вернуться к мяснику и спросить, нет ли где-нибудь поблизости кошерной мясной лавки, но тут мой взгляд упал на инструкцию: «Разогрейте духовку до 190 градусов. Положите котлеты на противень для выпекания. Готовьте 40 минут».

Что ж, это уже хоть немного похоже на праздничный ужин.

Следующим пунктом назначения стал магазин спиртного в северной части города.

Талмуд предписывает иудеям вспоминать исход предков из Египта «не менее чем четырьмя чашами вина». Эти четыре чаши символизируют четыре искупления, обетованные Богом в Исх 6:6–7 (в пересказе): «Я выведу вас из Египта», «Я освобожу вас из рабства», «Я спасу вас, явив Свою силу» и «Я сделаю вас народом». Поскольку в Исх 6:8 Бог дает еще одно обещание – «Я приведу вас в землю Израильскую» – к четырем чашам прибавляется пятая. Впрочем, раввины, составлявшие Талмуд, спорили о том, стоит ли пить эту чашу – ведь земля Израильская в то время евреям не принадлежала. В конце концов решили оставить этот вопрос до возвращения пророка Илии: он явится с небес незадолго до Мессии и разрешит все связанные с законом недоумения. Символ этого компромисса – пятая чаша вина, которую наливают и отставляют на край стола для Илии. По традиции, дети, присутствующие на Седере, при этом открывают дверь, чтобы впустить Илию.

«Смотри, вот входит пророк Илия! – читаем мы на сайте Chabad.org. – Как? Ты его не видишь? Значит, надо выпить еще!»

Похоже, на иудейском пасхальном застолье и вправду весело!

Я вошла в винный магазин, обогнув привольно разлегшуюся у входа огромную овчарку (ничего удивительного, мы в Восточном Теннесси!), и оказалась лицом к лицу с блондинкой за стойкой, читающей последний номер «Us Weekly».

– Добрый день, чем могу помочь? – поинтересовалась блондинка с тяжелым вздохом, не отрываясь от журнала.

– Здравствуйте, скажите, пожалуйста, у вас не найдется кошерного вина? Для Пасхи.

– Макс! – вдруг пронзительно завопила она. – МАКС!

В первую секунду я подумала, что Макс – это овчарка, и обернулась посмотреть, что он натворил.

– МАКС! У нас что-нибудь кошерное есть? Кроме «Маген Давид» и «Манишевиц»?

– Больше ничего нет! – отозвался голос откуда-то из недр подсобки.

– Сюда, – пригласила продавщица и, выйдя из-за прилавка, повела меня в закуток фруктовых вин.

– Вон те две полки, – сообщила она, указав на нижние полки, сплошь заставленные бутылками темного вина; примерно половина из них могла похвастаться золотой звездой Давида на этикетке.

Я присела и стала разглядывать бутылки. На каждой имелся лейбл «Кошерное для Пасхи» – хороший знак! Варианты: виноградное, гранатовое, ежевичное. Что ж, пожалуй, сойдет. Большие бутылки «Маген Давид» стоят одиннадцать долларов каждая, бутылки поменьше – семь. Хм… а это точно хорошее вино?

Тут я заметила, что продавщица куда-то ушла, а мне, пожалуй, не обойтись без тележки. Встала, чтобы поискать тележку – и в этот момент невысокий кудрявый человек в очках с тонкой оправой, проходя мимо, вежливо и негромко заметил:

– Может быть, вам попробовать мускат «Голан Хайтс», он в десертных винах? Кошерное вино, но очень хорошее.

– Спасибо, – ответила я из вежливости, не собираясь следовать этому совету. Девица с «Us Weekly» и овчаркой ясно сказала, что кошерные вина можно найти только здесь – так с какой стати мне верить какому-то мужику с нью-йоркским выговором?

Домой я ехала с открытыми окнами, включив на полную громкость радио, чувствуя себя доблестной женщиной высшей пробы; подол моей пейзанской юбки трепал ветер, в багажнике перекатывались шесть упаковок мацы и три бутылки вина «Маген Давид». Я и не подумала попробовать вино и проверить, как оно будет сочетаться с куриными (или индюшачьими) котлетами – вплоть до вечера накануне Седера, когда налила себе бокал, сделала большой глоток… и чуть не выплюнула вино прямо на кухонную стойку.

– Дэн!!! – горестно завопила я.

Прибежал Дэн, готовый к любым катастрофам – например, к тому, что внезапно кончились бумажные полотенца.

– Какой кошмар! – восклицала я. – Я не могу это подать на стол!

Дэн взял у меня бокал и попробовал. Попытался сохранить невозмутимое лицо, но это ему не удалось.

– Ну… – сказал он наконец, откашлявшись, – пожалуй, в самом деле… э-э… сладковато.

– Ужас! – кричала я. – Это не вино, это какой-то сахарный сироп! Как только евреи это пьют?!

– Ну-ну, без антисемитизма, пожалуйста, – отозвался Дэн и сделал еще глоток. – Хотя… да, в целом ты права. Сахарный сироп.

Я рухнула на пол прямо посреди кухни и с полчаса издавала те же звуки, какие в прошлый раз вызвал у меня сочащийся маслом пирог.

На следующее утро я поднялась пораньше, снова поехала в Чаттанугу и приобрела в том же магазине бутылку кошерного муската «Голан Хайтс», которое порекомендовал тот покупатель – видимо, еврей, – а также бутылку полусладкого кошерного гранатового вина. С продавщицей я на этот раз не разговаривала, а овчарка завиляла мне хвостом, словно старой подруге.

По счастью, наши друзья Крис и Тиффани, появившиеся на пороге вместе с дочерью Эрли несколько часов спустя, принесли с собой бутылку каберне «Тишби». Вечер прошел чудесно. Все, что стояло на столе – от вина до мацы и овощей – имело особое значение и помогало рассказывать историю Исхода. Куриные (или индюшачьи) котлеты оказались отличными, а испеченная мною домашняя маца пошла на десерт.