Дмитрий Донской. Империя Русь - Михаил Ланцов

Ситуация усугублялась еще и артиллерией. Дмитрий, готовясь к заграничному походу, шагнул дальше и сделал небольшие бронзовые пушки нарезными. Да, они заряжались с дула снарядами с готовыми нарезами. Так и что с того? Примитивные инерционные взрыватели и чугунные гранаты с навеской черного пороха радикально увеличили их боевую эффективность. Три километра прицельной стрельбы! Для 1380-х годов это было за гранью добра и зла. А ведь еще были «Единороги», бьющие сильнее и дальше. Они тоже в каждом легионе имелись.

Османы не были аутсайдерами в те годы. Отнюдь. Их можно было бы назвать довольно прогрессивными и открытыми в плане военного дела. Одна беда – прыгнуть выше головы они не могли. А значит, варились они внутри обычных технологий и решений, характерных для XIV века, перенимая их в рамках своего бюджета и понимания. Поэтому в глазах Дмитрия и его ударного легиона они выглядели теми самыми зулусами. Да – много. Да – патронов придется изрядно пожечь. А враги? Какие враги? Это не война, а просто сафари какое-то…

23 мая 1388 года, Адрианополь

После победы в полевом сражении Дмитрий выдвинулся вперед – к столице османов и принялся разворачивать полевой лагерь. Благо, что его осадные «Василиски» могли и на шесть километров забрасывать. Он, правда, предпочитал стрелять ослабленными зарядами на сильно меньшие расстояния. Но все же.

Ситуация же в целом была аналогична той, в которую попал полтора года назад Львов. Император не хотел разрушать Адрианополь обстрелом из тяжелых осадных орудий. Поэтому имитировал подготовку к обстрелу. Демонстративно.

Город был в основном населен греками. Османы его захватили всего четверть века назад и еще не успели добиться полного доминирования. Вот они утром и открыли ворота, выйдя приветствовать победителей.

Тяжелораненый султан Мурад I остался в городе под охраной небольшого, лично преданного контингента. А вот основная масса войск, пытавшаяся было поначалу укрыться за стенами Адрианополя, спешно отступила из него еще 22-го числа. Остались только отдельные отряды наиболее отмороженных башибузуков. Они были попросту неуправляемы и их тупо бросили в качестве разменной карты. Сын Мурада – Баязид отступал на север за подкреплением, там ведь стояли основные войска, прикрывавшие владения османов от сербов и валахов. Каждый день задержки имперских войск играл в его пользу. Вот он и посчитал, что таким нехитрым способом выиграет себе время. Конечно, основная масса башибузук не нуждалась в приказах и сама покинула город. Ибо отсутствие тормозов в вырезании беззащитного, мирного населения никак не сказывалось на чувстве самосохранения. Оставались только те отряды, которые либо не успели, либо не захотели уходить. И, понимая необходимость сдачи города, эти деятели ножа и топора приступили к повальным грабежам столичных жителей. Война все спишет.

Немного поломавшись, Дмитрий отдал приказ о вхождении легиона в города. Но не всего. Тыловые службы остались в укрепленном лагере. Мало ли?

Легионеры двигались отдельными центуриями.

Кроме винтовки и меча у каждого рядового было в специальной матерчатой разгрузке по паре ручных гранат нового поколения. Вместо ручного поджигания запала чугунной отливки был введен примитивный терочный запал. Не самая надежная штука. Но теперь каждого легионера можно было довооружить гранатами.

Вот так они и воевали.

Столкновения с башибузуками проходили очень обыденно.

Большая часть из них сводилась к банальному расстрелу из карабинов. Быстро и просто. Благо, что их отряды, отягощенные награбленным, были немногочисленны. Изредка случался ближний бой, в котором латники-легионеры раскладывали этих легких вояк словно детей. Что они могли сделать со своими сабельками против хорошо организованных стальных скорлупок? Впрочем, именно эти стычки и дали всех раненых.

Штурмы же вообще не походили на бои. Закатили гранату-другую. Дождались взрыва. Зашли. Кого добили мечом, кого застрелили из карабина, если он слишком активно отмахивался чем-нибудь. Дешево и сердито. А главное – никакого ненужного героизма.

К вечеру все было закончено.

Город с населением в сорок тысяч человек оказался полностью зачищен от османских отрядов. Семнадцать раненых легионеров – вот и вся цена за зачистку. Да и те – вскоре вернутся в строй.

– Как ты себя чувствуешь? – поинтересовался на арабском языке Дмитрий, подойдя к постели, в которой лежал султан.

– Ты? – выдавил он, смотря на Императора ненавидящим взглядом.

– Все твои люди оставили тебя.

– Мой наследник соберет войско, и тебя уже не спасут эти подарки ада.

– Почему сразу адские?

– Потому что они убивают правоверных!

– Ха! Если твой Бог не защищает тебя и твоих воинов, то, может быть, он не такой и всемогущий? Может быть, он оставил вас. Либо вообще был демоном, вынужденным вернуться в свою преисподнюю по зову хозяина?

– Зачем ты пришел? – нахмурился Мурад. Ему совсем не хотелось вступать в богословские диспуты, тем более в таком формате.

– Решаю твою судьбу. Ты враг. Тебя нужно убить.

– Тогда чего ты тянешь?

– Бросить своего султана на поле боя – позор. Каждый миг твоей жизни – позор для твоих людей. Убить тебя было бы слишком просто. – Дмитрий улыбнулся, но так, что Мурада передернуло…

Спустя три дня Дмитрий выступил на север. Ему было известно, что Болгарское царство все еще в силе. А значит, османы недалеко выплеснулись за пределы земель Фракии. Баязид – сын Мурада, безусловно, отправился туда. А потом… возможно… к Салоникам – единственной серьезной крепости мусульман на европейской земле, которую они захватили год назад.

Маневры продолжались довольно долго.

Баязид сделал вывод и, в отличие от отца, старательно избегал генерального сражения. Он прекрасно понимал – никаких шансов у него нет. А вот беспокоящие набеги предпринимал. Насколько это вообще было возможно. Лесов в округе не было. А слегка холмистая местность не позволяла в полной мере реализовать потенциал засады. Ведь из вооружения у них были только луки, а с ними каши не сваришь против столь тяжело бронированных войск.

Да, своего Баязид добился – армия Дмитрия продвигалась довольно медленно и очень осторожно. Из-за чего ему удалось уйти из-под Пловдива на юго-запад – к Салоникам. Но войска, собираемые им с таким трудом, таяли быстрее, чем накапливались. Дезертирство тесно переплеталось с огромными потерями, которые несли засадные отряды. Легионеры слишком быстро реагировали на угрозу и открывали поистине ураганный огонь из своих карабинов. Не жалея патронов. Обычно этого хватало, чтобы сорвать любую засаду. Потому как с дистанции сто – двести метров пули били на удивление точно.

Засадные отряды превращались в смертников, которые обменивали свои жизни на замедление продвижения легиона. Мало кто горел желанием быть удостоенным столь высокой чести. Если поначалу все шло ни шатко ни валко, то уже через пару недель находить людей для засады стало настоящей проблемой. А когда легион подошел к Салоникам с запертыми в них османами, так и вообще – засадные отряды попросту дезертировали, пользуясь удобным случаем.