Дмитрий Донской. Империя Русь - Михаил Ланцов

Ту-туту-туту-туту-туту!

Раздалось откуда-то с севера.

– Сигнальная труба? – удивился полковник и оглянулся на усталые лица своих невыспавшихся связистов. Никаких потуг издавать какие-либо звуки его трубач даже не предпринимал. Мало того, с таким же удивлением прислушивался.

– Теперь барабаны… – произнес один из легионеров, подняв указательный палец.

А вокруг было видно, как крутили головами мобилизованное городское ополчение – милиция, сидевшая на своих постах по крышам. Они сыграли огромную роль в отражении штурмов, которые девять раз перемахивали за стены. Но каждый раз захлебывались в крови. Баррикады и стрелковые точки по крышам были тем непреодолимым рубежом, который неизменно замедлял врага. Ровно для того, чтобы подоспели легионеры и выбили его за стену.

– Не понимаю, – покачал головой Медведев. – Неужели наши?

Видимость сильно портил легкий туман, стелющийся по всей округе.

Но вот, спустя минут пять, подул ветерок, немного разогнавший эту мутную зыбь и открыв перед глазами полковника удивительное зрелище. С севера шли развернутым строем легионеры. Усиленный пехотный полк легиона из трех когорт – восемь с гаком сотен линейных строевых. На флангах – всадники конного полка. В тылу – полковые артиллеристы со своими «Саламандрами».

Всего один легион.

Семен Федорович даже как-то горестно вздохнул. Ему не очень верилось, что легион сможет сковырнуть изрядно укрепившихся османов. Ведь те переняли прогрессивный опыт Дмитрия и стали строить укрепленные лагеря. Не всегда и не везде, но в данном случае он был. А внутри – почти пятнадцать тысяч вооруженных человек. В разной степени. Но все же. Причем у них были легкие пушки и масса арбалетов. Именно на вылазке он и понес наиболее значимую часть потерь…

– На что они надеются… – покачал он головой.

– Смотрите! Смотрите! Личный штандарт Императора! – крикнул кто-то из легионеров.

– Что?!

В стане османов все уже бурлило. Они тоже засиделись и рвались в бой. А тут в открытом поле такое невеликое воинство. Разумеется, воины ислама хлынули им навстречу едва управляемой массой.

Дмитрий же сделал отмашку, и весь строй легионеров замер. После чего быстро перестроился – в две линии. Первая встала на колено. Вторая – в полный рост прямо за первой. Только не единым строем, а центуриями. Этакими сегментами.

Медведев смотрел на все это и не понимал, что творит его Император. Это ведь верная смерть. Нужно наоборот сомкнуть строй…

И тут зазвучали выстрелы.

Частые-частые.

Первая шеренга давала залп. Проходило секунды две-три. И вторая шеренга давала залп. Потом новая непродолжительная заминка. И снова залп, уже первой шеренги. И так по кругу.

От удивления Семен Федорович не только выпучил глаза, но и открыл рот.

По самым скромным подсчетам, стрелки выдавали по десять – двенадцать выстрелов в минуту[81]. И сразу стало понятно – зачем такой разреженный строй. От каждого отдельного выстрела дыма было немного. Но вот если всех поставить плотно – можно изрядно надымить. Сейчас-то не важно. Ветер сносил «продукты горения». А в безветренную погоду подобное обстоятельство могло изрядно подпортить жизнь стрелкам.

Дмитрий, готовясь к заграничному походу, вернулся к старому вопросу – нарезному карабину под унитарный патрон. Тому самому варианту вооружения, который он хотел задействовать изначально. Вот и залип в мастерских. Благо, что мастеровые подтянулись после той резни, и производство этого оружия можно было возродить, как и боеприпасов для них.

Карабинов получилось сделать не очень много – всего на три пехотные когорты. И они теперь жгли. Семьсот двадцать рядовых легионеров выдавали восемь тысяч выстрелов в минуту по фронту.

Надо ли говорить, что атака османов захлебнулась?

Где-то на дистанции в триста метров воины ислама буквально на невидимую стенку натолкнулись. Огонь был таким плотным, что ближе, чем на двести метров, никто так и не смог приблизиться.

Пыль, топот, треск выстрелов.

Мельтешение и какая-то непонятная беготня.

Мало кто вообще понимал, что происходит.

А потом вдруг установилась тишина.

Разом.

У легионеров просто кончились патроны в подсумках. За три минуты ураганного огня. Тыловая служба бросилась с двуколками пополнять боезапас. А османы, ошарашенные чудовищным, просто ураганным огнем, самым решительным образом перешли в отступление. Ибо потери в личном составе там были какие-то невообразимые.

Ту-туту-туту-туту-туту!

Вновь раздался звук сигнальной трубы, и легион, пополнив запасы патронов и перестроившись, вновь продолжил движение. Мерно. Неспешно. Неотвратимо.

Лагерь осман стремительно пустел.

Люди были ошарашены, подавлены, деморализованы. Они бросали все и бежали. Кто куда. Главное – подальше от этих демонов, вышедших, безусловно, из самого адского пекла…

Полковник Медведев был подавлен не меньше. Ведь на поле перед легионом явно легло не меньше пяти тысяч врагов. Вот так вот легко и непринужденно. Словно не в бою, а в тире во время тренировки. И что самое жуткое – никто из них не имел ни малейшего шанса оказать сопротивление.

– Приказ по легиону, – хрипло произнес Семен Федорович, – строиться. Полная боевая готовность. Ворота разблокировать.

– Есть, – козырнул воодушевленный командир связистов, приступая к выполнению приказа.

2 мая 1388 года, Восточное побережье Мраморного моря

Практически одновременно с наступлением легиона на суше Имперская эскадра атаковала Генуэзские галеры, блокировавшие Константинополь. Разумеется, они не все болтались в море. Зачем? Две-три дежурные – остальные прохлаждались в османской бухте напротив, готовые по тревоге выдвинуться на перехват. И вот, когда пять русских легких шхун показались из-за очередного изгиба Босфора, так и произошло.

Застучали сигнальные барабаны. Забегали моряки, занимая свои места. Зашевелились весла, приводящие в движение стремительные тела галер – самых опасных хищников Средиземноморья тех лет. По крайней мере, так считали их капитаны.

Шхуны шли кильватером.

Паруса подняты. Орудия заряжены.

Шхуны были нашими старыми знакомыми – это те самые корабли Волжского флота, что в мае 1387 года пришли к Хаджи-Тархану для проведения классической дипломатии канонерок. Их волоком перетащили в Днепр и слегка модернизировали. Корпус усилили. Киль утяжелили. Мачты надставили стеньгами, увеличив парусность. И да – весла убрали за ненадобностью. Их место заняла полностью измененная система вооружения. Вдоль каждого борта были оборудованы позиции для восьми вертлюжных установок обновленных нарезных «Саламандр»[82]. Всего таких орудий корабль нес восьмерку, имея возможность сконцентрировать их на нужном борту.