Изгой - Юрий Никитин

Турч нахмурился:

— А я?

Олег вздохнул:

— Тебе остается самое тяжелое и трудное. Ты должендержаться так, словно мы еще в городе. Прицениваться к коням и торговать длятроих человек, прикидывать, что и сколько взять в дорогу. За тобой будутследить.

Турч покачал головой:

— Не пойдет. Где же это трудное? Вот и оставайся ты.

А мы со Скифом поедем.

— Увы, — ответил Олег со вздохом. — Я невоин, ты прав. Я не искусен в воинских уловках, а главное... меня страшит тотмиг, когда они поймут, что их дурачили. Их гнев выльется на меня! Ты-тоотобьешься, а я не смогу отмахнуться и от мухи!

Турч смотрел недоверчиво, со злостью, на лице медленнопроступали признаки колебания. Скиф положил руку на плечо старого воина.

— Мы будем ждать тебя в Гелоне, — сказал онпросто. — Помни, ты — первый, кто предложил мне свой меч! Ты первый... тыи останешься первым.

Беркут сидел на камне в своей великолепной и необыкновеннойпещере. Необыкновенной потому, что она располагалась в его массивномдворце-крепости. Когда-то он начинал как маг в крохотной пещере, научилсячерпать силу из камня, и теперь, когда он не только стал могучим, сверхмогучим,но и одним из Семерых Тайных владык всего белого света, так и не решилсярасстаться с привычной пещерой.

Пять лет тысячи рабочих выпиливали из горы огромную гранитнуюглыбу, перетаскивали ее, гибли как мухи, но зато теперь главный зал во дворце —монолитный камень, в котором под его присмотром выдолбили пещеру.

Конечно, жил и спал он в роскошных покоях, но сюда являлся,чтобы почерпнуть силы. Только сюда удавалось вызывать демона огня, с которымБеркут научился вести беседы. Даже сейчас, когда магический ливень иссяк, наземлю падают последние капли, демон откликался на его зов. Уже подчиняясь несиле, сила обоих покинула давно, но странному любопытству, ибо за годы междучеловеком и демоном установилась если не дружба, но появился хотя бы взаимныйинтерес.

Сейчас они сидели друг напротив друга, между ними в подобиистола блестела каменная глыба из малахита сверкающая, отполированная, высеченав форме кубка по бокам затейливые фигуры диковинных зверей, древних богов игероев...

На отполированной поверхности каменного стола небольшаячаша. Края раскалены, из чаши поднимается густой оранжевый дым, яркий и сухой.Воздух потрескивает, от прогретых стен веет сухим теплом, что выпаривает слизьиз груди, прочищает легкие, веселит кровь.

Беркут поправил вязаную шапочку, он носил ее вместо обычногоколпака. Даже ее не стал бы надевать, но после того, как потерял последниеволосы, голова мерзнет, начинаются боли в висках. Сейчас он кутался в теплыйтолстый халат, больше похожий на толстое одеяло. Ноги по самые колени прятал вутепленные сапоги.

— Что же делать? — сказал он задумчиво. —Магия начала иссякать... уже иссякла. Даже Богоборец теперь потерял свою мощь.Но теряем и мы. Условия изменились для всех. Как воспользоваться?

По ту сторону каменной чаши-стола шевельнулась красная глыбаразмером с сидящего на коне человека. Оранжевые глаза блеснули остро, это демонподняла плотные кожистые веки. Вытянутая, как у большой ящерицы, морда, могучиечелюсти, способные за один раз перекусить бревно, но надо лбом два крепкихрога, что всегда сбивало Беркута с толку. Он знал, что все рогатые зверикормятся только травой, так что этот демон не опаснее, чем разъяренный бык, чтоможет растоптать, размазать по стенам, но не сожрет...

Еще одна особенность демона — плотные кожистые крылья.Толстые, крепкие, но на таких не полетаешь, к тому же демон живет в глубинахземли, так что крылья у него, похоже, как у магов обязательный остроконечный колпак.

— Магия, — прорычал демон глухо. — Ну ичто?.. Хороший удар лапой...

— В чем-то ты прав, — ответил Беркутзадумчиво. — Хороший удар такой лапой, гм... Когда магия слабеет, силевозвращается ее место.

Демон прорычал:

— Только не я. А вот если бы твой враг пришел сюда...Ты же знаешь, я в этой пещере только потому, что она — часть нашего мира. Какты этого добился, не знаю, но думаю, тебе это удалось нелегко.

— Нелегко, — согласился Беркут, — На это ушлаполовина моей жизни. И этот каменный блок, в котором являешься, увы, по светуза собой не потаскаешь... Ладно, давай посмотрим за нашим противником.

— Показать, где он сейчас?

— В другой раз. Сейчас звезды сошлись на редкостьблагоприятно для других дел... Такое бывает только раз в тысячу лет! Давай заглянемв его грядущее. Ты знаешь, как искать все опасные места по жизненной нити...

Демон довольно зарычал. Он напоминал чародею большоготолстого пса, довольного, когда его пускают с холодного зимнего двора в теплыйдом и разрешают погреться у печки. Впрочем, остальные демоны, если они есть,больше напоминают волков, все же предпочитают холодные леса.

Чародей отшатнулся, демон дунул слишком сильно, дымрассеялся по комнате, а из крохотного светильника полетели искры, обожгли рукии лицо.

В перенасыщенной магией пещере послышался шорох, будто постенам и полу забегали мириады крупных муравьев. Над светильником появилисьнеясные пятна, Двигающиеся тени. Затем вдруг словно с глаз сняли пелену: в упорвзглянуло суровое лицо с трагически сведенными бровями. В зеленых глазахнапряжение, вокруг головы полыхает пламя... Не сразу сообразил, что человекнесется вскачь, а встречный ветер треплет удивительно красные волосы.

— Да, — прошептал чародей, . — он снова наконе... И снова в пути!

— Хочешь поискать, где его можно остановить?

—Да.

Лицо отдалилось, стал виден весь скачущий всадник,уменьшился, вся дорога стала тоньше нити и растворилась в зелени, снова поплыликлубы оранжевого тумана, появлялись и пропадали цветные пятна, стены знаний,мелькнуло крыло парящего дракона, снова пыльные дороги, домики постоялыхдворов, проплыла в глубине вод гигантская рыба со странно скошенным рылом, безчешуи, снова дома, дороги, горные вершины...

Из малого зала не доносилось ни звука. Хакама отогнула крайковра на полу, в глаза холодно блеснула пластина прозрачного кварца.Изображение слегка расплывается, но отчетливо видно, что трое немых рабов,языки вырезаны давно, ведут молодую обнаженную девушку, Одурманенная травами,она не противится, даже не понимает, почему кладут на стол со странно загнутымикраями, зачем под столом широкая ванна...

Двое придержали ее на столе, третий заученными движениямивскрыл вены на руках. Можно бы главную; жилу на шее, но ритуал требует, чтобыкровь сбегала неспешно.

На соседние столы положили еще двух, Хакама смотрела сверху,сердце начало биться чаще в радостном предчувствии. Через несколько минут ваннанаполнится горячей кровью. Рабы вытащат ее на середину зала. Один из нихотправится звать ее, не догадываясь, что она наблюдает за каждым их движением.