Родной. Чужой. Любимый - Лили Орландо

– Слушай, а приводи-ка своего Антона к нам вечером знакомиться… Я папу настрою на мирный лад.

– Не получится, мы сегодня идём к его тётке.

– А ты и тётку приводи, и родителей. Устроим сразу знакомство семьями. Чем больше свидетелей, тем меньше вероятность, что папа покалечит твоего Антона, – Саша пыталась смеяться, но нам обеим было не слишком смешно.

– Ладно, я с ним поговорю…

* * *

Артём не хотел подслушивать.

Просто он очень удобно разлёгся в теньке с ноутбуком, когда вдруг услышал мамин голос. Она разговаривала по телефону. Он почти сразу понял, что с Алиной. Говорили о свадьбе и её женихе.

Внутри кольнуло болью.

Тёма совсем не понимал этих женщин. Им же было хорошо вместе. Просто отлично. В этом Артём был абсолютно уверен. Ну подумаешь, тётка сумасшедшая увидела их и подняла шум. Он ведь всё уладил. Сходил к ней, объяснил, вещи сам забрал, решив, что Алинке будет неприятно снова там появляться.

Их ситуация не такая уж и редкая. Тёма даже погуглил варианты. Оказывается, многие меняли документы, чтобы потом расписаться. Это не было что-то из ряда вон…

А Алинка вот заупрямилась.

Может, и правда её манил запретный плод? Может, чувства проснулись только у него, а для Алины это ничего не значило?

Мама прошла мимо, и Артём услышал: «Слушай, а приводи-ка своего Антона к нам вечером знакомиться…».

Ещё чего не хватало! Этот м…к в их доме? Со своими родственниками?

Артём этого не допустит. Если бы только Алина выслушала, но она пропускала мимо ушей все его аргументы, упрямо качая головой.

Неужели это всё?

Ну уж нет, он ещё поборется за свою девочку. Есть у него одна мысль… Может, это и не слишком интеллигентно. И совсем не по-джентльменски Мама уж точно не похвалит. Но, как говорится, на войне и в любви все средства хороши. А тут у них настоящая любовная война.

Он потом извинится и как-нибудь искупит.

Дождавшись, пока мама скроется за углом дома, Артём выбрался из гамака, складывая ноутбук. Письмо от администрации федерального канала с приглашением на собеседование было забыто. Должность специального корреспондента, то, к чему он стремился несколько месяцев, вылетело из головы.

Тёма весь подобрался. Как лев на охоте. Сейчас главным было другое. А работа от него никуда не убежит.

Он достал телефон и проговорил своим фирменным голосом с сексуальной хрипотцой:

– Привет, Флоранс. Что ты делаешь сегодня вечером?

* * *

Вечером меня встретила недовольная бабушка, собиравшаяся на смену.

– Ерунду ты придумала, – сообщила она, быстро клюнула меня в щёку и, прежде чем убежать, добавила: – В холодильнике курица со спаржей. Разогрей и поешь. Вряд ли на этих смотринах тебе кусок в горло полезет.

Бабушка оказалась провидицей. Я нервничала и злилась так сильно, что даже не запомнила, какие блюда Саша выставила на стол.

Хорошо, ба позаботилась о том, чтобы я не осталась голодной.

Впрочем, нервничать всё равно начала заранее, когда открыла шкаф и попыталась выбрать наряд на вечер. Это должно было быть что-то скромное, не вызывающее и при этом красивое, чтобы я не выглядела жалко.

В общем, задача стояла непростая. Усложняло её ещё и то, что одежды у меня с собой было не слишком много. Большая часть осталась в родительском доме. Я ведь рассчитывала забрать всё позднее.

Можно было бы остаться, в чём есть, в просторной блузке и лёгких брюках, в которых я ходила на работу, а уже дома переодеться во что-то более подходящее. Но этот вариант пришлось откинуть, Антон обещал заехать за мной и отвезти на ужин.

Нужно быть готовой к его приезду.

В итоге я выбрала тёмно-зелёный сарафан до колен. У него простой крой и воротничок-стоечка. Ноги у меня длинные, стройные, ещё и покрытые лёгким загаром. Руки тоже хороши. Маникюр не успел облупиться. Тонкий, подаренный папой, золотой браслетик подчёркивает изящность и хрупкость запястья.

Я расчесала волосы, оставив их свободно лежать по плечам, и осмотрела себя в зеркало.

Лёгкий макияж заставлял глаза блестеть, лишнюю бледность скрывали румяна, а вкус клубничного блеска на губах не позволял кусать их до крови, постоянно напоминая, что нужно держать лицо.

В общем, я осталась собой довольна.

Вот только нервничать всё равно не прекратила.

В семь сорок пять за воротами раздался сигнал автомобиля. Я выглянула в окно. Антон приехал, как и договаривались.

Я схватила сумочку, закрыла дверь и подошла к машине. Для меня оставили свободным заднее сиденье. Ну как свободное…

– Привет, отлично выглядишь, – Антон обернулся ко мне, когда я сумела втиснуться внутрь.

– Здравствуйте. Спасибо.

Тут было очень тесно, поскольку кресло габаритная Светлана Львовна отодвинул почти до упора. Я попыталась перебраться на другую сторону сиденья, за спину к Антону, но его тётка, слегка повернув голову ко мне, раздражённо бросила:

– Не елозь, всю спину уже коленками исколола.

Я перестала елозить, попытавшись отодвинуться к самой спинке сиденья и втянув в себя колени. Успокаивало то, что ехать нам пятьсот метров. И если честно, я бы предпочла пройти их пешком.

У дома нас встречали Саша и папа. По его виду можно было сказать, что новость он ещё не успел переварить и желал бы поговорить со мной наедине. В присутствии хворостины или ремня.

А в лице Саши горела решимость не допустить нашего тет-а-тета. И я была солидарна с ней. Вряд ли папа скажет мне что-нибудь хорошее.

– Добрый вечер, – я заставила себя улыбнуться и подошла к родителям. Жених шёл рядом со мной, а вот его тётка застряла на выходе из невысокого седана и теперь неслабо там трепыхалась, как попавший в паутину гигантский мотылёк.

Антон, спохватившись, поспешил к тётушке на помощь. И, чуть подумав, папа последовал за ним.

– Держись, – Саша сжала мне руку.

– Постараюсь, – вздохнула я, наблюдая сцену спасения тюленя. По крайней мере, в свете уличных фонарей пайетки, в большом количестве нашитые на вечернее платье Светланы Львовны, блестели как мокрая тюленья шкура. А многочисленные воланы и рюши шелестели, словно морские волны.

Но мы с Сашей даже не улыбнулись, твёрдо сохраняя участливое выражение лица.

Наконец со спасением было покончено, и тётка, отдуваясь, оказалась извлечённой из автомобиля.

– Папа, Саша, – начала я процедуру, – познакомьтесь, это мой жених Антон и его тётя Светлана Львовна. А это мои папа и мама. Ярослав и Александра.

При слове «мама» Саша встрепенулась и посмотрела на меня, но я сделала вид, что этого не замечаю. Знаю, она давно надеялась это услышать. Но пока просто не хотелось вдаваться в детали наших не-родственных связей.