Родной. Чужой. Любимый - Лили Орландо

Алинке пришлось всё делать самой. Сегодня Артём только получал удовольствие, но не мог его дать своей девочке. Ничего, в их жизни ещё будет много горячих ночей, когда он станет любить её со всем пылом. Так, как она этого заслуживает.

Главное, что Алина вернулась к нему…

* * *

Я вышла из комнаты злая и растрёпанная. Этот придурок напился и начал меня лапать. Мало того, что припёрся с Флоранс, которая весь вечер от него не отлипала, так ещё и мне снова взялся признаваться в любви.

В пьяном виде эти признания и сами его прикосновения ощущались мерзостью. Ненавижу пьяных. А Тёмку ненавижу вдвойне.

Мне навстречу шла Флоранс. Увидев мой растрёпанный вид, она приподняла брови, но я отвела глаза, не хотелось ничего обсуждать с этой французской стервой.

Мы разминулись, и я двинулась вниз, успев заметить, как она открывает дверь в мою бывшую спальню, где остался Тёма. Внутри кольнула ревность. Но ровно на секунду, потом я отбросила эту глупую эмоцию.

У меня есть жених, и я буду с ним счастлива. А этот Тёма может катиться на все четыре стороны. И пусть меняет своих подстилок хоть каждый день!

Я столкнулась взглядом с Антоном, стоявшим рядом с папой и Сашей. Он как-то странно на меня посмотрел. На миг стало неуютно и захотелось держаться от него подальше. Но я откинула эти глупые мысли. Просто перенервничала из-за Тёмки. Подошла и прижалась к жениху, прильнула к его груди.

– А где Тёма? – мачеха просканировала меня взглядом. Уверена, не остались незамеченными ни растрёпанные волосы, ни покрасневшее лицо, ни размазанная слюнявыми губами помада.

– Наверху, – я кивнула головой, делая вид, что мне это не слишком-то интересно, – напился и лёг спать.

– Твой брат злоупотребляет алкоголем? – поинтересовался Антон, приподняв бровь.

– Ага, мой брат много чем злоупотребляет, – со значением, понятным только мне и родителям, произнесла я, – пойдём отсюда?

– Поговорим завтра? – зачем-то спросила Саша, прежде обменявшись с отцом взглядами. Эти переглядки сегодня особенно раздражали.

И я не сдержалась:

– Не о чем больше разговаривать. Увидимся в пятницу на свадьбе.

Мы дождались тётю Свету и отправились домой. Точнее меня отвезли к дому ба, а сами поехали дальше.

А через два дня я узнала, что Тёма уехал в Москву, и Флоранс вместе с ним…

С самого утра меня мутило.

Начался озноб. Пришлось принять горячий душ, чтобы согреться.

Ба смотрела с сочувствием, но неодобрительно качала головой. Спасибо, что больше никак не комментировала совершаемую мной ошибку. Так она изначально назвала моё решение выйти замуж за Антона и своё мнение не изменила за эти дни.

На регистрацию тоже идти отказалась, назвав это фарсом.

– Я приду на твою настоящую свадьбу, а этот спектакль уж проведите без меня, – фыркнула ба и отвернулась.

Вернувшийся из санатория деда пожал плечами. Последние лет двадцать он с женой не спорил, себе дороже, всё равно настоит на своём. Только нервы зря тратить.

Но мне дедушка шепнул, что в загс придёт. А ба об этом даже знать необязательно.

Ну и ладно, не очень-то и хотелось.

Всё равно мутило так, что даже обижаться на бабушку не было сил.

– Может, врача? – с тревогой спросила Саша, помогавшая мне с причёской.

– Не надо, я в порядке, просто нервы, – махнула головой, отчего меня снова повело.

Да что ж такое?!

Не думала, что замужество заставит меня так нервничать. Хотя, говорят, что в первый раз бывает. Но у меня это будет единственный. С Антоном мы станем самой счастливой парой. Это точно. Наверное…

В загс я поехала с папой и Сашей.

Город, как и всегда летом, почти стоял в пробке. Мы трогались с места метров на десять-пятнадцать, а потом опять останавливались. От такой езды меня замутило ещё больше. Я открыла окно и высунула голову наружу. Легче не стало. Наоборот. Влажный горячий воздух и выхлопные газы соседних машин делали только хуже.

Я подняла стекло и заметила, как родители снова обменялись взглядами. А потом папа сильнее включил кондиционер.

И всё равно приехали слишком быстро.

Здание загса неумолимо возвышалось над машиной. Меня обуревали сомнения и совершенно противоположные эмоции. И главный вопрос, который я задавала себе последние четыре дня: нужно ли мне туда идти? Ответа на него я не знала.

Следующий вопрос: уверена ли я, что поступаю правильно?

На него у меня тоже не было ответа.

Держалась в основном на упрямстве и желании доказать, что смогу.

Что именно смогу?

Здесь тоже не было конкретного ответа. Смогу сама принять решение, построить собственную жизнь, забыть Тёму…

Я потянулась к ручке и дёрнула, чтобы выйти наружу. Главное, что всё решила, а уверенность придёт потом. Надеюсь.

Дверь не открылась. И я повернулась к отцу с просьбой разблокировать центральный замок. Они оба смотрели на меня.

– Дочь, – голос у него был серьёзный, у меня мгновенно пересохло во рту, зато к глазам подступили слёзы. И чего я в последние дни готова плакать без всякой причины? Тоже из-за свадьбы? – Я это уже говорил, но повторю снова, если ты забыла. Мы твоя семья, мы тебя любим и всегда окажем любую необходимую поддержку. Мы всегда на твоей стороне, ты поняла меня?

Я кивнула и всхлипнула, потянулась к папе, чтобы обнять.

– Осторожнее, причёска, – напомнила Саша.

Папа легонько поцеловал меня в висок и разблокировал двери. Я вышла наружу, вдыхая раскалённый воздух июльского полудня.

Платье после поездки в машине слегка помялось, я отряхнула подол. Не знаю, стало ли лучше, но мне нужно было чем-то занять руки. Да и мысли тоже.

Платье было Сашиным. Светло-кремовое, с пышной юбкой до колена и короткими рукавами. Простое и красивое. То, что нужно. Мачеха подарила его мне, хотя я и не планировала больше надевать.

Сначала Саша хотела купить настоящее свадебное платье, но я запретила. Это казалось чем-то неправильным. Словно ба была права, и эта свадьба всего лишь спектакль. Я снова играла главную роль и снова была режиссёром, вот только зритель, для которого задумывалось это представление, уехал. И теперь я не знала, стоит ли продолжать, или всё же остановиться, пока не поздно?

Рядом затормозила машина Антона, жених подошёл ко мне и улыбнулся, взял за руки, слегка разведя их в стороны, окинул довольным взглядом.

– Ты прекрасна, – вынес вердикт.

И мне стало неловко. Как можно в такой момент думать о том, чтобы отменить свадьбу? Это просто нечестно по отношению к Антону. Я должна выйти за него замуж, раз уж обещала.