Царь царей - Дмитрий Александрович Билик

— Виктор, — ответил Егерь.

— Можно Витя, — сразу перехватил инициативу пленник. — Меня прошлый хозяин даже Витюшкой или Витюней называл. Я на все откликаюсь.

— То, что это нечисть, — понятно, — заметил я. — Только все никак не могу разобрать, что за вид.

— Так жиртрест это, — вновь пришел на выручку хозяин дома.

— Погоди, они же все… ну, толстые. А этот…

— Я Виктора на строгой диете держу, — усмехнулся Михаил. — Иначе бы он у меня тут все сожрал. Просто понимаешь, когда я дома или неподалеку, все нормально. Вроде как боится меня. А вот стоит на денек уехать…

— Силы воли совершенно нет, — жалостливо закивал жиртрест. — И ведь знаю, что плохо, что хозяин ругать будет, а ничего с собой сделать не могу.

— Да и козу жалко. Он бы смел все из холодильника, а потом и до нее добрался. Были у нас уже прецеденты.

— Никакой силы воли, — с лицом ангела пролепетал Виктор.

— Как получилось, что у тебя дома живет жиртрест? — поинтересовался я.

— От прошлого хозяина остался, — подошел к пленнику Егерь, вытащил со Слова ключи и снял несчастного с цепи. — А мне и не жалко. Беса у меня нет, прочей живности тоже. Вот я и решил Виктора оставить. К тому же, он весьма полезный. К примеру, той гадости, которая у тебя водится, он бы не допустил.

— А что за гадость? — поднялся на ноги Виктор, с любопытством глядя на меня. — Я же этот, слово еще такое, ты говорил, Миша…

— Социофоб. Не выносит другую нечисть физически.

— Ага, я такой. Природа, ничего не сделаешь, — Витя развел освобожденными пухлыми ручками в стороны. — Так что за гадость?

— Не твоего ума дела. Иди баню истопи. Там в поленнице дрова есть, скоро еще принесут.

— Иду, иду, — послушно закивала нечисть и исчезла в сенях.

Да ладно, серьезно? Баня в доме? Нет, я, наверное, чего-то не понимаю. Либо здесь в дело вмешалась пространственная магия.

Нет, это был самый необычный из домов, который мне приходилось видеть. Я медленно обошел его, пока Егерь шуршал по хозяйству, и с интересом исследовал. Всего лишь на три комнаты, причем мы находились в самой большой из них, квадратов на пятнадцать, дальше шла крохотная проходная комнатенка с окошком и панцирной кроватью, заваленной подушками. А за ней спальня с кинескопным цветным телевизором, кучей книжных стеллажей, раскладным диваном, коврами и креслом. Что интересно, книжки были совсем не чужанские. И многие написаны от руки.

С виду стандартный забытый в деревне домик. Вот только на кухне стоял белорусский «Атлант» (я про холодильник, если что, а не про Лукашенко), микроволновка и электрическая плита. Хотя после того, как Рехон принес дрова, печь в самой большой комнате Егерь все же растопил. А затем и объяснил.

— Бывший хозяин хотел подумать об удобствах, да не успел. Свет вот провел, к примеру. Бог знает, каких ему усилий это стоило. Витя говорил, что будто даже с газом что-то хотел сообразить. Хотя мне кажется, врет. «Газпром» — это же народное достояние, а не рубежное. Вот центрального отопления нет. Поэтому мы греемся как в просвещенных Европах — дровами. А в целом — жить можно.

Отужинали мы спустя полчаса, под грустные вздохи жирдяя, который заменял собаку, жадно глядящую на едоков. Егерь быстро пожарил на электрической сковороде макароны по-флотски, правда, вместо фарша использовал консервы. А тем временем в печи грелась кастрюля вытащенного из холодильника супа. Вот разве что выпить не предложил.

Не то, чтобы я был большой любитель, просто меня (как-то так получилось) окружали сплошь пьющие люди. И лично для Гриши подобное было бы точно странно. Есть просто так, без всякого аппетита.

Под конец застолья все недоеденное досталось жирдяю. А что, это даже удобно — не надо свинью заводить.

Затем мы пошли в «баню». Потому что по сравнению с моей это оказалась действительно скорее помывочная. Да и Егерь предупредил, что после еды лучше не париться, а только «сбить дорожную пыль». Что до бани, то она именно что была в кавычках. Помещение оказалось пристроено к сеням, размерами метра три на полтора. С крохотной печкой, баком с горячей водой, и полатями, где могли поместиться одновременно не больше двух человек, либо один нормальный жиртрест. На узком подоконнике лежали банные принадлежности. Ну, короче говоря, очень по-спартански.

Сначала пошли мы с Рехоном, как гости, а после мыться отправились Егерь с Виктором. Вообще, забавные у них были, конечно, отношения. Еще недавно жиртрест сидел на цепи, а сейчас мылся с хозяином. И при этом не выказывал никакого недовольства. Мне подсознательно даже захотелось перенять некоторые элементы тоталитарного правления Егеря. А то слишком мои домашние расслабились.

После мытья, мы напились какого-то травяного отвара, заменяющего чай, и нас наконец уложили спать. Мне досталась кровать в проходной комнате, а Рехону диван в дальней.

Как только я лег, будто провалился в перину. Меня обняли десятки невидимых рук, прижали к себе с явным намерением никуда не отпускать. Любой нормальный рубежник сразу бы заподозрил неладное. Я же сделал совершенную глупость — доверился Егерю.

Сейчас я чувствовал себя так хорошо и приятно, как не чувствовал давно. Казалось, еще чуть-чуть и, шаркая, ко мне подойдет бабушка, сядет на край кровати и примется медленно гладить по голове.

Я даже не понял, в какой момент заснул. Зато почувствовал, когда кто-то весьма нехороший принялся трясти меня. А кто еще будет прерывать честному человеку такой крепкий сон? Только какой-то самый настоящий злодей.

Им оказался Михаил, с невероятно зловещим видом, я бы даже сказал бандитским. Егерь слегка улыбался и зажимал мне рот ладонью. Опять. Более того, стали возникать невольные подозрения. Может, у него какой-то определенный фетиш на эту тему? Ну, молчаливые женщины нравятся и все такое. Хотя я тоже дал маху, где таких можно найти? Если только в библиотеке.

Егерь вновь, как и вчера, прижал палец ко рту и указал на мою одежду, после чего тихо вышел наружу. Больше всего мне хотелось проигнорировать хозяина дома и завалиться обратно спать. Но я все же сел на кровати, разглядывая босые ноги и неприятно ежась. Вот почему нельзя было встать чуть попозже? Посетовав на свою судьбу еще с полминуты, я все же поднялся и стал быстро одеваться.

Рехон спал в соседней комнате без задних ног. И вообще создавал впечатление приятного во всех отношениях человека, а не потенциального отцеубийцы. Меня же удивило, что он