Змеиное гнездо. Тень заговора - Злата Иволга

Ильза медленно, опираясь на стол, поднялась на одну ногу. Она слышала доносящийся с улицы визгливый голос хозяйки. Держась рукой за стену, Ильза кое-как доковыляла до двери и вышла наружу. Она не совсем отдавала себе отчета, зачем это сделала и лишний раз попалась на глаза вздорной бабе.

– Это не конь, а самая несчастная кляча из всех, что я когда-либо видел.

– Это все, что у меня есть. Можете зайти и спросить у постояльцев. У некоторых есть лошади.

– Сюда? Зайти? Боже упаси, меня же клопы заедят насмерть.

Ильза увидела, что хозяйка в ярости сжала кулаки, но промолчала. Возле тощей лошади стояло два человека – тот, который заходил в зал, и еще один, одетый добротно и богато. Видимо, это и был купец, у которого захромала лошадь. Вид человека в приличной чистой одежде вызвал у нее тоску по прошлой жизни и желание еще раз посмотреть на него.

Внезапно Ильзу сбили с ног второй раз за день. Хозяйка не заметила ее и сделала шаг назад.

– И ты здесь? Как не надо – так можешь ходить, а как работать – так на полу валяешься! – завизжала она, раздраженная замечаниями богатого купца и давая выход своей накопившейся злости. Потом подняла Ильзу, влепила ей пощечину и бросила обратно на землю. – Мерзавка! Я тебе покажу, как притворяться!

– Что вы делаете? – раздался возмущенный голос. – Вы же сами толкнули ее. Поднимите девушку!

Кто-то коснулся руки Ильзы, предлагая опереться на локоть. Она с трудом поднялась и охнула от боли в ноге.

– Да она же почти ребенок, а вы бьете ее.

Услышав эти слова, Ильза, к своему стыду и огорчению, расплакалась.

– Я кормлю ее и даю крышу над головой, а она бездельничает!

– Помолчите. Я беру вашу клячу. Я не люблю вмешиваться в чужие отношения со слугами, да и вообще в чужие дела, но это переходит все границы. Кто эта девушка?

– Не знаю. Пришла с улицы. Бродяжка, наверное, здесь много таких шатается.

– И поэтому надо так обращаться с ней? Или вы всех своих слуг бьете?

– Да. Бьет.

Сказанные слова изумили не только уважаемого купца, его спутника и хозяйку, но и саму Ильзу, поскольку прозвучали из ее уст. Девушка сама не знала, что побудило ее так ответить. Бесконечная усталость, страх, боль в ушибленной ноге и обида от унижений скандальной бабы. Слезы лились по ее лицу, и стоящие перед ней люди расплывались и превращались в причудливые силуэты. Видимо, она потеряла сознание на какое-то время, потому что очнулась от ветра, дувшего ей в лицо, и ощущения движения.

– Она пришла в себя, сударь. Я усажу ее поудобнее.

Ильза почувствовала, как чьи-то руки придерживают ее за плечи, прислоняют к теплой груди, услышала цокот копыт и поняла, что едет на лошади. Нога продолжала болеть, и теперь к ней прибавилась и головная боль.

– Как тебя зовут, девочка? – услышала она.

– И-ильза.

– Вот и хорошо. Мы скоро приедем, и ты отдохнешь.

Слово «отдохнуть» понравилось Ильзе, хотя она не понимала, куда они едут, а главное, почему она не в трактире. Она собрала оставшиеся силы и обследовала ногу. Сильный ушиб и небольшой вывих. Не перелом, и на том спасибо.

– А что вы сделали с…

– Разрубить хотели, а потом пожалели, – хохотнул кто-то над ухом Ильзы.

– Ну что такое, здесь же дама.

– Простите, сударь.

– Стоит только вернуться в столицу, и жизнь превращается в сказку. Не успел доехать до дома, а уже приобрел чудесную лошадь, которая не иначе как восстала из мертвых, и спас девушку из лап воплощения злого духа.

– Да, сударь.

– Не вози меня больше по таким районам.

– Хорошо, сударь.

– И гляди по сторонам. Не хватало нам сейчас еще грабителей.

– Конечно, сударь.

В трактирном зале, кое-как освещенном лившимся в окна серым рассветом, на первый взгляд было пусто. Однако стоило чуть пройти по залитым липким полам и осмотреться, как стали видны два спящих тела за одним из столов в углу. Одно лицом в столешнице, другое – свисая головой вниз с лавки. Оба издавали не слишком приятные звуки, мыча во сне и похрапывая.

– Я вызываю тебя на поединок, злобный дух! – внезапно раздался приглушенный голос, и от стены, пятясь спиной, отделилась женская фигура. – Бери оружие и сражайся!

Фигура резко повернулась, одной рукой вцепившись в рукоятку грозно направленной вперед сабли, а другой придерживая у лица яркую полумаску.

– Фике, что ты делаешь? Что с твоим лицом?

– Это маска, – словно несмышленому младенцу, объяснила она, убрала ее с лица и громко и заразительно расхохоталась.

– Я заметил. Зачем ты спустилась так рано?

Фике убрала саблю и одним порывистым движением оказалась рядом, чуть ли не подпрыгивая от непонятной радости.

– Ты не знаешь? Скоро же праздник Смены Сезонов. И мы идем на маскарад! Во дворец. – Ее глаза восторженно сияли.

– Мы? – Удивления не было, только вялый интерес, поскольку по-прежнему хотелось воды и спать.

– Ты пойдешь со мной и Явузом. Он так сказал. – И она внимательно посмотрела на него.

Вопрос «почему я?» задавать было глупо и неуместно, прежде всего, для самого себя. Маскарад в королевском дворце это последнее место, куда хотелось попасть.

– Явуз обещал мне настоящее платье! – Продолжала Фике, по лицу которой расплывалась мечтательная улыбка. – Настоящее илехандское платье. У меня никогда не было платьев!

– И что ты с ним будешь делать? На балах, нарядившись в платья, дамы танцуют. Такого, – пришлось кивнуть в сторону храпящих тел, – ты там не увидишь.

– А я умею танцевать! – С вызовом воскликнула, похоже, обидевшаяся Фике. – Немного, но умею. Вот смотри.

И девушка неожиданно закружилась в простом танце, однако верно исполнив все фигуры.

– Вот, – заявила она, останавливаясь рядом. – А в платье у меня получится еще лучше.

– И кто тебя научил? – не улыбнуться в ответ на ее заразительный смех было невозможно.

– Один парнишка. Он как-то прибился к нам. Отец пожалел его, потому что он убил своего хозяина. – Фике нахмурила брови, но отнюдь не из-за жалости к убиенному, а что-то вспоминая. – Да, все верно. Это было, когда мы жили в Сэдыре.

Вот это, несомненно, уже вызывало интерес.

– И что же произошло в Сэдыре?

Фике села на стол и снова прижала маску к лицу.

– Ничего особенного. Этот парень… Как же его звали, Кара? Или Кылыч?.. Да, Кылыч. В общем, он и его сестра служили в доме какого-то важного и уважаемого учителя. И тот стал приставать к сестре и просто прохода ей не давал. Кылыч однажды сильно разозлился, схватил саблю и разрезал живот своему господину. Учитель не успел и крикнуть, как его внутренности вывалились, и он умер. А его сын пожаловался кади, поэтому Кылыч и привязался к нашему отряду. Спрятаться хотел.