Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Сев поудобней, я закрыла глаза, чтобы не слишком привычномудля меня второму зрению не приходилось бороться с обычным, и мысленным толчкомоткрыла внутренний глаз. Волосы мгновенно растрепало ветром, вечно дующим вбезвременье. Образ катера растворился в воздухе, и на его месте возник ломаныйландшафт демонского города.

Невольно хмыкнув от омерзения, я припомнила, почему никогдане смотрю внутренним зрением так близко от центра Цинциннати. Демонский городуродлив, весь в развалинах. Убывающая луна, наверное, стояла сейчас высоко, иоблака отливали красным, заревом клубясь над остовами зданий и булыжноймостовой в пятнах зелени; все покрыто какой-то дымкой, отчего у меня возникалоощущение чего-то липкого. Говорили, что демоны живут под землей, и глядя на то,что они сотворили с собственным городом – построенным на тех же лей-линиях, чтои Цинциннати, – я этому не удивлялась. Я уже видела этот ландшафт днем – лучшеон не был.

В само безвременье я не заходила, просто на него смотрела, ивсе же чувствовала дискомфорт, особенно понимая, что вижу сейчас лучше, чемобычно, потому что одета черной Алгалиареп-товой аурой. Вспомнив о недавнейсделке с демоном, я открыла глаза, молясь в душе, чтобы Алгалиарепт не придумалспособа использовать меня через линии, как грозился. Катер-казино остался такимже, как был; звуки, сохранявшие мою ментальную связь с реальностью, сноваприобрели смысл. Я смотрела сейчас и мысленным, и обычным взором, и пока второезрение не переполнилось впечатлениями и не ушло, торопливо огляделась посторонам.

Взгляд мгновенно притянуло к диску на потолке – и ябрезгливо скривила рот. Диск исходил густой лиловой дрянью, лившейся на всевокруг. Наверняка именно это я почувствовала, переступая порог.

Но меня особенно интересовали ауры собравшихся. Свою явидеть не могла, даже глядя в зеркало. Ник сказал мне когда-то, что оназолотисто-желтая – впрочем, теперь ее вряд ли разглядишь под аурой Ала. УКистена аура оказалась здорового, теплого оранжевого цвета с секторами желтого,сосредоточенными у головы, и губы у меня изогнулись в улыбке. Он принималрешения головой, не сердцем – что меня не удивило. У него в ауре совсем не былочерного, в то время как практически у всех остальных в этом зале чернотаимелась – как я увидела, обведя их взглядом.

Я едва не вздрогнула, когда заметила, что из угла на менясмотрит молодой человек – одетый в смокинг, но спокойный, без зажатойнапряженности швейцара или профессионального бесстрастия крупье. Полный стакану него в руке тоже указывал на хозяина, не на обслугу. Аура у него была такаятемная, что не понять было, она темно-зеленая или темно-синяя. По ней пробегалотблеск демонской черноты, и я почувствовала приступ смущения при мысли, чтоесли он смотрит на меня вторым зрением – а я была уверена, что именно это он иделает, – то видит меня окутанной в черную Алгалиарептову слизь.

Поставив подбородок на скрещенные пальцы, он поймал мойвзгляд через всю комнату, глядя оценивающе. Он был очень загорелый – неслабыйфокус посреди зимы, – и поэтому, а еще по немного выгоревшим черным волосам, япредположила, что он уезжал куда-то, где тепло. Среднего роста и среднейвнешности, он не показался мне особенно привлекательным, но уверенная манерадержаться требовала присмотреться получше. Он казался еще и состоятельным, но всмокинге кто покажется бедным?

Взгляд скользнул с него на типа с пивом, и я подумала, что итакое бывает вообще-то. Улыбнувшись при этой мысли, я снова повернулась кпляжному мальчику.

Он по-прежнему смотрел на меня и ответил улыбкой на улыбку,задумчиво склонив голову и вызывая на разговор. Я вздохнула, собираясьотрицательно качнуть головой, но передумала. А почему нет, собственно? Ник невернется, не стоит себя дурачить. А свидание с Кистеном – только на один вечер.

Гадая, не от демонской ли метки у него в ауре чернота, ясосредоточилась посильней, пытаясь глубже заглянуть в его необычно темную ауру.И тут в пурпурном сиянии потолочного диска вдруг проявились желтые сполохи.

Молодой человек ошеломленно взглянул на потолок. Чистовыбритое лицо перекосилось от изумления. Из трех разных мест ила раздалсякороткий тревожный сигнал, и почти позабытый мной Кистен выругался, когдакрупье объявил, что за его столом мошенничают, и он останавливает игру, пока нераспечатает новую колоду.

Второе зрение у меня полностью пропало, и я увидела, какколдун, распоряжавшийся гостевой книгой, указывает на меня другому – явноохраннику, судя по лишенному всякого выражения лицу.

– Ну, супер, – оценила я, поворачиваясь к залу спиной иотпивая коктейль.

– Что такое? – раздраженно спросил Кистен, сортируя поцвету выигранные фишки.

Я поежилась, глядя ему в глаза поверх своего бокала.

– Кажется, я крупно облажалась.

– Что ты сделала, Рэйчел? – спросил Кистен безинтонации, глядя мне за плечо и подбираясь.

– Ничего! – воскликнула я. Крупье бросил на меняусталый взгляд и распечатал новую колоду. Я не повернулась, даже ощутив давящийвзгляд между лопаток.

– Проблемы? – спросил Кистен.

Взгляд у него был направлен на добрых три фута выше моейголовы. Медленно повернувшись, я увидела по-настоящему крупного типа впо-настоящему большом смокинге.

– Мне нужно поговорить с этой дамой, – пророкотал тип.

– Я ничего не делала, – быстро сказала я. – Я простосмотрела на… ну, вашу систему безопасности, – промямлила я. – Простопрофессиональный интерес. Вот. Вот моя карточка! Я сама работаю в этой области.– Я порылась в сумочке и подала ему карточку. – Правда, я не собиралась мошенничать.Я не прикасалась к линии, честно!

Честно? Насколько беспомощно это прозвучало?

Моя черная визитная карточка казалась крошечной в еготолстых руках, он быстро на нее глянул, прочитал. Повернул голову к женщине нанижних ступеньках лестницы. Она пожата плечами, проартикулировала: «Она нетрогала линию», и великан повернулся ко мне.

– Рад встрече, миз Морган, – сказал он, и меня слегкаотпустило. – Пожалуйста, не влияйте вашей аурой на защитные чары. – Он говорилбез всякой улыбки. – Еще хоть крупица вмешательства, и мы попросим вас уйти.

– Разумеется, никаких проблем, – кивнула я, начинаяснова дышать.

Он ушел, и игра возобновилась. У Кистена в глазах была однадосада.

– Тебя что, никуда вывести нельзя? – бросил он, ссыпаяфишки в ведерко и подавая его мне, – Держи. Я в комнату для мальчиков.

Он еще раз предупреждающе на меня глянул, я ответила тупымвзглядом, и он удалился, бросив меня посреди казино с ведерком фишек и безединой мысли, что с ними делать. Я повернулась к крупье, и он изогнул бровь.

– Э-э… Кажется, мне стоит поиграть во что-нибудьдругое, – сказала я, соскальзывая с табурета.