Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

Голос отдавался эхом от домов вокруг. Я вспомнила, что скатера нас слушают, и вспыхнула. Но черт все возьми, я зла, и надо все решитьдо того, как я сяду в Кистенову машину.

– Ты помог мне одеться как на праздник, – сказала япересохшим от злости ртом. – Вел себя так, словно хотел порадовать меня,приглашая на вечер, пусть даже просто в надежде запустить в меня зубы. Аоказалось, что даже не в этом причина, а это просто бизнес? И ты даже не мне первойпредложил! Ты хотел, чтобы с тобой Айви пошла, а не я. Я у тебя – запаснойвариант! Я себя последней дешевкой чувствую!

Он собрался что-то возразить, но закрыл рот.

– Я могу простить, что ты пригласил меня на свидание, разАйви отказалась, потому что ты мужчина, а значит – придурок! – воскликнула я. –Но ты привел меня в заведомо опасное место без всякой подготовки, без единогоамулета. Ты сказал, мы на свидание идем, и я все оставила дома. Черт, Кистен,если тебе нужна была поддержка, я бы ее обеспечила! Кроме того… – Злость началаостывать, потому что он как будто по-настоящему слушал, а не стоял и выдумывалоправдания. – Кроме того, было бы забавно знать, что происходит. Я бы моглапорасспрашивать народ, то-сё…

Он уставился на меня удивленно.

– В самом деле?

– Да, в самом деле. Думаешь, я в агенты подалась,потому что им стоматолога оплачивают? Мне это было бы интересней, чем учитьсяиграть в кости под руководством какого-то типа. Между прочим, это тебеполагалось делать.

На переброшенном через руку Кистена плаще уже скапливалсяснег. Вампир шагнул ко мне, в тусклом свете уличных фонарей лицо у негоказалось вытянутым и несчастным. Он втянул воздух, и я насторожилась. Онвздохнул – коротко, признавая поражение. Я почувствовала, как кровь побежалабыстрее по жилам. Мне было сразу и жарко, и холодно – от злости и от ледяноговетра с реки. И мне совсем не нравилось, что Кистен, вполне возможно, лучшеменя знает, что я чувствую.

Глаза, постепенно становившиеся из черных синими, скользнулис меня на катер. И мгновенно почернели, напугав меня до дрожи.

– Ты права, – коротко и без выражения сказал он. –Садись в машину.

Злость мгновенно вспыхнула снова. Сукин сын!

– Не командуй мной, – холодно сказала я.

Он протянул руку, я отдернулась. Черные глаза в тускломсвете казались бездушными. Не опуская руку, он открыл для меня дверь.

– Не командую, – сказал он. Движения у него приобрелижуткую вампирскую быстроту. – Там с катера спускаются трое, я чувствую запахпороха. Ты права, а я ошибся. Быстро в машину.

Меня пронзило страхом. Кистен почувствовал, резко втянулвоздух, словно я его ударила. Я застыла, понимая по его растущему голоду, чтоне только топающих по трапу типов мне надо бояться. С колотящимся сердцем я нырнулав машину. Кистен. бросил мне плащ и ключи, хлопнула дверь. Пока он обходилмашину, я сунула ключ в зажигание. Кистен сел на сиденье, и мотор зарокоталодновременно со стуком двери.

Те трое повернули и быстрой пробежкой направились к «БМВ»старой модели.

– На этом они нас не догонят, – фыркнул Кистен.Дворники принялись сметать снег, он включил передачу, и я оперлась на приборнуюдоску, когда он рванул с места. Нас занесло, он вырулил на улицу и проскочил нажелтый. Назад я не смотрела.

Кистен сбавил скорость, когда трафик стал плотней; подгрохот собственного пульса я влезла в плащ и застегнула ремень безопасности.Кист врубил печку на полную, но пока она гнала только холодный воздух. Безамулетов я чувствовала себя голой. Черт, мне надо было взять хоть что-то, новедь я думала, это просто свидание!

– Прости, – сказал Кистен, резко поворачивая влево. –Ты была права.

– Ты идиот! – заорала я. В узком пространстве машиныкрик вышел ужасный. – Никогда, никогда за меня не решай, слышишь? У них таморужие, а у меня – голые руки!

Остаток адреналина заставил меня кричать громче, чем ясобиралась, и я покосилась на вампира, опомнившись: в памяти всплыла чернотаего глаз, когда его окатило моим страхом. Может, он и выглядит безобидным вэтом итальянском костюме, с прилизанными волосами, но он совсем не безобидный.Он способен перемениться – глазом моргнуть не успеешь. Господи, как же я сюдапопала?

– Я извинился, – сказал Кистен, не отрывая взгляда отдороги с ее убегающими назад освещенными, неотчетливыми из-за снега зданиями.

В его голосе явственно звучало раздражение, и я решилапрекратить ор, пусть и не перестала еще злиться и трястись. Кроме того, он нетрусил, не вымаливал прощения, и его спокойное признание сделанной ошибки нетак и плохо было – для разнообразия. – Ладно, проехали, – кисло сказала я, неготовая еще простить, но и зацикливаться на вопросе не намеренная.

– Черт, – сказал он, глянув в зеркало заднего вида истискивая зубы. – Они у нас на хвосте.

Кистен вдруг повернул направо, и я рот открыла от изумления.Дорога перед нами была абсолютно пустая – темный туннель в сравнении с огнями ибезопасностью торговой улицы, оставшейся позади.

– – Что ты делаешь? – спросила я, слыша нотку страха всобственном голосе.

Он еще смотрел назад, когда на дорогу перед нами выскочилчерный «кадиллак» и стал боком, перегородив путь.

– Кистен! – крикнула я, упираясь руками в панель.

Он ругнулся и выкрутил руль, я взвизгнула. Головой ястукнулась о стекло и проглотила крик боли. Не дыша, я почувствовала, какмашину занесло, и мы заскользили по льду. Не переставая ругаться, Кистензадействовал все свои вампирские рефлексы – но машина сопротивлялась. Мыударились в бордюр, маленький «корвет» дернулся в последний раз и застыл, мелкодрожа.

– Сиди здесь. – Кистен потянулся к дверце. Из«кадиллака» вышли четверо в черных костюмах. Еще трое сидели в «БМВ» позадинас. Все колдуны, как пить дать, а я – вот она, красавица, при двухкосметических амулетах. В некрологах классно будет смотреться.

– Кистен, подожди! – позвала я.

Уже взявшись за ручку, он оглянулся. От черноты его глаз уменя в груди похолодело. О Господи, он на них охотиться станет!

– Все будет о'кей, – сказал он, низкий рокочущий голосдостал меня до самых печенок.

– Откуда ты знаешь? – прошептала я.

Высветленная бровь изогнулась на такой малый градус, что ядаже не уверена была, что она изогнулась.

– Потому что если они меня убьют, я умру – и достану ихвсех. Они хотят… поговорить. Оставайся в машине.

Он вышел и захлопнул дверь. Машина осталась на ходу, отрокота двигателя у меня мускулы напряглись – один за другим. На ветровом стеклетаял снег, я выключила дворники. «Оставайся в машине», – нервно хмыкнула я.Глянув назад, я увидела троих из «БМВ», они тоже шли сюда. Фары с болезненнойрезкостью высветили Кистена – он шел с открытыми руками навстречу тем четырем;вроде бы беспечно, только я знала, что это одна видимость.