Как ни крути - помрешь - Ким Харрисон

– Сейчас добуду кофе, – сказала я, копаясь вхолодильнике.

К джазовой мелодии присоединился плеск воды. С жестянкой вруке я повернулась и обнаружила Кистена в его дорогущем костюме, без всякихпроблем споласкивающего в раковине наш новый кофейник. Вампир целикомсосредоточился на задаче, будто не замечая моего присутствия. Плавными,отработанными движениями он выкинул гущу и взял из шкафа новый фильтр.

После добрых четырех часов в его обществе – без единогоигривого замечания или намека на секс или кровь – я чувствовала себя совершенноспокойно. Я и не знала, что он может быть 1лким – нормальным. Я смотрела, какон ходит, как хлопочет о пустяках. Мне это нравилось, и я подумала, может,неплохо было ни, если б так было всегда? Словно ощутив мой взгляд, Кистенобернулся.

– Что? – улыбаясь, спросил он.

– Нет, ничего. – Я глянула в темный проем коридора. –Пойду гляну, как там Айви.

Кистен улыбнулся шире, чуть блеснув зубами.

– О'кей.

Не совсем понимая, чему он так обрадовался, я удивленно нанего глянула и пошла в гостиную на свет свечей. Айви растянулась на мягкомзамшевом кресле, голова на одном подлокотнике, ноги свисают с другого. Кариеглаза метнулись ко мне, мгновенно вобрав все плавные, элегантные линии моегокостюма вплоть до ног в нейлоновых носочках.

– Ты вся в снегу вывалялась, – заметила она, не меняяпозы и выражения лица.

– Я, э-э, поскользнулась, – соврала я, и она этопроглотила, приняв мою нервозность за смущение. – Почему наши пикси еще спят?

Она фыркнула, спуская ноги на пол и садясь нормально, и ятоже села в кресло с другой стороны кофейного столика.

– Дженкс не пускал их спать, когда вы ушли, чтобы они непроснулись, когда ты вернешься.

Я благодарно улыбнулась.

– Напомни мне состряпать для него медового печенья, –сказала я, откидываясь на спинку и кладя ногу на ногу.

Айви точно так же расположилась в своем кресле.

– Ну… Как прошло свидание?

Я глянула ей в глаза и пожала плечами, остро чувствуя, чтоКистен слышит нас из кухни. Айви часто вела себя как ревнивый бывший любовник,что доставало меня донельзя. Сейчас, когда я знала, что это поведение вытекаетиз ее стремления сохранить мое доверие, понимать ее было немного легче – и всеравно воспринималось все странно.

Она медленно вдохнула – я знала, что она принюхивается,чтобы убедиться, что никто не покусал меня у Пискари. Поза у нее стала менеенапряженной, и я закатила глаза кверху.

– Ну… – начала я. – Прошу прощения зато, что тебенаговорила. Про Пискари. – Она глянула на меня и я быстро добавила: – Ты нехочешь выбираться туда иногда? Вместе я имею ввиду, если я буду держатьсяпервого этажа, думаю, я не уйду в аут.

Я прищурилась, не зная, зачем я это предлагаю – разве чтоесли она не найдет в ближайшее время способа расслабляться, то сбрендит. А ятогда оказаться рядом не хочу. И я лучше буду себя чувствовать, если смогу заней приглядывать. Было у меня подозрение, что она вырубится еще быстрей, чем я.

Айви приняла прежнюю свою позу.

– О'кей, – сказала она; голос не давал никаких намековна то, о чем она думала. Она глянула на потолок и закрыла глаза. – У насдевичника сто лет не было.

– Отлично.

Я откинулась на подушки в ожидании Кистена. Мелодиясменилась, из приемника зашептал вкрадчивый голос, сочащийся сексом. Отчетливопотянуло запахом кофе. Я улыбнулась, когда зазвучал новый сингл Такаты – егоуже и на джазовой станции крутили. Айви открыла глаза.

– Пропуска за сцену, – улыбнулась она.

– За самую что ни на есть сцену! – подхватила я.

Она уже согласилась работать со мной на концерте, и я снетерпением ждала возможности представить ее Такате. Но тут же явилась мысль оНике. Никаких шансов, что он пойдет. Может, Кистена попросить нам помочь? Разон объявил себя наследником Пискари, он будет вдвойне полезней в качествесредства устрашения. Вроде полицейской машины, припаркованной посреди шоссе. Яглянула в проем коридора, гадая, согласится ли он, если я попрошу, и хочу ли я,чтобы он согласился.

– Слушай! – подняла палец Айви. – Мое любимое место.Эти рокочущие басы достают до печенок. Слышишь страдание у нее в голосе? Этобудет лучший диск Такаты, какой только был.

У нее в голосе? – удивилась я. Пел один Таката.

– Ты моя, хоть в каком-то роде, – шептала Айви, неоткрывая глаз. Трагический излом бровей вселял в меня тревогу. – Ты – моя, хотьне знаешь о том. Ты – моя страстями природы…

У меня глаза округлились. Она пела не то, что пел Таката. Ееслова перемежались с его словами, мрачный подтекст, от которого у меня мурашкипо коже побежали. Тот припев, который он решил не включать. – Ты моя – всяцеликом, – выдохнула Айви. – Властью желанья…

– Айви! – воскликнула я, она открыла глаза. – Где тыэто слышала?

Она непонимающе на меня глянула под голос Такаты, поющий осделках, совершенных по незнанию.

– Это же вариант припева, – сказала я, пересаживаясь надиван. – Он не собирался его выпускать на публику.

– Вариант припева? – переспросила она.

Тут вошел Кистен, поставил на стол возле красных свечейподнос с тремя чашками кофе и подчеркнуто сел рядом со мной.

– Текст, который ты поешь. – Я ткнула пальцем вприемник. – Он не собирался их петь. Он мне так сказал. Он выбрал другойприпев.

Айви посмотрела на меня так, словно я спятила, но Кистензастонал, согнулся, уткнувшись лицом в ладони.

– Вампирская дорожка, – сказал он тусклым голосом. –Черт. Так и знал, что многое потеряю.

Ничего не понимая, я потянулась за кофе. Айви села прямо исделала то же самое.

– Вампирская дорожка? – переспросила я.

Кистен поднял голову, отбросил блондинистую челку. Лицо унего было смирившееся.

– Таката вставил в запись дорожку, которую слышаттолько неживые, – объяснил он, и я застыла, не донеся чашку к губам. – Айви ееслышит, потому что она наследник Пискари.

Айви побелела.

– Вы это не слышите? – спросила она. – Вот же, вотсейчас. – Она смотрела на приемник, где снова шел припев. – Не слышите женскийголос между словами Такаты?

Я покачала головой, мне было не по себе.

– Я только его голос слышу.

– А барабаны? Барабаны слышите?

Кистен кивнул, с угрюмым видом откидываясь на спинку.

– Да, но ты слышишь на порядок больше, чем мы. Онпоставил чашку на стол.

– Черт! – ругнулся он. – Теперь остается только дожидатьсясмерти и надеяться, что отыщу где-нибудь старый диск. – Он печально вздохнул. –Там правда хорошо, Айви? У нее самый мистический голос, какой я только слышал.Она на всех дисках поет, только в списках исполнителей ее никогда нет. Не знаю,почему она собственный альбом не запишет.