Княжич - Алексей Янов

– Чего неясно?! – прикрикнул на замершую в недоумении челядинку дворянин Нерад. – Княжич, позволь я твою волю сполню, от этой курицы проку никакого нет!

– Давай, одна нога здесь, другая там! – одобрил я эту во всех смыслах похвальную инициативу. – Только киселя не надо, лучше компот… эээ… ягодного взвара вели подать!

– Слушаюсь, княжич! – Нерад унесся на кухню ураганом.

«Походный» режим питания очень быстро утвердился уже на постоянной основе в моем распорядке дня.

Провозившись пару дней с бочками и змеевиками, добиваясь их герметичности на стыках, я направился на Шклянную гору, организовывать там холодные коптильни. К моему приезду первый селитряный бурт в окрестностях Шклянной был уже выкопан. А рабочие уже были заняты насыпкой подъездных путей от Ильинского, так как катать ежедневно навозные телеги, проваливаясь при этом по борта в грязь, – дело во всех смыслах малоприятное. Сняв с этих «дорожно-укладочных работ» десяток человек, я вместе с ними направился к так называемой «горе», явившейся при ближайшем рассмотрении просто высоким холмом. Его вершину украшали свежесрубленные постройки, теперь к ним осталось лишь провести дымоход – и дело в шляпе.

– Вот, княжич, – обрадовался моему появлению Клепик, – поставили наверху срубы, все как ты велел!

– Молодцы! Теперь остался сущий пустяк – прокопать в холме дымоходы к этим коптильным камерам, а потом прикрыть их сверху землей.

– А дым-то откель браться будет?

– Костры будете разжигать у подножия холма. Пойдем поближе, покажу, что надо сделать!

Клепик вместе с образовавшейся вокруг меня толпой побрел к будущему «хладокоптильному предприятию».

– Здесь, у подножия холма, где будут разводиться костры для копчения, ставите навесы, – распоряжался я. – Предварительно прокапываете к коптильным камерам дымоходы глубиной по пояс, сверху дымоход заложите ветками с дерном.

Затем я еще целый час объяснял тонкости технологии холодного копчения, в частности, какие продукты сколько времени потребуется коптить, какими опилками коптильные костры засыпать, как хранить конечный продукт.

– Все равно я, княжич, в толк не возьму, – не сдавался со своей тупостью Василь, – ведь рыбу можно коптить на дыму, просто подвесив ее над костром, как мы всегда и делали, зачем все эти придумки?

– Дым, пройдя под землей, по склону холма эти десять-пятнадцать шагов, сильно охладится, – терпеливо объяснял я, – станет холодным, поэтому такое копчение холодным дымом сильно отличается от обычного вашего копчения. Как я уже говорил, такие продукты много дольше хранятся и иной вкус приобретают. Сами скоро увидите! Чур, первую рыбку мне на пробу!

Колбасу, приготовляемую в промытых кишках животных, я здесь не то что не пробовал, даже не видел. А ведь такие колбаски можно и отварными есть, и обжаривать, и подвергать еще их копчению. Плохо, что нет мясорубки, но можно обойтись и ножами, мелко нарубив мясо с салом. Ладно, как только с рыбой разберусь, озабочусь колбасой!

И озаботился. Уже через неделю к открытому недавно на торге «рыбному дворику» добавился «колбасный дворик». Поступающие туда ежедневно деликатесы не залеживались, моментально разбирались выстраивающимися к ним с утра очередями. Колбасы продавали не только копченые, но и вареные, жареные, а также со специями, закупленными у булгарских купцов.

По нынешним временам я обладал уникальными знаниями в области химии, а потому грех было ими не воспользоваться. Смоленские домники самостоятельно с выплавкой из руды серы возиться не стали, продали, а скорее всего, перепродали Перемоге крупную партию огнива. Ну что же, и «пирит» нам сойдет.

Пирит медленно начал плавиться, а сера стекать в накопительный поддон. Обессеренную руду (оксид железа) я планировал использовать в качестве катализатора в сернокислотном производстве.

За мной, как три тени, ходили субъекты десяти-пятнадцати лет из наиболее успешно учившихся в «дворянской школе». Именно между ними будет распределена ответственность за производство серы, серной кислоты, сульфата натрия и соляной кислоты.

– Помните правило, – поучал я своих начинающих химиков, – сначала вода, потом кислота, иначе случится большая беда! При разбавлении всегда приливайте кислоту к воде или иной используемой жидкости малыми порциями. Иначе из-за выделения большого количества тепла кислота может разбрызгаться или лопнет сосуд, а главное, вас обожжет.

В железную бочку, имеющую два отверстия, поместили растолченный пирит и начали его нагревать, закачивая в воздуходувное отверстие с помощью мехов воздух. Образующийся в бочке газ по трубе стал набегать в другую бочку, в которую предварительно был помещен катализатор – глиняные черепки, пропитанные красным оксидом железа. Катализатор тоже был нагрет где-то до 500°С (в моем, средневековом случае – до начала красного каления). Самый лучший катализатор – это, конечно, оксид ванадия (V2O5), но приходится использовать лишь доступные, буквально подручные ресурсы. Оксид серы, поступающий из первой бочки, начал взаимодействовать на катализаторе с кислородом воздуха во второй бочке, в результате стал образовываться оксид серы, или если по-научному: 2SO2+O2=2SO3. Полученный газ (SO3) из второй бочки по трубе начал поступать в третью, футерованную внутри свинцом бочку, содержащую воду. Так в этой третьей бочке начался процесс образования серной кислоты. Аллилуйя! Теперь чем больше «зарядим» воду в третьей бочке газом из второй бочки, тем ядренее получится серная кислота.

После первых удачных пусков сернокислотного «завода», дожидаясь завоза соли из Торопца, решил заняться менее сложным производством сульфата натрия и соляной кислоты. Для их получения, грубо говоря, достаточно нагревать обычную соль с серной кислотой. При сильном нагреве получается сульфат натрия с хлористым водородом. Выделяющийся хлористоводородный газ, поступающий по трубопроводу, поглощается водой, образуется соляная кислота.

Самым сложным было изготовить оборудование, хоть оно в своей массе и было глиняным, но новые, неизвестные здесь формы вылепить было намного сложней, чем какой-нибудь привычный кувшин или горшок. Но все-таки смядынские гончары подтвердили свою квалификацию, справившись с моими поручениями.

Нагревание соли с серной кислотой осуществлялось в специально изготовленной свинцовой реторте. Хлорвыделительный трехгорлый баллон я распорядился изготовить из глины, он мне был необходим, так как хлористоводородный газ я был намерен пускать не только на производство соляной кислоты, но и на производство хлора контактным способом, по формуле: хлористый водород (4HCL) + воздух (O2) + катализатор = хлор (2Cl2) и вода (2H2O), применяя в качестве катализатора сернокислую медь (медный купорос), нанесенную на битый кирпич. Позже контактное вещество я планировал заменить на более эффективную хлорную медь.

К хлорвыделительному баллону подвел кузнечные ручные меха для прокачки сосуда воздухом, битые плинфы обработал порошком, образовавшимся в результате реакции серной кислоты и меди. По глиняной трубке направил в баллон хлористоводородный газ, а получающийся на выходе в результате реакции хлор, переправлялся по трубопроводу, проходя через гашеную известь (в обожженную известь добавил воду, а саму известь получил обжигом известняка с коксом). В результате получился готовый к применению белильный порошок (хлорная известь). Такое сейчас никто в мире не производит, а используемое естественное беление (под лучами солнца) занимает месяцы и труд множества людей. Европейская, да и азиатская легкая промышленность такой белильный порошок должны будут отрывать с руками.