Искусство игры в дочки-матери - Элеанор Рэй

Шарлотте примерить его фуражку. Этот же юноша производил впечатление человека, который не предложил бы ей банальную чашку чая.

– Прошу, следуйте за мной, – сказал он.

Что ж, ничего не попишешь. Грейс перевела дыхание и встала. Она думала, что сделала это вполне грациозно, учитывая отсутствие на стуле подлокотников, которые можно было бы использовать в качестве опоры, но констебль Кеннеди принял встревоженный вид и инстинктивно протянул руку, чтобы помочь ей.

– Я в порядке, – процедила Грейс и сама услышала, как грубо прозвучали ее слова. – Но спасибо, – добавила она.

И все равно это прозвучало невежливо. «Но». Был ли худший способ поблагодарить человека, чем добавить к словам благодарности «но»?

– Бабушка кому хочешь даст прикурить, – пришла ей на выручку Шарлотта.

Грейс улыбнулась, недоумевая, где она могла подцепить это выражение.

– Йога для тех, кому за шестьдесят, – сказала она констеблю Кеннеди. – Вы бы видели мою «собаку мордой вниз».

Вид у констебля Кеннеди был такой, словно он понятия не имел, что делать с этой информацией. Грейс подавила рвущийся наружу смешок и подумала о том, что с нетерпением ждет возможности рассказать об этом эпизоде Аве.

– Прошу, сюда, – пробормотал он и проводил их в маленькое помещение со столом, на котором стоял магнитофон. Они сели. Аппарат выглядел как что-то из эпохи Грейс, и она с трудом поборола желание протянуть руку и нажать на одну из успокаивающе крупных клавиш. Наверняка они приятно и громко щелкали, услаждая слух.

– Бабушка? – Шарлотта смотрела на нее, не отрывая глаз. Констебль Кеннеди тоже. Должно быть, она разглядывала магнитофон дольше, чем осознавала.

– Извините, – сказала Грейс, чувствуя легкое смущение. – Вы меня о чем-то спросили?

Констебль Кеннеди еле слышно вздохнул.

– Вы хотели рассказать о цели вашего визита.

– Да, – сказала Грейс. – Разумеется. – Она собралась с мыслями. – У моей внучки есть основания беспокоиться о судьбе одного из ее учителей, – сказала она. – Его имя Уильям Браун. – Она посмотрела на Шарлотту. – Шарлотта, ты проделала всю эту работу. Может, хочешь сама рассказать констеблю Кеннеди о том, что тебе удалось обнаружить?

Шарлотта улыбнулась, радуясь представившейся возможности.

– Включим диктофон? – предложила она.

– В этом нет необходимости, – улыбнулся констебль Кеннеди.

Шарлотту это явно расстроило.

– Уверена, констебль Кеннеди законспектирует твой рассказ в мельчайших подробностях. – Грейс твердо решила, что ее внучка получит внимание, которого заслуживает. – Не так ли? – добавила она с нажимом.

Полицейский немного удивился ее напору, но ответил:

– Конечно, – и достал из кармана блокнот и ручку.

Слушая рассказ Шарлотты, Грейс в очередной раз восхитилась своей внучкой. Она взглянула на констебля Кеннеди в момент, когда полицейский тщетно пытался подавить зевок. Безразличие в свой адрес она еще могла стерпеть, но в адрес Шарлотты? Это никуда не годилось. Она начала закипать, но потом заметила герпес у него на губе и внезапно почувствовала жалость. Должно быть, ему приходилось несладко на должности младшего офицера – да и кому бы понравилось торчать на улице изо дня в день. Его мать, наверное, места себе не находила от беспокойства за своего мальчика; Грейс бы точно волновалась, если бы ее сын подвергал себя риску ради общественной безопасности.

Тем не менее мог бы и предложить чашечку чая. У Грейс мерзли руки. Будь у нее сейчас чашка чая, она бы с удовольствием обхватила ее своими ладонями. Ну да бог с ним. По дороге в школу они с Шарлоттой могли бы зайти в кафе и побаловать себя.

– Спасибо, что потратили свое время. – Констебль Кеннеди начал подниматься со стула, стоило Шарлотте замолчать.

Шарлотта с беспокойством взглянула на нее. Грейс знала, что означали эти слова: они были ложью.

– Какие действия вы собираетесь предпринять? – спросила она.

– У меня есть вся необходимая информация, – сказал он. – Не думаю, что у вас есть какие-либо причины для беспокойства.

– Вы слышали все наши причины для беспокойства, – возразила Грейс. – Очки, рыбка… – Произнеся это вслух, она осознала, как все это должно было выглядеть в глазах занятого молодого полицейского. Пожилая женщина и одиннадцатилетняя девочка устроили трагедию из-за вышедшего в отпуск учителя.

– Мы обязательно во всем разберемся, – добавил он с улыбкой.

Это была недобрая улыбка. Снисходительная. Он говорил с ней свысока. И с Шарлоттой.

Грейс перевела дыхание. Он обращался с ней как с выжившей из ума старухой. На глазах у ее внучки. Герпес или не герпес, но это никуда не годилось.

– Спасибо, – сказала она, вспоминая, как в молодости обходилась с мужчинами, которые пытались проявлять к ней снисходительность на работе, – но я хотела бы знать, что конкретно вы планируете предпринять для решения этого вопроса.

– Ну… – пробормотал констебль Кеннеди, по-видимому, удивленный тем, что ему не дали спуску. – Мы…

– У меня к вам предложение, – перебила Грейс. – Побеседуйте со школьной администрацией и посмотрите, расскажут ли они вам больше, чем рассказали Шарлотте и мне. Затем свяжитесь с родственниками мистера Брауна, чтобы узнать, получали ли они от него известия. Нам нужно установить, действительно ли он пропал без вести или сознательно взял отпуск. И тогда вы сможете оформить заявление о пропаже человека и начать полноценное расследование. – Это она прочла в Интернете, с ноутбука Амелии. – Тогда я смогу сказать моему дорогому другу, главному констеблю Хопкинсу, что вы проделали отличную работу. – Последняя фраза была художественным преувеличением, но констеблю Кеннеди не обязательно было об этом знать.

Грейс сделала паузу, чтобы перевести дыхание. И полицейский, и Шарлотта смотрели на нее во все глаза.

– Вы бы записали это, – подсказала Шарлотта констеблю. – В своем блокноте.

Грейс шагала рядом с Шарлоттой, которая старалась не наступать на трещины в асфальте, из-за чего ее шаг на неравных интервалах перемежался короткими прыжками. Грейс понимала ее: она сама всегда старалась обходить стороной криво уложенные тротуарные плитки, об которые она всегда панически боялась споткнуться и упасть. С ее удачей она бы поскользнулась и на банановой кожуре, нелепо растянувшись на земле, как персонажи мультфильмов.

– Думаешь, он все это сделает? – спросила Шарлотта.

– Надеюсь на это, – ответила Грейс.

– Хорошая идея – опросить родственников, – сказала Шарлотта. – Я бы тоже хотела этим заняться.

– Мы не станем тревожить его семью, – решительно сказала Грейс. – Предоставим это полиции. А ты вообще не должна разговаривать с незнакомцами одна.

– Да, но… – протянула Шарлотта с несчастным видом, – но… – Она замолчала и грустно наступила на трещину в тротуаре.

Грейс на мгновение задумалась. Она не могла допустить, чтобы ее внучка подвергала себя опасности – конечно нет. Но до тех пор, пока ее расследования не выходили за пределы безобидной детской игры, кому они могли навредить?

– Как насчет того,