Общество Джейн Остен - Натали Дженнер

– Все собираются в гостиной, – заметил он.

– Знаю. Либерти в роли хозяйки, за остальных не переживайте.

Кивком он указал на чайник на плите, стоявшей там, где раньше было место для сидения у камина.

– Раз уж вы здесь осматриваетесь, может, поможете мне с чаем?

Она согласилась, отойдя в сторону, а он взял с нижней полки сливочник и сахарницу.

– Вон там, в шкафу, ложки и салфетки, – сказал он, не оборачиваясь, и она пошла за ними.

– Нас же семеро? Или Либерти тоже вдруг стала обожательницей Джейн Остен?

– Не уверен, что она вообще что-то читает, – ответил он, все еще стоя к ней спиной. – Всего нас будет восемь – еще пару гостей приведет мисс Франсес.

Аделина отсчитала приборы и салфетки и положила их на поднос, поставленный доктором на колоду. Одновременно с ней туда же он поставил блюдца и случайно коснулся ее руки. Она отпрянула.

Грей ничего не сказал, взглянув на утварь на подносе, словно на миг отвлекся, затем взял чайник и чайные пакетики из жестяной банки.

Вода в чайнике закипала, и он прошел мимо Аделины, чтобы снять его с плиты. Она ощутила, как внутри ее что-то перевернулось – словно уже сотню раз они вот так же бывали вдвоем на этой кухне. Впервые она поняла, как хорошо они чувствуют друг друга, даже на расстоянии фута, даже без таких случайных касаний.

Ход ее мыслей нарушил разрывавшийся свисток чайника. Грей снял его с плиты.

– Осторожно, – предупредил он ее, неся чайник в руке.

Она отошла от него и вдруг поняла, что ей хочется быть к нему ближе.

– С вами все в порядке? – Он налил кипятка в большой заварной чайник. – Вы сегодня необычайно молчаливы.

– Не могу делать два дела одновременно, – попыталась отшутиться Аделина, расставляя чашки на подносе.

– Сомневаюсь.

– Так что, – она попробовала сменить тему, – мисс Франсес сообщила вам о том, что у нас в гостях будет сама Мими Харрисон? Сперва я ей не поверила. Мы с Сэмюэлем ходили на все ее фильмы.

– Мисс Франсес полагала, что нам, мужчинам, нужно было больше времени на то, чтобы свыкнуться с этой мыслью. Вот только Либерти Паскаль уже обежала весь город, вопя об этом на каждом углу.

– Так вот почему она здесь? – улыбнулась Аделина. – Да, кино как раз по ее части, хоть она и умеет читать.

Доктор Грей вернул чайник с кипятком на место.

– Да, с моей стороны это было не совсем честно.

– Ну разве что чуть-чуть. У вас с ней… все хорошо?

Он вытер руки висевшим на дверце духовки полотенцем в цветочек.

– Вполне. Мне нужен кто-то, кто помогал бы мне по дому и с работой, а Либерти весьма охотно выполняет любую просьбу.

– Да, в этом я не сомневаюсь.

Аделина сразу же пожалела о сказанном – доктор вопросительно поднял бровь.

– Но слушайте, это же замечательно. Как вы и говорили, у нее все под контролем. И потом, в отличие от мисс Пэкхем, у нее здесь нет знакомых, а значит, нет места и сплетням. По крайней мере, пока.

Доктор облокотился на поднос, взглянув на нее снизу вверх, и вновь удивился тому, как она высока.

– Аделина, когда я пришел к вам на Рождество…

– И принесли мне подарок.

– Да. Ваша мать сказала мне, что звонила Хэрриет.

Аделина неловко переминалась с ноги на ногу. Она начинала догадываться, куда заходит их разговор, и препираться уже не было смысла.

– Да, она звонила маме, предупредив, что вы придете… или можете прийти.

– Я ни словом не обмолвился об этом. Не говорил ей, куда направляюсь. Я только взял у нее вашу открытку без обратного адреса. Я ничего ей не говорил.

– Ясно.

Аделина оперлась на раковину.

– Так вот почему вы ее уволили?

– Не только из-за этого. Ваша мать…

Грей немного помолчал.

К ней снова вернулось то странное чувство внутри.

– Она думает… считает, что я…

Он снова замолчал.

– Она уважает вас, доктор Грей, очень. Вы спасли меня.

– Нет. Из-за меня вы лишились ребенка. Я разрушил всю вашу жизнь.

– Боже мой, нет. Нет, вовсе нет!

Приблизившись к нему, она увидела, как дрожат его плечи.

– Господи, и вы все это время думали, что это правда? Что я виню во всем вас?

Чуть помедлив, она дотронулась до его плеча, но он не поднял на нее глаз и все дрожал.

– Доктор Грей, вам, и никому другому, я обязана своей жизнью. Доктор Уэстлейк подтвердил это. Он сказал мне, что если бы вы не вызвали «Скорую» в ту ночь, я бы умерла от кровопотери.

– Но за день до этого у вас уже шла кровь и болела спина. Я должен был догадаться, должен был понять, что это значит, и тогда ваш ребенок остался бы жив.

Он выпрямился, отошел от стола.

– Не знаю, кому и во что верить.

– Зато я знаю. Разве это не важно?

Глубоко вздохнув, он взялся за поднос.

– Быть может, вы верите только тому, во что хотите верить.

– И с чего бы мне это делать?

– Но ведь я ваш врач… и не только ваш, но и всей округи… вполне естественно, что…

– Разве вы забыли о том, что я уже не ваша пациентка?

– О таком не забывают. Впервые кто-то отказывается от моих услуг.

– Вот и заговорило ваше эго…

– Послушайте, – строго сказал он, – в любом случае, я много лет наблюдал вас, и у вас должен быть какой-то кредит доверия ко мне.

Ей снова стало не по себе, и вновь подкатило чувство тошноты.

– Для вас у меня нет никаких кредитов. Я верю в то, во что верю, не потому, что вы были моим доктором, а вопреки этому.

Настал его черед смутиться, и он хотел было ей ответить, но в дверях появилась Либерти Паскаль.

– Доктор Грей, все собрались. Даже мисс Найт соизволила явиться, представляете?

– Благодарю вас, Либерти. Можете быть свободны – все-таки сегодня суббота.

Однако Либерти не двинулась с места. Прислонившись бедром к дверному косяку, она наблюдала за доктором и Аделиной, за их зардевшимися лицами. Она знала, что между ними что-то есть. Ей нравился доктор Грей – привлекательный, видный, одинокий вдовец, к тому же он был старше ее. Она вспомнила, как в колледже Аделина Льюис была без ума от одного профессора, несмотря на грядущую помолвку с молоденьким мальчиком здесь, дома, и никто не сомневался в том, что дело не ограничилось одной лишь влюбленностью. Аделину всегда окружал ореол самоуверенности: мужчины робели перед ней и в то же время тянулись к ней. Либерти пыталась стать похожей на нее, хоть никогда бы не призналась в этом.