Пора убивать - Джон Гришэм

Клод не видел для своего заведения никакой нужды вотпечатанном меню. Много лет назад, когда он только открыл кафе, заказать втипографии меню было ему не по средствам, а теперь он не испытывал в нем нималейшей необходимости, поскольку подавляющее большинство посетителей и такзнали, что тут подают. К завтраку не готовилось ничего, кроме риса и тостов,хотя цены каждый день были не теми, что вчера. По пятницам на обед подавалижареное плечо поросенка и ребрышки – и это было известно каждому. В течение неделисреди посетителей редко встречался белый, а вот каждую пятницу в полденьполовина мест за столиками была занята именно белыми. Теперь-то Клод знал, чтоони любят жаренное на углях мясо не меньше негров, вот только готовить его неумеют.

Джейк и Стэн Эткавэйдж отыскали небольшой столик поблизостиот кухни. Клод лично принес им тарелки с ребрышками и нашинкованную капусту.Чуть склонившись к плечу Джейка, он негромко проговорил:

– Желаю удачи. Надеюсь, ты вытащишь его.

– Спасибо, Клод. Рассчитываю увидеть тебя в составе жюри.

Клод засмеялся.

– А могу я напроситься в него?

Джейк приступил к еде, лишний раз упрекнув Эткавэйджа внежелании предоставить Хейли ссуду. Банкир был непоколебим, но все-такипредложил ссудить Хейли пять тысяч долларов, если Джейк согласится быть егопоручителем. Джейк объяснил, что это выглядело бы неэтично.

На тротуаре у входа начала образовываться очередь,нетерпеливые и проголодавшиеся люди заглядывали внутрь сквозь стекла окон, накоторых краской было написано название заведения. Клод умудрялся находиться внескольких местах сразу, принимая заказы, отдавая приказания персоналу, стоя уплиты, подсчитывая деньги, крича что-то, ругаясь, приветствуя новых посетителейи вежливо прося побыстрее освобождать места тех, кто уже закончил свою трапезу.По пятницам, после того как заказанное ставилось перед клиентом, емуотпускалось на его поглощение ровно двадцать минут, по истечении которых Клодпросил, а иногда и требовал оплаты счета и освобождения столика для того, чтобыобслужить как можно больше народу и, соответственно, как можно большезаработать.

– Прекратите болтать и ешьте! – орал он в таких случаях.

– Но у меня еще десять минут, Клод!

– Семь!

По средам он подавал на обед рыбу, жареную зубатку, и давалпосетителю целых тридцать минут – из-за костей. По средам белое населениеобходило ресторанчик Клода стороной, и он знал почему. Из-за соуса,приготовляемого по старинному рецепту, секрет которого передала Клоду егобабка. Соус был густым и жирным и, попав в нежный желудок белого человека,начинал вытворять там такое... Негров же он не отпугивал нисколько, наоборот,каждую среду казалось, что сюда их привозят целыми грузовиками.

Возле кассы сидели двое приезжих, они с благоговейным ужасомследили за тем, как Клод дирижирует рестораном. Скорее всего репортеры, подумалДжейк. Всякий раз когда Клод приближался к ним или хотя бы бросал на нихвзгляд, оба тотчас же с озабоченным видом принимались рассматривать стол.Каждому было ясно, что они с севера, что ни тому, ни другому не приходилось ещепробовать свиных ребрышек. Они попытались было заказать какие-то салаты ихолодные закуски, но Клод быстро поставил обоих на место, предложив либоудовлетвориться тем, что есть, либо освободить столик. Повернувшись к нимспиной, он во всеуслышание объявил, что два пришлых простака захотели, видители, салатов.

– Вот вам ваш обед. Поторопитесь управиться с ним, – суровосказал он им, ставя тарелки на стол.

– И никаких ножей для мяса? – кисло спросил один.

Клод только поднял к потолку глаза и направился прочь,покачивая головой и бормоча что-то себе под нос.

Но тут один из них заметил Джейка и после нескольких минутразглядывания все же решился подойти к его столику.

– Это вы Джейк Брайгенс, адвокат мистера Хейли?

– Ну я. А вы кто такой?

– Роджер Маккитрик, корреспондент «Нью-Йорк таймс».

– Рад познакомиться. – Джейк улыбнулся, голос его сразупотеплел.

– Я освещаю дело Хейли, и мне хотелось бы как-нибудьпоговорить с вами. Собственно, чем быстрее, тем лучше.

– Хорошо. Я не очень-то занят после обеда. Сегодня у наспятница.

– Если можно, чуть позже.

– Скажем, в четыре?

– Отлично. – Маккитрик заметил, что из кухни в зал вышелКлод. – Встретимся в четыре.

– Так, парень! – заорал на него Клод. – Время твое вышло.Плати и можешь быть свободен.

Джейк и Эткавэйдж покончили с едой через пятнадцать минут исидели, дожидаясь потока брани со стороны Клода. Они облизывали пальцы,вытирали губы и щеки и обменивались замечаниями относительно нежности свиныхребрышек.

– Этот процесс сделает тебя знаменитостью, не так ли? –поинтересовался Эткавэйдж.

– Надеюсь. Заработаю я на нем, во всяком случае, немного.

– В самом деле, Джейк, ведь он поможет в твоей практике?

– Если я выиграю дело, то клиентов у меня будет больше, чемя смогу обслужить. Конечно, поможет. Тогда я смогу выбирать дела сам, смогу выбиратьсебе клиентов.

– А что это будет значить в финансовом плане?

– Не имею представления. Сейчас нельзя еще сказать, кого иличто именно сможет привлечь моя возможная известность. Просто у меня будетбольше дел, из которых что-то можно выбрать, значит, и денег должно бытьбольше. Я смогу не думать о том, что перерабатываю.

– Само собой, об этом тебе не придется беспокоиться.

– Видишь ли, Стэн, не такие уж мы, юристы, и богачи. Теперьэтот диплом уже не то, что раньше, – уж слишком много нас стало. Четырнадцатьчеловек в таком маленьком городке, как наш. Даже здесь, в Клэнтоне, конкуренциядостаточно сильна – хороших дел мало, а юристов много. В больших же городах ещехуже, и все большее число выпускников юридических колледжей не могут найти себеработу. Ко мне в год приходит человек десять в поисках места. Крупная фирма вМемфисе несколько месяцев назад уволила группу юристов – ты когда-нибудь отаком слышал? Как на какой-то фабричке. Их просто выставили за дверь. Думаю, имне осталось ничего иного, как только идти на биржу вместе с безработными истоять там в очереди за каким-нибудь бульдозеристом. Теперь дошла очередь доюристов – не секретарши, не водители грузовиков, а юристы!