Пора убивать - Джон Гришэм

– Я не очень-то верю в такие словопрения. Как, кстати, иБрайгенс. Нет, подобного я не предвижу.

– Он сказал, что еще ни разу не проиграл вам дела, покоторому вы требовали смертной казни.

Улыбка тут же исчезла с лица прокурора. Навалившись грудьюна стол, Бакли с неприязнью посмотрел на журналиста.

– Это так, но я готов держать пари, он и словом необмолвился о делах по грабежам и кражам, а? Я тоже своего не упустил. Девяностопроцентов в них мои, если уж говорить честно.

Журналисты начали собираться, парень из Джексонапоблагодарил Бакли за интервью.

– Без проблем, – ответил ему Руфус, – в любое время рад будувидеть вас.

* * *

С трудом передвигая ноги, Этель поднялась по лестнице и,войдя в кабинет Джейка, подошла к его огромному столу.

– Мистер Брайгенс, вчера вечером нам с мужем наговорили потелефону кучу мерзостей, и только что был еще один такой же звонок уже сюда, вофис. Мне это не нравится.

Джейк указал ей на стул:

– Садитесь, Этель. И что же эти люди говорят?

– Грубостью это в общем-то не назовешь. Скорее,запугиванием. Они угрожают мне, потому что я работаю на вас. Говорят, я ещепожалею, что служу у такого любителя черномазых. А когда позвонили сюда, тораздались угрозы вам и вашей семье. Я просто боюсь.

Джейк тоже испытывал тревогу, но старался не показывать этоЭтель. Еще в среду он связался с Оззи и рассказал ему о звонках.

– Смените номер, Этель. Я заплачу за это.

– Я не хочу менять свой номер. Он у меня уже семнадцать лет.

– Хорошо, не меняйте. А я свой заменил, не такая уж этосложная штука.

– Я этого делать не буду.

– Отлично. Что-нибудь еще?

– Н-ну, я думаю, вам не стоило браться за это дело. Я...

– Меня абсолютно не интересует ваше мнение на этот счет. Яплачу вам вовсе не за то, чтобы вы размышляли о моих клиентах и их делах. Еслимне захочется узнать, что вы думаете, я спрошу вас сам. Но пока я этого неделаю, держите язык за зубами.

Обиженно надувшись, Этель вышла. Джейк начал набирать номерОззи.

Примерно через час он услышал по интеркому голос Этель:

– Сегодня утром звонил Люсьен. Он попросил меня сделатькопии нескольких последних дел и добавил, что ему было бы приятно, если бы выподъехали с ними к нему сегодня, после обеда. Сказал, что после вашейпредыдущей встречи прошло уже пять недель.

– Четыре. Займитесь копиями, я отвезу их ему сегодня.

Раз в месяц Люсьен обязательно заглядывал в офис или покрайней мере звонил. Он любил почитать отчеты о делах, старался быть в курсепоследних новостей в законодательстве. Других занятий у него почти не было,разве что коротать время в компании «Джека Дэниэлса» или играть на рынке ценныхбумаг. От двух этих развлечений Люсьен никогда не уставал.

Большую часть времени он привык проводить в кресле накрыльце просторного, выкрашенного белой краской дома, стоявшего на вершинехолма, в восьми кварталах от центральной площади, прихлебывая из стакана вискии вчитываясь в детали какого-нибудь дела.

После того как адвокатское сословие отторгло его, Люсьенздорово сдал. Он пригласил в дом прислугу, которую к тому же сделал и сиделкой,чтобы та подавала ему на крыльцо выпивку с полудня и до полуночи. На еду и сонон почти не тратил времени, предпочитая часами раскачиваться в кресле.

Предполагалось, что Джейк должен навещать его не реже раза вмесяц. Так оно и было на самом деле, только эти визиты Джейка заставлялонаносить какое-то странное чувство долга. Люсьен превратился в желчногобольного старика, проклинавшего на чем свет стоит юристов, судей и особенноассоциацию адвокатов штата. Джейк был его единственным другом, единственнымслушателем, которого он мог найти и заставить в течение довольно-таки изрядногопромежутка времени слушать свои излияния. Помимо чтения обличительныхпроповедей, Люсьен считал себя вправе давать Джейку юридические советы, которыхтот и не думал просить. Эта его привычка была особенно раздражающей. Ему былоизвестно все о тех делах, которые вел Джейк, хотя для самого Джейка оставалосьзагадкой то, откуда Люсьен черпает информацию. В Клэнтоне его видели на улицахвесьма нечасто, да и то главным образом у магазина в квартале, где торговалиспиртным навынос.

«Сааб» остановился позади грязного, видавшего виды «порше».Поднявшись по ступенькам крыльца, Джейк подал Люсьену копии дел. Не былопроизнесено ни слова приветствия, просто он протянул Люсьену пачку листов, итот, не проронив ни звука, принял ее. Они сидели в креслах-качалках бок о бокна просторном крыльце и смотрели на город. Вдалеке над крышами домов иверхушками деревьев виднелся верхний этаж здания городского суда.

Наконец Люсьен раскрыл рот, для того чтобы предложить Джейкусначала виски, затем – вина, а после него – пива. Джейк на все отвечал отказом.Карла была против спиртного, и Люсьен это знал.

– Поздравляю.

– С чем? – удивленно спросил Джейк.

– С делом Хейли.

– И с чем же тут поздравлять?

– У меня никогда не было такого большого дела, а уж я-тознаю, что говорю.

– В каком смысле большого?

– Известность, популярность – вот название игры длянастоящего юриста, Джейк. Если о тебе не знают, ты умрешь от голода. Когда людипопадают в переплет, они идут к юристу, но выбирают того, о котором хоть что-тослышали. Ты должен уметь подать себя публике, если уж ты называешь себя уличнымюристом. Конечно, если ты работаешь на солидную корпорацию или страховуюкомпанию, это – совсем другое дело: отсиживая задницу, сдирать с клиента посотне долларов в час, и так десять часов в день, доить какого-нибудь беднягуи...

– Люсьен, – негромко перебил его Джейк, – мы уже столько разоб этом говорили. Не лучше ли вспомнить о деле Хейли?

– Согласен-согласен. Готов поспорить, что Нуз откажетсясменить место проведения процесса.

– А кто сказал, что я потребую этого?

– Ты будешь последним дураком, если поступишь иначе.

– Почему?