В сентябре вода холодная - Анна Князева

– Черт бы вас всех побрал! Паршивый день, паршивое дело, паршивое все!

Пожалуй, это был не самый подходящий момент, но в дверь постучали. В кабинет вошел невысокий худой старик. Внешность у него была примечательной: лохматые брови и усы, прямой, выдающийся нос и ямка на подбородке – ни дать ни взять исхудавший Буденный.

– Вы кто? – сердито спросила Анна.

– Лаврентьев. – Старик застенчиво улыбнулся. – Мне бы Стерхову. Говорят, она здесь.

– Я – Стерхова. Что вам надо?

Сообразив, что попал под горячую руку, он собрался ретироваться, но тут до Стерховой вдруг дошло:

– Вы – друг Михаила Алапаева?

– Его жена, Елена Ивановна, сказала, что вы меня ищете.

– Ищу! Ищу! Да еще как ищу! – Она вскочила на ноги и подтащила стул. – Присаживайтесь, уважаемый Василий…

– Григорьевич.

– Как же хорошо, что вы нашлись.

Лаврентьев сел и стал охотно делиться:

– Сказать-то сказала, а телефона вашего не нашла. Забыла, куда припрятала! Я ее спрашиваю: Лена, а фамилию помнишь? Нет, говорит, сразу не записала, из головы-то и вылетело. А я ей: хоть бы и записала, что с этого толку? Бумажку-то все равно потеряла.

– Как вы меня нашли?

– Пошел в полицию, оттуда в следственный отдел, а здесь подсказали. Девчушка у вас в приемной хорошая сидит, сразу сюда направила.

– Как замечательно. – Анна смотрела на него и боялась радоваться, чтоб не спугнуть удачу.

– Какие у вас вопросы?

– Утром двадцать третьего сентября две тысячи первого года ваш приятель Алапаев ехал в сторону Урутина по гравийке через деревянный мост…

– Да, я и сам ехал с ним, – сказал Лаврентьев.

В такую удачу было невозможно поверить.

– Что?! – вырвалось у нее.

– От свояков, говорю, из деревни с Мишкой мы ехали. Ведь вы говорите про поломанный мост?

– Про него.

– Ну вот…

– То есть в то сентябрьское утро вы находились в машине с Алапаевым?

– Не рядом же бежал… Скажете тоже!

Стерхова оценила шутку, но рассмеялась больше из-за того, какая удача ей привалила.

– Теперь расскажите мне все, что вы видели. Только подробно.

– Уже рассвело. Едем мы, значит, вот уже на мост заезжаем – глядь, а там перила проломлены. Ну как… Снесены. Остановились, глянули в реку – там никого, только вода рябит. Сели в машину, едем дальше. Двух километров не проехали, видим, девушка из леса бежит. Мишка – по тормозам. Ну, думаю, пожалел, решил прихватить до города. Но нет…

– Так-так…

– Он ее знал!

– То есть Алапаев был знаком с этой девушкой? – с радостью уточнила Анна.

– А я о чем говорю? Вот, значит, выбежала она из леса и – шасть на обочину. Мы остановились, Миша ей говорит: «Садись, Геля, до дома тебя довезу…»

– Так и сказал?! – прервала его Анна. – Как он ее назвал?!

– Геля. Имя редкое, потому и запомнилось. Рассказывать дальше?

– Прошу вас.

– Девчонка ему в ответ: не надо, дядя Миша, меня сейчас подберут. Ну тронулись мы, смотрю: мать моя родная – девчонка-то вся зареванная, и куртка в крови.

– Остановились?

– Нет! К ней сразу подъехал джип, вышел парень, она – ему на шею. Так на нем и повисла. Что было после – не знаю. Мы далеко уехали.

– Цвет и марка машины?

– Цвет – белый, кажется, «Гранд Чероки».

– Номерные знаки запомнили?

– Смеетесь? Двадцать лет прошло, даже если бы увидел, не вспомнил.

– Парень был взрослый?

– Такой же молокосос, как она, лет двадцать, не больше.

– В Урутине его не встречали? – спросила Анна.

– Нет, не встречал. Мы ведь в те времена как жили? Дом – работа, работа – гараж. Вот и все.

– Девушка вас заметила?

– Это вряд ли. Я на заднем сиденье сидел, за Мишкой, а он был грузным мужиком, не в пример мне.

– Почему не рядом, на пассажирском сиденье?

– Когда выходили на мосту, пересел назад. С вечера крепко выпил, хотел вздремнуть.

– Знали, что Алапаев звонил в полицию?

– Знал, и говорил ему, дураку, что толку не будет. Предупреждал.

Выдержав паузу, Анна задумалась: обо всем ли спросила? Потом сказала:

– Ну что же, спасибо, что уделили время. Цены вам нет, дорогой товарищ!

Старик воспринял похвалу как поощрение, встал и по дороге к двери продолжил говорить с утроенной многословностью:

– Дурак Мишка, хоть не говорят так про покойников. Зачем поперся в милицию. Говорил ему, дураку…

Он ушел, а Стерхова начала собираться с мыслями, чтобы разложить информацию по полочкам. Все, что сказал свидетель, походило на страшный бред. Но по опыту Анна знала – чем страшнее и несуразнее факты, тем ближе к истине.

Имя девушки – Геля – резало ухо, ведь полное от этого уменьшительного – Ангелина. Однако, если копнуть поглубже, в одном Урутине обнаружишь с десяток Ангелин одного возраста. Да еще сотню в Энске. Исходя из этих соображений, в сторону Горской Стерхова не смотрела, но позвонить ей все же решилась.

Когда та ответила, она вежливо осведомилась:

– Не отвлекаю?

Та бегло проронила:

– Есть пять минут.

– Этого будет достаточно.

– Слушаю…

– Дело в том, что я забыла взять у Большакова номер мобильника.

– Хотите взять его у меня? – осведомилась Ангелина. – Могу дать. Но, если честно, сама хотела бы поговорить с ним.

– Что это значит?

– Прошлой ночью он пропал, утром не вышел на работу. Вместе с ним исчез мой автомобиль. Чем вы так его напугали?

– Его искали? – пропустив вопрос мимо ушей, спросила Анна.

– Он мне без надобности. Ищите его сами. А вот автомобиль объявили в розыск.

– У Большакова есть родные в Урутине или Энске?

– Нет, родители умерли, сам он – бобыль.

– Можете найти фотографию?

– Скажу, чтобы отсканировали с личного дела, – не слишком любезно пообещала Горская.

– Скан перешлите в приемную следственного отдела.

– Что-нибудь еще?

Анна замялась.

– Возможно, мой вопрос покажется странным.

– Спрашивайте. Как-нибудь переживу.

– Сейчас я опишу один эпизод, а вы мне скажите, имеет ли он к вам какое-то отношение.