В сентябре вода холодная - Анна Князева

– Давность раны можете определить по описанию?

– Да тут и определять не надо, написано синим по белому: от трех до пяти дней.

– Спасибо. – Стерхова закрыла блокнот и положила его в сумочку. – Проводите меня к выходу, иначе я заблужусь.

Вернувшись в полицейский «бабон», она позвонила Рябцеву:

– Иван Николаевич, здравствуйте! Фамилия Большаков вам о чем-нибудь говорит?

Тот уточнил:

– Здесь, в Урутине?

– Да. Скорее всего, был военным или служил в полиции.

– В мою бытность некто Большаков занимал должность начальника Урутинской милиции. – Он подчеркнуто повторил: – Милиции.

– Что за человек?

– Сергей Николаевич? Обычный служака. Кажется, уже умер.

– Сына знали?

– Говорили, что он был оболтусом. Его самого не знал, но припоминаю кличку – Лопата.

– Лопата? – Анна качнула головой. – В рамках дела вызывает неприятные ассоциации.

– Неужели он причастен к смерти Савельевых?

– Был ранен пулей, выпущенной из пистолета Савельева в тех же числах.

– Это – тема. Едете к нему? Помощь нужна?

– Думаю, справлюсь.

Она спрятала телефон и приказала водителю:

– Переулок Калашникова, пятнадцать.

Водитель завел машину, но трогаться не спешил.

Анна поторопила:

– Едемте!

Он обернулся и произнес:

– Я знаю Лопату. Он больше не живет на Калашникова, продал квартиру.

– И где он теперь?

– Теперь возит начальницу и живет над гаражом в ее доме.

– Фамилию начальницы знаете? Или хотя бы место работы, – спросила Стерхова.

– Горская, директор радиозавода, – сказал водитель.

Анна замерла и вдруг ощутила, что от волнения на лбу выступил пот.

– Едем в дачный поселок, по гравийке за деревянным мостом. Знаете где?

– Знаю.

Намеренно не предупредив Горскую о визите, Стерхова приехала в поселок в одиннадцать. В окнах горел свет, и было ясно, что хозяева дома.

Анна позвонила у входа. Калитку открыл небритый охранник, похожий больше на моджахеда.

– Кто такая?

Стерхова предъявила корочки:

– Я – к хозяйке.

Охранник не спеша достал телефон и стал звонить.

– Ангелина Константиновна, к вам из полиции. – Умолкнув, он перевел взгляд на Анну: – Фамилия?

– Стерхова.

Он повторил фамилию в телефон, после чего распахнул калитку:

– Проходите. Дорогу знаете?

– Знаю! – бросила Стерхова и уверенно зашагала к дому.

На верхней ступени крыльца, у двери, ее поджидала Горская:

– Вот уж не ожидала!

– Здравствуйте, Ангелина. – Анна поднялась по ступеням. – Решилась побеспокоить.

– Визит официальный или дружеский?

– И то и другое. Хотелось увидеться, а заодно пообщаться с вашим водителем.

– У меня их двое, – сказала Ангелина подчеркнуто безразличным тоном, как будто не принимая дело всерьез.

– С Сергеем Большаковым. Ведь это он живет у вас в квартире над гаражом?

– И все-то вы знаете… – Горская запахнулась в шаль. – Идемте в дом, не то подхватим простуду.

Пропустив Стерхову вперед, она вошла и бросила горничной, которая закрывала дверь:

– Сейчас же позвони Сергею, скажи, пусть придет в дом. Мы будем в гостиной.

На языке у Анны вертелся вопрос, но пока они дошли до гостиной, он вылетел из головы, и она решила, что, наверное, он не был важным.

– А мы с Евгением только что про вас вспоминали. – Улыбаясь, Ангелина посмотрела на Хаустова, который сидел у камина в кресле.

Он коротко кивнул. Стерхова ответила тем же.

– Обо мне? – Она села на диван. – Надо же… Как только я где-нибудь появляюсь, мне тут же сообщают, что обо мне говорили. Можно подумать, в Урутине и Энске обсуждают только меня.

– Мы обсуждали вечеринку у Демина. Вы так подозрительно исчезли вместе с Домрацким.

Это была колкость, и Стерхова, чтобы не сорваться, скромно потупилась. Между тем взгляды Горской и Хаустова были устремлены на нее.

– Мне нужно оправдываться? – поинтересовалась Анна.

– Это не обязательно.

– Мы с Домрацким коллеги. Уехали на одном такси. Что в этом подозрительного?

– Должна предупредить, – заметила Ангелина, – Олег – опасный человек.

– В моей сумочке всегда лежит заряженный пистолет, – заметила Стерхова с одной только целью – поэпатировать.

Горская рассмеялась:

– Вы не совсем поняли. Он просто бабник.

– Милая дамочка, – подключился Хаустов, – настоящего мужика, если нужно, пистолетом не остановишь.

За довольно глупым молодечеством в словах Хаустова прозвучал опасный подтекст. Разговор принимал иную окраску, и это крайне озадачивало Анну. К чему вела Ангелина, говоря про Домрацкого, так и осталось невыясненным.

В комнате появился водитель, который подвозил Анну.

– Звали?

– С тобой хотят поговорить. Вы, кажется, знакомы, – сказала Горская и указала на Стерхову.

Водитель перевел на нее взгляд и уважительно поприветствовал:

– Добрый вечер.

– Вы Большаков Сергей Сергеевич, восемьдесят первого года рождения? – сухо осведомилась она.

– Да, все так и есть.

– Нам нужно побеседовать. – Следующий вопрос Анна адресовала Горской: – Где можно поговорить без свидетелей?

– Кабинет мужа устроит? – Ангелина направилась к двери и жестом пригласила их идти следом. Когда все трое поднялись на третий этаж, она сказала: – Савелий Павлович уехал в командировку, здесь вам никто не помешает.

Войдя в кабинет, Стерхова обернулась, желая убедиться, что дверь плотно закрыта. Потом она устроилась за столом и бросила Большакову:

– Садитесь.

– Вы из полиции? – Он тоже сел.

– Я – следователь Анна Сергеевна Стерхова. Расследую дело об убийстве семьи Савельевых. Вы попали в поле зрения следствия, и вот мой первый вопрос: при каких обстоятельствах вы получили огнестрельное ранение в сентябре две тысячи первого года?

– С чего вы взяли… – начал он, но Стерхова его прервала:

– Врать не надо. Я видела вашу историю болезни.

– Ну хорошо. Скажу.