В сентябре вода холодная - Анна Князева

– Как вы поняли? – удивилась Стерхова.

– Сделал вывод, исходя из высоты, угла наклона и направления царапины. Все было примерно так: джип притащил машину Савельева на мост, отцепил буксировочный трал и сдал назад, чтобы столкнуть ее в реку. Но как только задние колеса съехали с моста, машина села на днище и задрала морду. Водитель джипа стал выруливать и чиркнул левым задним крылом по переднему правому автомобиля Савельева.

– Итак, что мы имеем… Предположительно «Ниссан Патрол», темно-серый хамелеон, покрашенный на заказ, чтобы повыпендриваться.

– Вот именно, чтобы повыпендриваться, – поддержал ее Бабаджанов. – Думаю, что водитель хамелеона был молодым человеком лет двадцати – двадцати пяти.

– Как ловко вы все объяснили! – заметила Анна. – Уверена, что так все и было.

– Рад, что помог. Теперь извините, я очень занят.

Вернувшись в кабинет, Стерхова увидела Шкарбун.

– С приездом, Ирина Ивановна.

Та хмуро отреагировала:

– Флешка с информацией лежит у вас на столе. Имейте в виду, в архив я больше ни ногой.

– Могу послать вас поближе, – сказала Анна.

– Ну что еще? – мученически протянула Шкарбун.

– Езжайте в регистрационный отдел ГИБДД и запросите список белых «Гранд Чероки» и «Ниссан Патролов» цвета хамелеон, поставленных на учет не позднее ноября две тысячи первого года.

– Господи, когда же это закончится… – Шкарбун стала собираться. – Будете продолжать в том же роде, я напишу рапорт.

– Имеете право.

Стерхова вставила флешку в ноутбук и открыла первый по списку файл. Она начала просматривать фамилии студентов и сопоставлять их с теми, что фигурировали в деле Савельева. Но как только что-то встречалось, неизменно оказывалось, что такая же фамилия принадлежит кому-то из ее московских знакомых.

И вот когда она открыла последний файл, список студентов финансового факультета, то обнаружила фамилию Хаустова. Сомнений не оставалось, это был он – Хаустов Евгений Николаевич, сын орденоносного папаши, бывшего директора радиозавода.

«Где еще ему было учиться, если не в радиотехническом университете», – подумала Анна и пересмотрела фамилии его одногруппников. Внимание привлекла некая Емец Ангелина Константиновна.

– Ага… Вот и Ангелина. Ну что же – здравствуйте, мои дорогие, – удовлетворенно сказала Стерхова.

Теперь она была уверена, что эти двое замешаны в деле Басова так же, как и в деле Савельева. В ходе расследования имя Ангелины всплыло уже дважды, и это вряд ли было случайностью.

Теперь требовалось убедиться, что Емец – девичья фамилия Горской. И хотя Анна была абсолютно в этом уверена, она позвонила Рябцеву.

– Послушайте, Иван Николаевич…

Он прошипел:

– Я в суде.

– Тогда напишу эсэмэску.

Стерхова отключилась и быстро настрочила сообщение:

«Срочно! Нужна девичья фамилия Горской».

Спустя несколько минут ей пришел короткий ответ:

«Емец».

Но даже после этого Стерхова позвонила вдове погибшего свидетеля:

– Елена Ивановна! Это следователь Стерхова, у меня есть вопрос. В начале двухтысячных годов была у вас знакомая с именем Ангелина?

Женщина охнула:

– Застали врасплох, надо подумать.

– Знакомая, коллега, соседка… Геля или Ангелина.

– Гелька, что ли? – вспомнила Алапаева. – Соседская девчонка, родители – пьяницы, а она оказалась путная. В институте училась.

– Фамилию помните?

– Как не помнить – Емцы.

– Хотели сказать – Емец?

– Да я же так и сказала.

Положив трубку, Стерхова откинулась в кресле.

– Вот и все! Подцепила я вас за жабры, голубчики.

Однако ее триумф продлился недолго. Дверь распахнулась, в кабинет ворвался Демин и проорал:

– Горскую убили!

В изумлении Анна даже привстала:

– Как убили?

– Как-как! Стукнули по башке кочергой. – Он заметался по кабинету. – Понастроили этих каминов! Блин, аристократы! Теперь подтирай за ними говно! – Он злобно зыркнул на Анну: – Едете на место?

– Когда?

– Сейчас!

– С кем?

– Со мной! – крикнул он и пулей вылетел в коридор.

Анна схватила пальто и ринулась вслед за ним:

– Валерий Иванович, постойте! Меня подождите!

Направляясь в машине к дому Ангелины, она спросила:

– Как это произошло?

– Только что позвонил ее муж. Сказал, что вернулся домой из командировки и обнаружил ее в гостиной с проломленным черепом. Рядом валялась кочерга.

– А как же прислуга?

– В доме, кроме Ангелины, никого не было.

– Примерное время смерти известно?

– Туда направлены криминалисты и следователь. Скоро мы все узнаем. – Прищурившись, он покачал головой. – Чую, здесь что-то нечисто.

– О чем это вы? – спросила Стерхова.

– Не нравится мне этот ее профессор. И никогда не нравился. Не удивлюсь, если это он прикончил Ангелину. Не мне вам рассказывать: в гибели одного супруга всегда подозревают другого. Ведь это он ее нашел? Он! Наталкивает на определенные мысли.

– Наталкивает, – с сомнением проронила Анна, – но кроме мужа у нее был любовник, а также старинные друзья.

– На кого это вы намекаете?! – возмутился Демин.

– Пока ни на кого, а дальше посмотрим, – неопределенно ответила Стерхова.

Во дворе дома, за распахнутыми настежь воротами, стояли полицейские автомобили и встревоженно переговаривались люди. Среди них Анна увидела профессора Горского, Евгения Хаустова и невысокого пожилого джентльмена в расстегнутом клубном пиджаке, который не находил себе места.

– Кто это? – спросила она.

– Николай Порфирьевич Хаустов, в прошлом директор радиозавода, – ответил Демин. – Надо же, и этот сюда приплелся.

Заметив Демина, Николай Порфирьевич заторопился к нему:

– Как же так, Валерий Иванович? Недоглядели!

Демин молча развел руками, а Стерхова подошла к убитому горем Горскому.

– Савелий Павлович, очень вам соболезную…

Он сгорбился и ошеломленно затряс головой:

– Видели бы вы эту картину, любезная Анна Сергеевна! Гелечка мертвая лежит на ковре, а рядом эта чертова кочерга. Видели бы! – Он обнял ее и зарыдал, сотрясаясь всем телом.

Стерхова, утешая, гладила его по спине: