Свет любящего сердца - Грейс Ливингстон-Хилл

— Скажи, Белла, когда пришел мистер Колетт? — спросила она ее потихоньку.

— Точно не знаю, — ответила Белла. — По-моему, он появился за несколько минут до того, как началась стрельба. Наверное, дворецкий должен знать. Он же видел, как он входил. Хотите, спрошу?

— Нет, не надо, — тяжело вздохнула Корали, прислонившись к стене и прикрыв глаза. — А все гости разошлись, Белла?

— Да, все до единого, — не без удовольствия ответила служанка. — Да и то сказать, давно пора. А некоторые просто сбежали, даже вещи свои оставили.

— А эти... эти двое... они убиты?

Белла кинула на нее недоуменный, равнодушный взгляд.

— А! Эти-то? — Она пожала плечами. — Не знаю, их забрали и увезли.

— Увезли? — почему-то удивилась Корали. — То есть ты хочешь сказать?..

— Ну да, мистера Кавано забрали в морг, а другого повезли в госпиталь — в тюремный! — В голосе Беллы слышалось даже удовлетворение.

— Значит, он еще... он жив? — сказала Корали с неприкрытым ужасом.

— Жив, еще как! Он такой крепкий, его ничем не свалишь! Хотя, впрочем, врач сказал, что вряд ли он протянет до завтрашнего утра. Но они все- таки решили положить его в больницу — на всякий случай.

— А откуда полиция узнала... кто это сделал?

— Как откуда? И я, и дворецкий — мы им все рассказали, пока вы ходили звонить. Да и вообще, не такие уж они тупые, эти полицейские. У них в руках были пистолеты, всюду валялись пули, полно отпечатков... Тут не надо особого таланта, чтобы разобраться, что случилось, да и дворецкий сказал, что этот тип, Динсмор, оказывается, уже несколько дней околачивался поблизости и следил за домом! Вот так! Лифт пришел, кто-то приехал. Пойду встречу.

— Слушай, Белла, если приедет мистер Баррон или мистер Карбери, пожалуйста, проведи их немедленно ко мне, хорошо?

Ей показалось, что прошла вечность, прежде чем приехал Дан вместе с Брюсом. Они с трудом пробрались через кордон полиции. Дан ласково обнял сестру за плечи, посмотрел на нее нежно и с состраданием, и Корали едва не разревелась.

Брюс молча тепло пожал ей руку. Его серьезное опечаленное лицо чуть снова не лишило ее сил.

— Как хорошо, что вы наконец приехали! — тихонько всхлипывала она. — Все это просто ужасно!

— Бедная девочка! — вздохнул Брюс.

— Дорогая сестренка! — нежно прошептал Дан. — Еще бы не ужасно. Но... как она? Хоть какая-то надежда есть?

— Пока ничего не известно. — Ее опять сотрясли рыдания. — Врач никого не пускает в комнату. Там с ним две медсестры.

— О! Наверняка они сделают все возможное! — с облегчением воскликнул Дан. — Мы всю дорогу за нее молились. Может быть, ты нам расскажешь, что здесь произошло? Или тебе сейчас слишком тяжело рассказывать?

— Нет, нет, — покачала головой Корали. — Лучше я все расскажу, все это не дает мне покоя, может быть, если я все расскажу, станет немного легче. А то я чувствую, что скоро взорвусь.

И она в отчаянии прижала ладони к вискам.

Дан взял ее под локоть, Брюс шел с другой стороны, и они все вместе пошли в холл, откуда было видно комнату, где все случилось.

Слезы катились у нее по щекам, она смертельно побледнела, глаза возбужденно блестели. Корали очень живо рассказала все, указывая, где стояла Лиза, где Динсмор, и как он целился в нее из пистолета, и где был Айвор с бокалом в руке, едва держась на ногах.

Дан отодвинул маленький столик, заставленный полупустыми бокалами, и они уселись на изящную яркую кушетку — Корали посередине, а Дан и Брюс — по сторонам от нее. Оба слушали с напряженным вниманием и сочувствием. Время от времени мимо двери проходил полицейский, потом вошел дворецкий и начал убирать оставшийся от разбежавшихся гостей беспорядок — ставить на место перевернутые столики, уносить подносы с бокалами и рюмками, собирать осколки. А трое друзей продолжали разговаривать тихими, приглушенными голосами. Смерть все еще витала в этом доме.

Через некоторое время к ним подошла сиделка.

— Операция закончена, — сообщила она. — Врач извлек пулю. Это было очень сложно. Пуля прошла совсем рядом с сердцем, но, слава богу, все обошлось. Пострадавшая отдыхает. Нет, она пока без сознания, и еще трудно сказать, выберется она или нет. Все решится в ближайшие несколько дней. Чудо, что она вообще не умерла сразу же. Врач сказал, что теперь вам нет смысла ждать, можете идти отдыхать, — сказала она, обращаясь к Корали. — Вам это сейчас очень нужно. Хотите, я помогу вам лечь?

— Нет, благодарю вас, — отказалась Корали. — Я не думаю, что смогу сейчас уснуть.

— А надо, — спокойно настаивала сиделка. — Вам еще понадобятся силы, у вас впереди тяжелые дни. Так что нечего засиживаться так поздно. Теперь вы знаете, что опасность миновала, операцию ваша мама перенесла хорошо. Пульс у нее даже лучше, чем мы рассчитывали, мы будем вести за ней постоянное наблюдение, можете не волноваться. А если будут какие-то новости, мы вас сразу же разбудим.

И она взглядом попросила поддержки у молодых людей. Дан тут же откликнулся.

— Конечно, Корали, тебе нужно поспать, давай иди к себе. Даже если ты не уснешь, отдохнешь немного, — серьезно сказал он. — А мы тут пока побудем, — добавил он.

— Вам тут тоже совершенно нечего делать, — строго возразила сиделка. — Здесь есть слуги, если что понадобится.

Дан посмотрел на нее и грустно улыбнулся.

— Надо сказать, у слуг тоже была нелегкая ночь. К тому же, — прибавил он, еще раз печально улыбнувшись, — пострадавшая — моя мать!

— Ах, простите! — Та сразу изменила тон. — Тогда, конечно, другое дело.

— Да, — кивнул Дан. — А теперь, Корали, иди к себе и отдыхай. Я здесь посижу до утра, потом пойду на работу. Но если будет нужно, разумеется, я отпрошусь и приеду.

— А если он не сможет приехать, — вмешался Брюс, — я буду здесь. Так что если тебе что-то понадобится, будет к кому обратиться.

— Как хорошо! — прошептала Корали, слабо улыбаясь дрожащими губами. — Спасибо вам! Мне будет не так одиноко и страшно, если со мной останется кто-то из вас.

Корали ушла к себе в комнату, а сиделка вернулась в спальню больной. Врач к тому времени уже уехал. Брюс с Даном расположились в большом зале, они выключили все лампы, и комнату освещал только свет лампочки из коридора.

Скорее всего, ни тот, ни другой не спал в эту ночь, по крайней мере, Дан лежал без сна и думал о своей красавице матери. Выживет ли она? И озарит ли ее когда-нибудь Господь Своим светом?

Корали тоже лежала в постели, глядя в потолок, и размышляла о том, сколько событий произошло за такой короткий промежуток времени. Она боялась погрузиться в сон. Она со страхом ждала утра — того, что оно может принести, хотя Динсмор Колетт был сейчас в тюремном госпитале, а другой ужасный человек, Айвор Кавано, — мертв. Дрожь прошла по ее спине, когда она вспомнила, как он лежал там, в комнате.