Свет любящего сердца - Грейс Ливингстон-Хилл

Как она узнала позже — ситуацию взяла в свои руки Белла, хотя напугана была не меньше остальных. Она позвонила брату, полицейскому, и вскоре квартира наполнилась суровыми мужчинами в форме, которые задавали вопросы гостям, наполовину протрезвевшим от жуткого происшествия.

Корали смотрела, как полицейские, стоя возле Динсмора, покачивают головами, потом увидела, как его уносят. Она так и не поняла — жив он или мертв. Главным для нее сейчас было, чтобы его поскорее убрали из ее дома.

Она в отчаянии пыталась поднять Лизу на руки: та лежала беспомощная, трогательная, и в сердце Корали дрогнуло что-то, спавшее многие годы. Ведь это ее родная мать лежит на полу, и кровь медленно расползается по ее тонкому белому платью, ее прекрасные золотистые волосы, всегда так аккуратно и красиво причесанные, тоже в крови... О, неужели Лиза умерла?

Корали вдруг вспомнила, как они молились за Лизу в это воскресенье у Шеннонов и как она мечтала о том, что Лиза тоже изменит свою жизнь и, может быть, даже вспомнит, что такое любовь к дочери. Но тогда, когда они молились, все это казалось далеким и неосуществимым. А теперь сердце ее сжалось от горечи и невыносимой жалости. Неужели они опоздали? Неужели уже ничего нельзя сделать? Неужели Лиза умерла?

Но, может быть, нет, тело ее оставалось теплым. Неужели Корали ничего не может предпринять, чтобы спасти мать, чтобы успеть рассказать ей о Господе Иисусе, который спасает самых отчаянных, который спас даже ее?

Пришла Белла и привела врача. Корали взглянула на нее и слабо улыбнулась. Милая, добрая, верная Белла.

Доктор встал возле Лизы на колени, осмотрел ее, потом взглянул на Корали.

— Она жива, — объявил он в ответ на немой вопрос в испуганных глазах девушки. — Пока жива, — добавил врач, открыл свой чемоданчик, накапал что-то в чайную ложку, дал выпить Лизе, и вскоре та очнулась и застонала.

— Надо ее немедленно перенести на постель, — быстро велел врач. — Где ваша служанка? — Он кивнул Белле: — Немедленно позвоните ко мне в приемную и скажите, чтобы прислали сиделку.

Корали сидела рядом с Лизой, держа ее за руку, пока не пришел врач вместе с дворецким, и они отнесли ее на кровать. Тогда Корали поднялась и измученно огляделась.

Недалеко на ковре лежал Айвор, всего в нескольких шагах от нее! Она испуганно покосилась на него и поспешила к Лизе. Обернувшись, Корали увидела, как полицейские измеряли кровавый след, тянувшийся за Айвором, и отвернулась. Все это так ужасно, так немыслимо — стрельба, убийства у них в доме, и причиной всему Лиза. Или не она? А может быть, Динсмор все же любил ее и, увидев с Айвором, потерял ум от ревности? А может быть, виноват во всем Айвор? Господи, какой ужас! Сердце тоскливо заныло у нее в груди.

И тут Корали пронзила страшная мысль — ведь она тоже могла оказаться на месте трагедии — точно так же, как Лиза, — если бы не Дан. Если бы она не пошла тогда с ним и его другом, если бы потом не встретила на вокзале Брюса, и не поговорила с ним, и не открыла для себя совершенно новую жизнь!

Но — странно — это были словно не ее мысли. Как будто ее мятущийся мозг выхватывал откуда-то то одну, то другую мысль, она вертелась в голове, в мучительной, страшной пустоте нереальности. А может быть, в случившемся есть и ее вина. А Эррол! Он-то куда подевался? Пьян, наверное, как всегда. А что, если бы она тоже оказалась в этой комнате и пила вместе со всеми? К этому времени она наверняка уже потеряла бы рассудок.

Она торопливо пошла в спальню Лизы; та лежала на кровати как сломанная кукла, в накидке из белого атласа, со страшным кровавым пятном на боку и с незнакомым пустым выражением бледного лица.

Лиза, ее мама, которая лишила ее дома, нормальной семьи, детства, которая всегда деспотически настаивала на своем и совсем не давала ей свободы. И вот как все это кончилось — она умирает, и в комнате пусто и холодно, как в морге.

Приехала сиделка. Она быстро, бесшумно двигалась по комнате, делая какие-то приготовления, разрезая на Лизе дорогое платье, которое та очень любила — как она радовалась, когда его принесли из магазина! — бросая разрезанные лоскуты в кучу возле кровати, ненужные больше клочки белого материала с этими ужасными бурыми пятнами!

Корали стояла с другой стороны кровати и смотрела на все это, порой ее сотрясала невольная дрожь, слезы катились по щекам, а она этого даже не замечала. Руки были сжаты так, что костяшки побелели, губы дрожали.

Вскоре приехала еще одна медсестра. Первая сиделка что-то говорила ей вполголоса, потом подошла к Корали.

— Мы считаем, что вам лучше сейчас пойти в другую комнату и прилечь, — твердо и ласково сказала она.

— Нет, — ответила Корали. — Я останусь с Лизой. Пока не станет ясно. А она?..

— Да, она жива, — сказала сиделка, и голос ее был спокойным и обнадеживающим. — Но пока трудно сказать, какие у нее шансы, надо подождать, что скажет врач. Позвольте, я отведу вас в вашу комнату?

— Нет! — возразила Корали. — Нет! Я все равно не усну! Мне надо пойти позвонить. Я сейчас вернусь.

Медсестра смотрела, как она неверными шагами идет по коридору и исчезает за дверью. Потом повернулась к другой медсестре и они обменялись грустными, понимающими улыбками.

В коридоре толпились офицеры полиции, но Корали даже не заметила их, проходя мимо. Они были такими же чужими и ненужными, как стены и мебель. Она не понимала, зачем они здесь, только знала, что ей вместе с остальными предстоят долгие, томительные допросы.

Пока она стояла в коридоре возле телефона, один из офицеров подошел к ней, но она не обратила на него внимания. Ей было не до этого.

— Дан, это ты? Дан, послушай! Случилось ужасное. Динсмор Колетт застрелил Лизу. Нет, врач сказал, она жива. Но пока неизвестно, выживет она или нет. И еще двоих застрелили. Динсмор убил Айвора Кавано, а Айвор застрелил Динсмора. Нет, я не знаю, живы они или нет. И все это у меня на глазах! Я спала у себя в комнате и вдруг услышала Лизин крик, я выбежала и как раз застала всю эту сцену... О, Дан! Прошу тебя... ты не можешь приехать? Мне так страшно… Что?.. Да, в доме полно полиции! Да, врач уже приехал. И две сиделки... Да, в тот момент было много народу — гости Лизы, но сейчас все куда-то подевались.

Она подняла залитые слезами глаза и посмотрела в конец коридора — тела Айвора там уже не было, его унесли.

Когда она повесила трубку, полицейский сделал шаг ей навстречу.

— Вы видели, как стреляли? — спросил он.

— Да, — сказала Корали.

— А вы знали того мужчину? Вернее, тех двоих? Кто они были?

— Да, знала.

— Тогда с вами захочет поговорить старший инспектор. Он скоро приедет.

Она посмотрела на него усталым, отрешенным взглядом и пошла обратно в комнату Лизы, но выяснилось, что доктор распорядился никого туда не пускать. Поэтому Корали потерянно прислонилась к косяку двери. Белла, проходя мимо, вынесла ей стул и спросила, не надо ли ей чего. Сама напуганная и едва сдерживавшая слезы, она смотрела на Корали добрым, сочувственным взглядом.